Штамм «Андромеда»

Стоун же выиграл премию в 1961 году за работу по мутантной реверсии бактерий, которой он занимался в свободное время еще во время учебы на юридическом факультете Мичиганского университета. На тот момент ему было всего двадцать шесть лет.

Больше всего поражает то, что Стоун проделал работу нобелевского уровня, будучи студентом юридического факультета, что демонстрирует глубину и широкий диапазон его интересов. Один его друг однажды сказал: «Джереми знает все и увлечен всем остальным». Его сравнивали с Эйнштейном и Бором и называли ученым, обладающим совестью, пониманием значимости событий и умением зреть в корень проблемы.

Стоун был худощавым и лысеющим мужчиной с потрясающей памятью: он мог с одинаковой легкостью выдавать как научные факты, так и грубые шутки. Но самой выдающейся его чертой была нетерпеливость, которую он транслировал всем без исключения окружающим, одним своим видом показывая, что они зря тратят его драгоценное время. У него была дурная привычка перебивать своих собеседников и завершать неприятные ему разговоры, от которой он с переменным успехом пытался избавиться. Властная манера разговора в сочетании с тем фактом, что он получил Нобелевскую премию в столь молодом возрасте, вкупе с довольно скандальной личной жизнью (он был женат четыре раза, в том числе дважды увел жен своих коллег) никак не придавала ему популярности.

Однако именно Стоун в начале шестидесятых сумел пробиться в правительственные круги как один из представителей нового научного сообщества. Сам он относился к своей роли со снисходительной усмешкой: «Вакуум жаждет, чтобы его заполнили горячим газом», – заявил он однажды, и все же на самом деле его влияние было огромным.

К началу 1960-х годов Америка наконец-то пришла к выводу, что обладает самым мощным научным комплексом в мировой истории. Восемьдесят процентов всех научных открытий за предшествующие три десятилетия были совершены американцами. В Соединенных Штатах сосредоточилось около 75 процентов всех мировых компьютеров и 90 процентов лазерных установок; работало в три с половиной раза больше ученых и во столько же раз больше денег потрачено на научные исследования, чем в Советском Союзе. В США было в четыре раза больше ученых, чем в Европейском экономическом сообществе, и средств они потратили в семь раз больше. Большая часть этих средств поступала прямо или косвенно от Конгресса, который остро нуждался в советах мужчин, разбирающихся в науке.

В пятидесятых все значимые советники Администрации США были физиками: Теллер и Оппенгеймер, Брукман и Вайднер. Но всего десять лет спустя на фоне активных вливаний денежных средств в биологическую отрасль и, соответственно, большего к ней внимания на сцену вышла новая группа, возглавляемая Дебейки в Хьюстоне, Фармером в Бостоне, Хеггерманом в Нью-Йорке и Стоуном в Калифорнии.

Известность Стоуна объяснялась несколькими причинами: престижностью лауреата Нобелевской премии, политическими связями, в том числе его последней супруги – дочери сенатора Томаса Уэйна из Индианы, а также юридическим образованием. Все это в совокупности гарантировало неоднократное появление Стоуна перед огромным количеством подкомитетов сената и давало ему значимые полномочия доверенного советника.

Именно эти свои силы он направил на решение научно-исследовательских и строительных вопросов при создании «Лесного пожара».

* * *

Стоуна крайне заинтересовали идеи Меррика, которые во многом совпадали с его собственными мыслями. Он выпустил небольшую статью под названием «Стерилизация космических аппаратов» в журнале Science, которую затем перепечатали в британском Nature. В этой статье он кратко объяснил, почему бактериальное заражение – палка о двух концах и для чего человечество должно уметь защищаться и от того, и от другого.

До статьи Стоуна ученые в основном опасались поставить под угрозу другие экосистемы: человеческие спутники и зонды могли случайно занести туда земные организмы. Эту проблему подняли еще в самом начале космической программы, и к 1959 году НАСА создала строжайшие правила предварительной стерилизации всех космических аппаратов земного происхождения.

Их целью было предотвращение заражения других миров. Иными словами, если для поиска новой жизни на Марсе или Венере отправить зонд с земными организмами, это нарушит чистоту эксперимента.

Однако Стоун показал иную сторону вопроса: внеземные организмы также могут заразить Землю с помощью тех же самых космических аппаратов. Корабли, сгоревшие при входе в атмосферу, не представляют проблемы, но пилотируемые зонды и спутники, например «Скуп», – иное дело. Риск заражения в таких случаях очень велик.

Его статья вызвала кратковременный всплеск интереса, но, как позже выразился сам Стоун, «ни к чему особенному не привела». Поэтому в 1963 году он стал инициатором неформальных собраний, на которых обсуждались проблемы загрязнения планеты, с последующим перекусом. Собиралась эта группа дважды в месяц в комнате номер 410 на верхнем этаже отделения биохимии Медицинской школы Калифорнийского университета и состояла из пяти ученых: сам Стоун и Джон Блэк из Беркли, Сэмюел Холден и Теренс Лиссет из Стэнфордского медицинского университета, а также Эндрю Вайс с биофизического факультета Стэнфордского меда. Именно эти люди стояли у истоков проекта «Лесной пожар». В 1964 году они подали президенту США петицию, сознательно составленную по образцу письма Эйнштейна Рузвельту в 1940 году, которое тот написал по поводу атомной бомбы.

Калифорнийский университет

Беркли, Калифорния

Президенту США

Белый дом

1600, Пенсильвания-авеню

Вашингтон.

Уважаемый господин президент!

Согласно новейшим теоретическим гипотезам, стандартные процедуры стерилизации возвращаемых космических зондов не могут в полной мере гарантировать их возвращение в том же стерильном состоянии в атмосферу Земли, что представляет опасность потенциального внедрения вирулентных организмов в нашу экологическую систему.

Мы полагаем, что никогда не сможем достигнуть максимально необходимой стерилизации зондов. Согласно нашим расчетам, даже если подвергать капсулы процедурам стерилизации в космосе, вероятность заражения все равно составляет десять тысяч к одному, а то и больше. Данные расчеты основаны только на известных нам представителях жизни, а иные формы могут быть полностью устойчивы к нашим методам стерилизации.

Поэтому мы призываем к созданию предприятия, предназначенного для изучения внеземной формы жизни, если таковая случайно попадет на Землю. У данного предприятия будут две основные цели: ограничение распространения внеземной формы жизни, а также ее изучение в лабораторных условиях с целью защиты земных форм жизни от ее возможного воздействия.

Рекомендуем разместить базу данного предприятия в необитаемом районе США глубоко под землей и оборудовать всеми известными методами изоляции, а также ядерным устройством для возможности самоуничтожения на случай возникновения аварийной ситуации. Насколько нам известно, ни одна форма жизни не сможет пережить ядерный взрыв.

Искренне ваши,

Джереми Стоун

Джон Блэк

Сэмюел Холден

Теренс Лиссет

Эндрю Вайс

10 июня 1964 года

На вышеизложенное письмо отреагировали крайне быстро. Уже на следующий день Стоуну позвонил один из советников президента, и днем позже ученый вылетел в Вашингтон на встречу с президентом и членами Совета национальной безопасности. Спустя две недели он полетел в Хьюстон, чтобы обсудить дальнейшие планы с представителями НАСА.

Хотя Стоун признавал, что его выступления не обошлись без пары колкостей про «тюрьму для паразитов», большинство ученых, с которыми он беседовал, отнеслись к проекту с должным вниманием. Спустя месяц работ команда Стоуна получила официальный статус комитета по решению проблемы внеземного загрязнения.

Этот комитет был внесен в Список перспективных исследовательских проектов и субсидировался Министерством обороны. В то время СПИП вкладывался в основном в химию и физику – ионные спреи, обратное дублирование, субстраты пи-мезонов – однако интерес к биологическим проблемам все возрастал. Например, одна из групп СПИП занималась изучением электронной стимуляции функции мозга (что являлось эвфемизмом для термина контроля над разумом); другая углубилась в исследования биосинергии – возможной комбинации человека и устройств, имплантированных в организм человека; еще одна оценивала результаты проекта «Озма» – поиска внеземных форм жизни в 1961–1964 годах. Четвертая группа проектировала самовоспроизводящийся механизм, который должен был взять на себя выполнение всех человеческих функций.

Все вышеописанные проекты имели чисто гипотетический характер, но возглавляли их престижные ученые. Внесение в СПИП придавало статус руководителю и гарантировало финансирование для проведения и дальнейшего развития исследований.

Поэтому, когда комитет Стоуна представил свой проект под предварительным названием «Протокол анализа жизни», в котором описывались способы изучения любого живого существа, Министерство обороны тут же выделило ему 22 миллиона долларов на строительство изолированной спецлаборатории. (Эту довольно крупную сумму средств признали вполне оправданной, поскольку результаты проекта планировали применять в других исследованиях. В 1965 году вся область науки, включающей в себя вопросы стерильности и заражения, считалась крайне важной. Например, НАСА работала над строительством крайне засекреченной «Лунной лаборатории» для астронавтов, которые вернулись с Луны и, возможно, привезли с собой опасные для человечества бактерии и вирусы. Всех космонавтов, вернувшихся с Луны, помещали в трехнедельный карантин до окончания процедуры дезинфекции. Кроме того, имели место и другие проблемы, к примеру создание «сверхчистых» промышленных помещений, в которых планировалось свести к минимуму содержание пыли и микробов, и «стерильных камер», которые проектировали в Бетесде. Считалось, что за созданием асептической среды, «островка жизни» и различных систем поддержания стерильности – настоящее будущее, и выделенные Стоуну средства расценили как вполне выгодное капиталовложение.)

Комитет приступил к строительству лаборатории «Лесной пожар» во Флэтроке, штат Невада, по мере поступления финансовых средств. В результате проект был готов к работе уже в 1966 году. Проектированием занимались архитекторы из General Dynamics, обладающие огромным опытом в создании жилых отсеков на атомных подводных лодках, в которых матросам приходилось подолгу жить и работать.

Получившийся результат являл собой пятиэтажное подземное сооружение конической формы. Каждый уровень имел круглую форму с центральным служебным ядром из проводки, водопровода и лифтов и был более стерильным, чем предыдущий. Первый этаж был нестерильным, второй – умеренно стерильным, третий – строго стерильным, и так далее. Свободное перемещение с одного уровня на другой было запрещено, персонал был обязан пройти все необходимые процедуры стерилизации и карантина при переходе на тот или иной этаж.

Когда строительство лаборатории подошло к концу, встал вопрос о составе команды «Лесной пожар», задачей которой было изучение внеземных форм жизни. Спустя некоторое время выбрали пять ученых, включая самого Стоуна. Эти пятеро должны быть готовы к немедленной мобилизации в случае биологической катастрофы.

Спустя всего два года после приснопамятного письма Стоун с удовлетворением отметил, что «у этой страны есть все шансы в борьбе с неизвестным ранее биологическим агентом». Он заявлял, что доволен реакцией Вашингтона и скоростью, с которой власти реализовали его предложения. Однако в узком кругу близких и друзей он признавался, что его смутила легкость, с которой Вашингтон согласился с его планами.

Стоун не имел ни малейшего понятия об истинных причинах рвения Вашингтона или реальной озабоченности многих правительственных чиновников по поводу данной проблемы, как и не подозревал о существовании программы «Скуп» до той ночи, когда уехал из дома на синем армейском седане.

* * *

– Это самый быстрый транспорт, который мы смогли найти, сэр, – сказал военный.

Стоун шагнул в самолет, поражаясь абсурдности ситуации. Это был абсолютно пустой «Боинг?727».

– Можете устроиться в первом классе, если хотите. Думаю, никто не будет против, – военный улыбнулся ему и вышел из самолета. На его место заступила не стюардесса, а другой вооруженный солдат, который с грозным видом встал у выхода. Тем временем тихонько загудели двигатели самолета.

Стоун взял папку с данными на «Скуп» и откинулся назад. Чтение полностью его захватило, он пролистывал страницы с такой скоростью, что солдат решил, будто пассажир просто скользит взглядом по строчкам. Но Стоун не пропускал ни единого слова.

«Скуп» был детищем генерал-майора Томаса Спаркса, главы армейского медицинского корпуса, который подчинялся подразделению по ведению химической и биологической войны. Спаркс отвечал за исследования в области химического и бактериального оружия в Форт-Детрике, штат Мэриленд, Харли, штат Индиана, и Дагуэй, штат Юта. Стоун встречался с ним пару раз и припомнил, что тот был приятным мужчиной в очках, из-за которых выглядел недостаточно солидно для своей должности.

Далее Стоун узнал, что «Скуп» сконструировала Лаборатория реактивного движения Калифорнийского технологического института в Пасадене в 1963 году. Его целью был сбор данных о любых организмах, которые могут существовать в «ближнем космосе», то есть в верхних слоях атмосферы. Строго говоря, это был армейский проект, но финансировался он Национальным управлением по аэронавтике и исследованию космического пространства, которое считалось гражданской организацией. Однако на самом деле НАСА – правительственное агентство, работающее с военным департаментом. В 1963 году 43 % всех проектов НАСА было засекречено.

Теоретически, ЛРД разрабатывала спутник, который должен был собирать внеземные организмы и космическую пыль для последующего изучения. Это был чисто научный проект – просто чтобы удовлетворить любопытство, и поэтому ученые, работавшие над проектом, даже не подозревали, что на деле истинные цели их исследований были совсем другими.