Правда зеркала

– Но ты не поможешь мне.

– Я скажу тебе, что делать, когда ты начнешь его разыскивать. Но не сейчас.

«Не сейчас?»

– И почему же не сейчас?

– Твоя армия еще не готова к походу, а ты не захочешь отправляться на юг, пока тебя не будет питать объединенная вера всего твоего войска.

Нахт пожал плечами в этой своей манере «да вообще-то мне насрать».

– Или, может быть, у тебя есть план получше. Я не вижу причин.

Морген понял. Причины имели значение. Каким бы могущественным он ни стал, причины, которые толкали людей вести себя так, как они себя вели, он никогда не мог понять, и даже Вознесение не смогло избавить его от этого досадного недостатка. Приятно было узнать, что его слабые черты достались его Отражению вместе с сильными.

Кёниг и Крах попытаются убить Бедекта исключительно на тот случай, если это вернет им контроль над богом, которого создали. Они оказались в ловушке здесь, в Зельбстхасе, они не могли покинуть город без разрешения Моргена. Нахт обладал большей свободой передвижения, он мог появиться в любом зеркале – но, как Отражение, был заперт в этих зеркалах. Его пределы взаимодействия с реальностью ограничивались манипулированием людьми, которых он мог отправить выполнять свои приказы.

«Все они пошлют кого-нибудь, чтобы убить старика».

Выбор у них в любом случае был небольшой.

Сможет ли зеркальщица Бедекта действительно удерживать его на шаг впереди Моргена? Им удалось сбежать от Нахта – а Морген не сомневался, что его Отражение уже совершило покушение на Бедекта, – и это говорило, что зеркальщица и вправду была сильна.

«Если я брошусь в погоню и покину город на длительный срок, тем самым я развяжу руки Краху и Кёнигу».

Он не осмелится оставить их здесь одних, по крайней мере до тех пор, пока не будет готов.

«Мне придется послать своих людей – людей, которым я могу доверять, – чтобы убить Бедекта».

– Ты кое-что упускаешь, – ухмыльнулся Нахт, будто читая мысли Моргена.

– Что же?

– Некоторые из твоих людей на самом деле – мои.

– Чушь. Кто будет поклоняться тебе, зачем?

– Не всех устраивают твои понятия, что приемлемо, а что нет. И, как и ты, я бог.

– Ложь.

– Некоторые из твоих гайстескранкенов – мои гайстескранкены.

– Ты лжешь.

– Лгу? – Нахт, изображая удивление, широко распахнул глаза. – Почему бы сломленным и опустошенным нашей религией не обратиться ко мне?

– Моей религией.

Нахт поджал губы и полуприкрыл глаза, просто лучась самодовольством.

Мерзавец был прав. Конечно, некоторых гайстескранкенов Моргена напугало то, что идеальный мир Моргена нес для них, и они вполне могли перейти на сторону Нахта. Кому он может доверять?

«Никому».

Штелен, Вихтих и Бедект преподали ему хороший урок касательно доверия.

Идея вспыхнула в его мозгу. Морген прикусил нижнюю губу, чтобы подавить ухмылку. Вкус крови снова вернул его в тот миг, когда последователи Поработителя били его ногами по лицу, и грудь Моргена напряглась, а он уже опять чувствовал, как нож Бедекта входит между его ребер. Старый воин бросил Вихтиха и Штелен в Послесмертии. Штелен теперь наверняка хочет прикончить Бедекта. И Вихтиха, самого эгоцентричного засранца, какого Морген когда-либо встречал, без сомнения, можно будет купить.

Эти двое с легкостью расправятся со всеми, кого бы ни послали за головой старого воина Нахт, Кёниг и Крах. К тому же Морген, благодаря статуэткам, в любой момент был в курсе, где они находятся. Позже их будет легко отследить и убить.

«Я пошлю друзей Бедекта убить его».

Глава третья

Зеркало показывает меня толстым, уродливым и волосатым. Как бы мало я ни ел и сколько бы времени ни проводил на солнце, Отражение показывает мне пухлое и бледное лицо, глаза полны страдания. Друзья говорят, что я уже очень худ, что от меня осталась бледная тень, но я вижу разочарование и отвращение в их глазах. На этой неделе буду меньше есть и бриться тщательнее, расцарапаю все лицо до крови, до мяса, если понадобится. На этой неделе я буду проводить на солнце больше времени.

    Шпигель Люген, зеркальщик

Морген отправился гулять по городу в поисках грязи и беспорядка. Через пару мгновений истаял и Нахт, его Отражение.

– Все прошло хорошо, – Крах ухмыльнулся Кёнигу, все еще распростертому на полу.

Все еще хрипя, Кёниг перекатился на спину.

– Я уж думал, что Нахт ему все расскажет. Когда он сказал, что на Бедекта будут охотиться…

– Отвлекающий маневр, – ответил Крах, скрывая ненависть к новому Кёнигу.

Отражение использовало доппелей Краха (истинным Кёнигом был он), чтобы вырваться из зеркала и занять его место. Но доппели, каждый из которых воплощал какой-то из страхов Кёнига, все погибли – и вместе с ними исчезли и слабости, которые они олицетворяли.

Кёниг, скривившись, поднялся на ноги. Руку он крепко прижимал к ребрам и хватал воздух короткими глотками.

Крах понимал, как его Отражениям удалось перехитрить его доппелей. Отражения видели отрывки возможных будущих, а это любому даст преимущество, какие бы действия ты ни планировал. Однако он все еще испытывал глубокое отвращение к самому себе за то, что не смог предотвратить заговор против себя и пал его жертвой.

Он отомстит, всем и каждому. Но сначала нужно расставить все фигуры по местам, а для этого ему нужно было его Отражение.

«Нет. Я – отражение. Он настоящий. Он и есть Кёниг».

Кредо воина: павшие от твоей руки будут служить тебе в Послесмертии. Если же убить человека, который, в свою очередь, убил десять других, эти десять также будут служить тебе. Большую часть Послесмертия населяли армии бродячих убийц, связанных Кредо. И это стало бы спасением для Краха. Бедект убил Моргена и, когда умер сам, мог повелевать юным богом, хотя воин ни разу не сделал этого. Почему нет, Крах не мог даже представить. Но теперь Бедект снова был жив, и это значило, что старика снова можно убить. Конечно, убийство Бедекта не гарантировало, что Морген снова окажется связан Кредо и будет служить тому, кто убил Бедекта. Все зависело от того, во что верит большая часть людей. До жителей других городов-государств Крах дотянуться не мог, но население Зельбстхаса находилось в полной его власти.

«И они прекрасно обучены верить».

– Мне нужно переговорить со всеми священниками высоких рангов, которые все еще находятся в городе.

– Зачем? – спросил Кёниг.

– Нам нужно твердо знать – каждый житель Зельбстхаса оповещен, что человек, который убил их бога и помог ему вознестись, бежал из Послесмертия.