Как работает йога: здоровье по системе Алмазного Огранщика

Когда мы выполняем те позы, которые до сих пор делали, практически как физические упражнения, то как будто бьем по трубе снаружи, чтобы отбить грязь, мешающую свободному течению воды внутри. Мы пытаемся заставить коней, то есть внутренние ветры, освободиться и начать свободно двигаться. Как физическое, так и душевное самочувствие у нас улучшаются, потому что мы устранили неполадку – расслабили и освободили зажимы.

Но если хорошенько подумать, можно ведь заставить всадника править лошадью, а не наоборот. То есть можно целенаправленно вступать в связь с теми мыслями, что текут по срединному каналу, питать и укреплять их, и тогда они потекут свободно, увлекая за собою внутренние ветры.

– И не будет этих зажимов – все точки, где тело болит или стареет, тоже начнут меняться и становиться лучше. А хорошие мысли, счастливые мысли, будут расти и расти. Поразительно… – сказал он.

– Что поразительно? – спросила я.

– Поразительно, что действительно существует причина, по которой мы чувствуем себя счастливыми, когда мы чувствуем себя лучше; поразительно, что действительно существует место, где в человеке пересекаются физическое и душевное. Это ведь совершенно очевидно, но почему-то до этого невозможно по-настоящему дойти самому.

Это и вправду поразительно. Но поразительно было и то, как быстро он до этого додумался. Я улыбнулась ему, и мы с ним, не слишком перенапрягаясь, проделали наши обычные позы так, чтобы, с одной стороны, внутренние ветры у него в теле потекли свободнее, а с другой – чтобы он не слишком устал. Потом я усадила его на краю одеяла, которое мы обычно подстилали на пол во время занятий. Я велела ему скрестить ноги под собой, но так, чтобы ему было удобно.

– Вот, что вам нужно знать, – сказала я наконец. – В давние времена у поз была одна-единственная цель. Гуру упоминает эту цель, когда описывает, как позы приносят человеку непреходящее благо:

Они достигают этого с помощью равновесия

между усилием и покоем

и с помощью бесконечных форм

уравновешенной медитации

    II.47

Итак, как вы теперь знаете, изначальной целью поз в йоге было сделать человека сильным и здоровым, выпрямить и высвободить его ветры-мысли до такой степени, чтобы он мог успешно медитировать самыми различными способами, но при этом всегда поддерживая равновесие между усилием, не дающим сознанию уснуть, и чувством покоя и релаксации, необходимым, чтобы успокоить сознание и не дать ему думать о слишком многих вещах. Так что изначальные, самые ранние позы были просто разнообразными способами сидения в удобной и неподвижной позе при медитации.

– Так мы будем медитировать? – бодро спросил капитан.

– Не совсем, – отвечала я.

– Тогда это будет молитва? Или созерцание?

– Ни то, ни другое, – отозвалась я, глядя в пол и пытаясь что-нибудь придумать. – Сказать по правде, – сказала я наконец, – мне не нравится ни одно из этих определений, потому что обычные люди, живущие в разных краях, имеют самые разные представления о том, что такое медитировать, молиться или созерцать. И у них уже есть предвзятые представления по поводу того, чем эти три вещи являются. А вы увидите, что мы с вами будем делать что-то совершенно новое и увлекательное – что-то совершенное иное. Мы будем искать способ воздействия на вашу больную спину изнутри, чтобы заставить свободно течь счастливые мысли. Это на самом деле скорее что-то вроде прочистки водопровода.

На лице капитана изобразилось сомнение.

– Не думаю, чтобы Гуру понравилось, что ты называешь это прочисткой водопровода, – сказал он наконец.

Я нахмурилась, потом кивнула в знак согласия.

– Ну тогда вот что мы будем делать: мы будем сидеть. Будем вместе сидеть в молчании, – и я посмотрела в окно. – Мы будем заниматься сидением в молчании, – сказала я, – вот и все.

Учимся сидеть

Четвертая неделя мая

На следующий день по пути в участок я опять столкнулась с мальчуганом, но на этот раз с ним был его товарищ. Они сделали вид, что хотели просто погладить Вечного, и действительно всем троим это явно понравилось. Но я видела, что мальчишкам на самом деле просто одиноко: они скучали по своему предводителю и приемному отцу Бузуку. К концу недели уже все восемь мальчишек из его босоногой команды поджидали меня на тропинке, чтобы погладить собаку и поболтать со мной. Так мы стали встречаться каждый день, и скоро я знала всех их по именам. Первого мальчугана, с которым я познакомилась на тропинке, звали Кумара Вира – Юный Воин, и скоро мне сказали, что это он отважно передавал мне по ночам в тюрьму маленькие посылочки с едой через дырку в стене.

На нашем занятии на этой неделе я вновь повторила с капитаном все позы, работая извне, как бы «колотя по трубам» с внешней стороны, но не слишком при этом усердствуя. Таким образом, он еще не очень утомился, когда подошло время вместе сидеть в молчании, работая над нашими «трубами» изнутри. Но сначала мне нужно было научить его правильно сидеть, и я решила, что самым подходящим подходом для него будет армейская муштра.

– Итак, капитан, сидение вместе в молчании, чтобы воздействовать на ваши каналы изнутри, никогда вам не поможет, если для начала вы не научитесь сидеть правильно, точно так же, как мы заново научились правильно стоять. Дело в том, что вашей спине абсолютно необходимо всегда оставаться совершенно прямой. Если этого не будет, вы только сильнее пережмете каналы в тех самых местах, которые мы пытаемся освободить, и наша внутренняя «прочистка водопровода» все равно окажется бесполезной. Поэтому перво-наперво… Стоять… смирно!

Капитан вытянулся по стойке «смирно».

– Плечи держать… ровно!

Он расправил плечи, слегка сгорбленные из-за больной спины.

– Подбородок… вверх!

Капитан вздернул подборок, но, пожалуй, высоковато.

– Не так высоко! Держите подбородок естественно, как будто вы просто смотрите вперед на что-то очень интересное.

– Лицо… расслабить!

Он попытался последовать моему приказу, но образовавшаяся от ежедневных забот складка между бровями не исчезла.

– Особое внимание на эти три точки… – продолжала я. – В нижней части лба, между бровями и… да, именно так!

Капитан двумя указательными пальцами растянул уголки рта в легкую улыбку.

– В этом ключ к освобождению точек зажима, уверяю вас, – сказала я строго. В ответ он отдал мне честь, как, наверное, их учили в военной школе.

– Язык… расслабить! Он должен естественно покоиться во рту, слегка касаясь точки на верхнем нёбе позади передних зубов.

Все лицо у капитана понемногу расслабилось.

– А глаза? – спросил он.

– Если держать их открытыми, то вы будете отвлекаться. Но если закрыть их дольше, чем на несколько секунд, то ваше тело будет думать, что пора спать – оно привыкло к этому за долгие годы. Можете опустить веки почти до конца, но оставить маленькую щелочку. Пусть глаза будут опущены, но не пытайтесь смотреть по сторонам; ваш взгляд не должен ни на чем сосредотачиваться, как будто вы думаете о чем-нибудь приятном – глаза открыты, но ничего не видят, понимаете? – Он кивнул, и его взгляд на секунду устремился к окну: наверное, такие мечтания нередко его посещали.

– Итак, вы должны расслабиться, вдыхать и выдыхать через нос, то есть дышать тем дыханием, которое Гуру называет «легким». Вот один из способов, с помощью которого можно научиться легкому дыханию. Надо, тщательно считая, сделать сперва десять тихих вдохов и выдохов. Если вы сбились со счета, нужно начать сначала: ваше сознание еще недостаточно успокоилось, чтобы сидеть в молчании.

Затем вы можете измерить дыхание, чтобы посмотреть, становится ли оно «легким»: внимательно прислушивайтесь к любому звуку, исходящему из ноздрей при вдохе или выдохе, и старайтесь сделать так, чтобы вообще никаких звуков не было слышно. Обычно считается, что для направления внутренних ветров в срединный канал полезно сначала считать каждый выдох, а не вдох. Тогда единицей дыхания будет выдох, за которым следует вдох: вы должны всегда ощущать, что в тело в конечном счете входит энергия и устремляется в середину. Попробуйте так подышать.

Я проверила его осанку, пока он отсчитывал десять выдохов и вдохов: он все еще немного наклонялся вперед. Когда он закончил, я сказала:

– Есть такой прием, с помощью которого вы сумеете держаться абсолютно прямо, как спереди, так и сзади. Упритесь ладонью в пол и жмите, как будто пытаетесь вмять пол в землю.

Он слегка налег на упертую в пол ладонь.

– Сильнее, – сказала я. Он нажал сильнее. – Еще сильнее! – снова велела я, стараясь подражать голосу, который был у бабушки, когда она отдавала приказания.

На этот раз он нажал ладонью на пол изо всей силы, выпрямив таким образом локоть; рука находилась прямо по линии плеча. Я схватила его одной рукой за локоть, другой – за плечо и сказала:

– Видите, как все выстраивается, одно над другим, прямо, как стрела, когда вы надавили ладонью вниз, на пол? А теперь я хочу, чтобы вы то же самое проделали седалищем, когда садитесь на пол: нажимайте так, как будто пытаетесь продавить задом пол.

Он так и сделал, и вдруг его голова приподнялась на дюйм-другой, шея грациозно вытянулась вверх, плечи расправились, а самое главное, его больная спина со своей болевой точкой в пояснице выпрямилась от таза кверху.