Чувствовали пульс в холодных венах
В час, когда ровняли полнолуния.
Песни наши знают только ветры
И жрецы, сокрытые в пещерах,
Но молчат седые километры
О пустых прощениях и верах.
Нам знакомы камни и дороги,
Стоны и закаты суеверия —
Там чернеют мрачные чертоги,
Там слагают дикие поверья.
Там стоит пустынная Голгофа
И кресты, что принесли мы сами.
Господи, прости за эти строфы
И за стих, забытый небесами.
Сочи, 08-09.05.95 года
В темной комнате
Это было давно в бреду —
По тропинке лесной иду,
Воспеваю труды Дали,
Вспоминаю сны-корабли.
Напеваю мотив чужой,
Наступаю в сапог травой,
Я пью воду сухих ручьев,
Разряжаю ружьё в соловьев.
И курил папиросы «Луч»,
Расписался чернилами туч
На контракте с самим собой
И ставил печать – прибой.
Я смеялся смехом совы,
В первый раз был с собой на «вы»,
Воспевая труды Дали,
Проклиная сны-корабли.
Сочи, 10.05.95 года
Звездочет
Под колокольный звон от солнечных часов
Я запрягаю в колесницу стоны дыма,
Из тысяч лиц отчаянных отцов
Я отыскал прощающего сына.
Я стер улыбки с крапа старых карт,
И в миг боязни перед скрипом двери
Я из звезды придумал миллиард
В концах начала темного тоннеля.
Там голосила пьяная ундина
И я шептал значения чуждых слов:
«Я отыскал прощающего сына
Из тысяч лиц отчаянных отцов».
Сочи, 25.06.95 года
Огни Святого Эльма
Все двери закрыты —
Выхода нет,