Как работает йога: здоровье по системе Алмазного Огранщика

и ты постигнешь их движение.

    III.29

На этот раз я провела прямую линию костяшками пальцев по самой середине спины капитана, от макушки до той самой точки на уровне пояса прямо позади пупка.

– Это и есть срединный канал, проходящий сверху вниз по стержню тела, как ось, от которой ответвляются все остальные каналы. Как будто все остальные звезды в течение ночи обращаются вокруг этой великой невидимой оси, на самом верху которой расположена звезда Севера – Полярная звезда. Только благодаря этой неподвижной оси мы видим движение звезд, и только благодаря этому срединному каналу мы понимаем, как в нашем собственном теле двигаются звезды, то есть как наши мысли и искры сознания текут по своим каналам. Ибо это канал понимания – срединный канал, по которому текут хорошие мысли, мысли о чистоте, добре, покое и мудрости.

Я еще немного задержала палец на болевой точке у него на спине и представила, как срединный канал вновь становится открытым, каким он когда-то был, и продолжает раскрываться все дальше и дальше – без конца.

Кони и всадники

Четвертая неделя апреля

Когда пришло время нашего следующего занятия, капитан сказал:

– Садись-ка! У меня для тебя хорошие новости.

Сердце у меня подпрыгнуло: наверняка он решил, что книга принадлежит мне, и меня следует отпустить. Но я тут же подумала: моя работа здесь еще не закончена – ни с капитаном, ни с теми двумя несчастными. Но ломать себе голову, как поступить, мне не пришлось.

– Сержант мне говорил, что ты просишь позволить тебе работать, – начал капитан, и я печально потрогала пальцами подживающий рубец у себя на руке.

– Так и есть, – отвечала я, – по вашему совету, господин капитан.

– Ну вот, и я рад тебе сообщить, что сержант договорился с женщиной, которая живет в одном из домишек неподалеку, к западу отсюда.

Капитан махнул рукой в сторону задней стены тюрьмы.

– Ты будешь ткать для этой женщины, сколько она скажет. Она будет платить сержанту, а сержант будет возмещать ей затраты на твой постой и пропитание.

Я чуть не вскрикнула от радости.

– Затраты на постой, господин капитан? Значит… значит, я буду у нее жить?

– Именно так, – улыбнулся капитан, – и надо сказать, сержант проявил настоящее великодушие. Хорошенько поразмыслив, я одобрил эти условия по двум причинам.

Я подняла брови.

– Во-первых, книга остается у меня – вместе с тем, что ты называешь своими бесценными записями. Что бы они собой ни представляли, для тебя они, по-видимому, имеют ценность, и вряд ли ты убежишь, бросив их.

Я кивнула. Все так. Я поклялась Катрин, что перевод и мои собственные записи войдут в ту новую книгу, которую я составлю для людей. Завершение этого труда было смыслом всей моей жизни, и ради него я готова была пожертвовать и самой жизнью.

– Во-вторых, тебе нужно еще кое-что зарубить на носу, – продолжал капитан. – Если ты попытаешься убежать, тебя все равно поймают. Что бы ты там о нас троих ни думала, ты должна понимать, что у Правителя есть своя личная сыскная служба по всей территории царства и что его агенты действуют быстро и сурово, особенно когда речь идет о поимке беглых арестантов. Тебя снова вернут в эту тюрьму или в какую-нибудь похуже, но ты тогда будешь виновна в серьезном преступлении, за которое тебя можно будет сгноить независимо от того, окажется ли книга в конце концов твоей или нет. Понятно тебе?

Под ложечкой у меня екнуло. Что-то здесь с сержантом не так, что-то не сходится в словах капитана. Но я хорошо понимала, что я всего лишь пленница, а у пленников не бывает выбора, или, во всяком случае, если он и есть, то пленники его не замечают. Поэтому я лишь кивнула, и на том дело закончилось.

– Ты будешь приходить отмечаться в участок каждое утро и оставаться здесь до тех пор, пока не станет ясно, понадобятся ли мне на этот раз твои услуги или нет, – добавил капитан.

Я снова кивнула, он поднялся из-за стола, и мы начали заниматься. На этот раз я велела ему, прежде чем мы занялись позами, повернуться ко мне спиной и снять рубашку.

– Вам необходимо еще кое-что узнать о том, как действуют каналы, – сказала я, – особенно три самых главных канала: солнца, луны и оси, вокруг которой вращается все остальное.

На этот раз я провела эти невидимые линии тремя пальцами одновременно:

– Тогда вы и в самом деле поймете, как позы действуют на вашу спину, а это, в свою очередь, важная часть понимания того, как работает йога.

Он вытянулся по струнке, все еще стоя лицом к стене. Мне показалось, что ему нравилось вот так стоять и слушать, не глядя на меня, тихонько рисуя в своем воображении каналы, которые я ему описывала.

– Так вот, мы говорили о том, что мысли текут по этим трем главным каналам в нашем теле… – начала я.

– Дурные мысли о конкретных вещах текут справа, дурные мысли о самих мыслях текут слева, а хорошие мысли текут вверх-вниз по срединному каналу, – протянул он нараспев.

Ясно было, что он размышлял об этом дома, а значит, наше сегодняшнее занятие пройдет гораздо легче. Катрин всегда требовала, чтобы я трижды мысленно пересматривала каждое занятие перед началом следующего, и я считала, что это одно из величайших достижений всего нашего древнего учения.

– Господин капитан! – в дверь внезапно ворвался капрал и остановился как вкопанный при виде своего начальника, стоявшего без рубашки.

– Капрал! Как вы смеете! Вы что, стучать не умеете?!

– Господин капитан! Непорядок! Необходимо наше… ваше немедленное вмешательство!

Капитан принялся натягивать рубашку.

– Где непорядок? – спросил он.

– Да здесь, прямо у входа во двор, господин капитан! На дороге, господин капитан!

Капитан потянулся за своей дубинкой, давно стоявшей без дела в углу у стены.

– Нам понадобится подкрепление? – бросил он. – Сколько народу участвует в беспорядках?

– Никакого народу нет, господин капитан!

– Никакого народу? – Капитан замолчал, держа в одной руке дубинку, а другой схватившись за свою больную спину.

– Так точно, господин капитан! Только корова!

– Корова?!

– Корова, господин капитан! Она доедает последние остатки изгороди у входа, господин капитан!

Я представила себе двор перед входом в участок – уродливый плоский клочок грязной земли, на котором ничего не росло. Если там и была какая-то изгородь, то я ее не заметила, когда меня привели в тюрьму.

Капитан со знанием дела одним быстрым движением взмахнул дубинкой и стукнул капрала прямо по макушке. Конечно, с ударом сержанта и сравнивать было нечего – так, пустяковая шишка, за день пройдет.

– Капрал!

– Так точно, господин капитан! – пронзительно выкрикнул молодой человек, потирая быстро набухающую шишку.

– Сами занимайтесь этой коровой!