Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Прошу прощения, – сказала она, поворачиваясь к Майлзу. – Итак, вы собираетесь подкрепить научными данными прогноз, согласно которому в этом столетии нас ждут резня и голодная смерть 6 млрд человек? Просто хорошо бы нам это знать.
– Нет, – ответил он. – Все, что мы можем сделать как ученые, так это рассказать вам о рисках, с которыми сталкиваемся. Честно говоря, самые простые риски, которые можно предсказать, понятны. Например, как климатическая система реагирует на рост выбросов парниковых газов. Более серьезные риски связаны с тем, как люди будут реагировать на смену погоды, привычную с детства… Поэтому я полагаю, что они боятся реакции человека на изменение климата в такой же степени, в какой боятся самого изменения климата.
– Но я полагаю, дело в том, – настаивала Барнетт, – что если нет науки, которая это доказывает, понимаете ли вы, почему некоторые люди, симпатизирующие вашему делу, также чувствуют, что вы напуганы? Например, [соучредитель «Восстания против вымирания»] Роджер Халлам тоже заявил, что наши дети умрут через 10–15 лет.
– Мы теряем ту погоду, которую знаем с детства! – перебила ее Ланнон. – Все наше сельское хозяйство и качество продуктов питания основаны на погодных условиях, которые существовали последние 10 тыс. лет! Нет предсказуемой погоды – нет предсказуемых источников пищи. Мы рискуем многократно потерять урожай в мировой житнице. Это не еда!
– Роджер Халлам действительно сказал, – ответила Барнетт, – что наши дети умрут через 10 или 15 лет.
– Есть большая вероятность того, что мы потеряем не только запасы продовольствия, но и запасы энергии, – сказала Ланнон. – В Калифорнии в настоящее время миллионы людей сидят без электричества.
В конце ноября 2019 года я взял интервью у Ланнон. Мы проговорили целый час и обменялись электронными письмами, в которых она разъяснила свои взгляды. «Я не говорю, что миллиарды людей умрут, – сказала мне Ланнон. – Это не Сара Ланнон говорит, что миллиарды людей умрут. Научные данные указывают на то, что вскоре мы достигнем потепления на 4 °С, и такие люди, как Кевин Андерсон из Центра Тиндалла и Йохан Рокстрем из Потсдама, говорят, что такое повышение температуры несовместимо с жизнью цивилизации. Йохан сказал, что он не знает, как Земля после потепления на 4 °С сможет обеспечить жизнь миллиарда или даже полумиллиарда человек»[66 - Sarah Lunnon (Extinction Rebellion spokesperson) in discussion with the author, November 26, 2019.].
Ланнон имеет в виду статью, опубликованную в The Guardian в мае 2019 года, в которой цитировалось высказывание Рокстрема: «Трудно представить, где разместятся на Земле миллиард человек, или даже полмиллиарда» при повышении температуры на 4 °С[67 - Gaia Vince, “The Heat Is On over the Climate Crisis. Only Radical Measures Will Work,” The Guardian, May 18, 2019, https://www.theguardian.com.]. Я подчеркнул, что ни в одном из отчетов МГЭИК нет ничего похожего на слова, которые она приписывает Андерсону и Рокстрему. И почему мы должны полагаться на предположения этих двух ученых? «Дело не в выборе науки, а в том, чтобы оценить риск, с которым мы сталкиваемся. В докладе МГЭИК излагаются различные варианты развития событий из той точки, в которой мы находимся, и некоторые из них очень, очень мрачны», – сказала Ланнон[68 - Sarah Lunnon (Extinction Rebellion spokesperson) in discussion with the author, November 26, 2019.].
Чтобы разобраться в утверждении «погибнут миллиарды», я взял интервью у Рокстрема по телефону. Он сказал, что репортер The Guardian неправильно его понял и что на самом деле он сказал: «Непонятно, как мы разместим на Земле 8 млрд человек или хотя бы половину этого», а не «миллиард человек». Рокстрем признался, что никогда не встречал своей неверной цитаты, пока я не отправил ему электронное письмо, и что он запросил исправление, которое издание внесло в конце ноября 2019 года. Но даже если так, Рокстрем предсказывал 4 млрд смертей[69 - Johan Rockstr?m (director of the Potsdam Institute for Climate Impact Research) in discussion with the author, November 27, 2019.].
– Я не вижу научных доказательств того, что планета, потеплевшая на 4 °С, сможет вместить 8 млрд человек, – сказал он. – По моей оценке, это научно обоснованное утверждение, поскольку у нас нет доказательств того, что нам удастся обеспечить пресной водой, пищей и приютом все сегодняшнее население мира в условиях повышения температуры. Кроме того, мое экспертное мнение состоит в том, что мы вряд ли обеспечим и половину этого, то есть 4 млрд человек[70 - Johan Rockstr?m (director of the Potsdam Institute for Climate Impact Research) in discussion with the author, November 27, 2019.].
– Но есть ли научные данные МГЭИК, показывающие, что производство продуктов питания действительно сократится?
– Насколько я знаю, они ничего не говорят о том, сколько человек удастся прокормить при разной степени потепления, – сказал он[71 - Johan Rockstr?m (director of the Potsdam Institute for Climate Impact Research) in discussion with the author, November 27, 2019.].
– Кто-нибудь проводил исследование, пытаясь выяснить, каким будет производство продуктов питания в мире, потеплевшем на 4 °С? – спросил я.
– Хороший вопрос. Должен признаться, что таких исследований я не видел, – сказал Рокстрем, который является агрономом. – Какой интересный и важный вопрос![72 - Johan Rockstr?m (director of the Potsdam Institute for Climate Impact Research) in discussion with the author, November 27, 2019.]
Фактически, это исследование провели ученые, и двое из них были коллегами Рокстрема из Потсдамского института. Было обнаружено, что производство продуктов питания может вырасти даже при потеплении на 4–5 °С выше доиндустриального уровня[73 - Hans van Meijl et al., “Comparing impacts of climate change and mitigation on global agriculture by 2050,” Environmental Research Letters 13, no. 6 (2018), https://iopscience.iop.org/article/10.1088/1748–9326/aabdc4/pdf.]. И, опять же, технические усовершенствования, например использование удобрений, орошение и механизация, играют более значительную роль, нежели изменение климата. В отчете также содержалась следующая интересная деталь: политика в области изменения климата с большей вероятностью нанесет ущерб производству продовольствия и усугубит нищету в сельских районах, чем само изменение климата. «Климатическая политика», на которую ссылаются авторы, – та, что приведет к удорожанию энергии и к большему использованию биоэнергии (сжигание биотоплива и биомассы), что, в свою очередь, усилит дефицит земель и повысит цены на продовольствие. МГЭИК приходит к тому же выводу[74 - “This occurs because… land-based mitigation leads to less land availability for food production, potentially lower food supply, and therefore food price increases.” Cheikh Mbow et al., “Chapter Five: Food Security,” in V. Masson-Delmotte et al., eds., Climate Change and Land: An IPCC special report on climate change, desertification, land degradation, sustainable land management, food security, and greenhouse gas fluxes in terrestrial ecosystems (IPCC, 2019), https://www.ipcc.ch/site/assets/uploads/2019/11/SRCCL-Full-Report-Compiled-191128.pdf.].
Аналогичным образом, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН делает вывод, что производство продуктов питания к 2050 году вырастет на 30 %, за исключением случаев, когда будет принят сценарий, который она называет «рациональными практическими мерами», и в этом случае оно увеличится на 20 %[75 - FAO, The Future of Food and Agriculture – Alternative Pathways to 2050 (Rome: United Nations, 2018), accessed December 16, 2019, http://www.fao.org/global-perspectives-studies/food-agriculture-projections-to-2050/en.]. Технологические преобразования значительно перевешивают значимость изменения климата в каждом из сценариев FAO.
5. Малая часть больших конфликтов
В 2006 году 37-летний профессор политологии из Колорадского университета в Боулдере организовал семинар для 32 ведущих мировых экспертов, чтобы обсудить, влияет ли спровоцированное человеком изменение климата на стихийные бедствия, делая их более яростными, частыми и убыточными. Профессор Роджер Пилке – младший проводил семинар совместно с коллегой Питером Хеппе, в то время руководившим отделом георисков мюнхенской компании по перестрахованию, которая предоставляет страхование самим страховым компаниям и имеет серьезный финансовый интерес в том, чтобы узнать, усугубит ли глобальное потепление стихийные бедствия.
Если и существует стереотип о профессоре экологических наук из Боулдера, штат Колорадо, то Пилке как нельзя лучше ему соответствует. Он любит походные ботинки и клетчатые рубашки, заядлый путешественник, лыжник и футболист, либерал, светский деятель и демократ. «Я написал книгу, в которой призываю ввести налог на выбросы углерода, – говорит Пилке. – Я публично поддержал предложенные президентом Обамой углеродные нормы EPA и только что опубликовал еще одну книгу, в которой решительно отстаиваю научную оценку МГЭИК в отношении бедствий и изменения климата»[76 - Roger Pielke, Jr., “I Am Under Investigation,” The Climate Fix (blog), February 25, 2015, https://theclimatefix.wordpress.com/2015/02/25/i-am-under-investigation.].
Группа собралась в немецком городке Хоэнкаммер неподалеку от Мюнхена. Пилке не был настроен оптимистично и не верил в достижение консенсуса, поскольку в группу входили как экологические активисты, так и скептики в отношении проблем климата. Однако… «К нашему удивлению и удовольствию, все 32 участника семинара, эксперты из академических кругов, частного сектора и правозащитных групп, достигли консенсуса по двадцати заявлениям о бедствиях и изменении климата», – отметил Пилке[77 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming (New York: Basic Books, 2011), 162.]. В Хоэнкаммере эксперты пришли к единогласному мнению, что изменение климата имеет место и люди вносят в него значительный вклад[78 - Laurens M. Bouwer, Ryan P. Crompton, Eberhard Faust et al., “Confronting Disaster Losses,” Science 318 (December 2007): 753, https://www.researchgate.net/publication/5871449_Disaster_management_Confronting_disaster_losses. Peter H?ppe and Roger Pielke, Jr., eds., “Workshop on Climate Change and Disaster Losses: Understanding and Attributing Trends and Projections,” May 25-26, 2006, Hohenkammer, Germany, https://sciencepolicy.colorado.edu/research_areas/sparc/research/projects/extreme_events/munich_workshop/ccdl_workshop_brochure.pdf.]. Но они также согласились с утверждением, что опасности подвергается все больше людей и имущества, и это объясняется ростом стоимости стихийных бедствий, а не тем, что они становятся все яростнее.
Обучая своих студентов, Пилке иллюстрирует этот момент фотографиями Майами-Бич в 1926 и в 2006 годах. В 1926 году в Майами-Бич было одно-единственное высотное здание, уязвимое для ураганов, а к 2006 году число таких построек выросло до нескольких десятков. Пилке показывает растущую, скорректированную с учетом инфляции стоимость ураганов в Соединенных Штатах, которая выросла с почти нуля в 1900 году до более 130 млрд долларов в 2005 году, когда на Новый Орлеан обрушился ураган «Катрина»[79 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 171.]. Затем спикер показал нормализованные потери от ураганов за тот же период. Нормализация означает, что Пилке и его соавторы скорректировали данные об ущербе, учитывая массовое развитие береговых линий Америки, таких как Майами, с 1900 года. Если это сделать, то тенденция к росту издержек становится не видна[80 - Jessica Weinkle, Chris Landsea, Douglas Collins, et al., “Normalized Hurricane Damage in the Continental United States 1900–2017,” Nature Sustainability 1 (2018): 808–813, https://doi.org/10.1038/s41893-018-0165–2; Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 171.].
Отсутствие роста нормализованных затрат соответствует историческим данным об ураганах в США, что вселяет в Пилке и его коллег уверенность в полученных ими результатах. Исследование показывает несколько больших всплесков потерь от ураганов, в том числе один рост до 200 млрд долларов с поправкой на инфляцию и развитие за 1926 год, когда на США обрушились четыре урагана, превысив ущерб в размере 145 млрд, нанесенный в 2005 году[81 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 171.]. В то время, как Флорида в период с 1900 по 1959 год пережила 18 крупных ураганов, с 1960 по 2018 год на ее долю выпало всего одиннадцать[82 - Pielke cited two studies for this claim: Thomas Knutson, Suzana J. Camargo, Johnny C. L. Chan et al., “Tropical Cyclones and Climate Change Assessment: Part I: Detection and Attribution,” American Meteorological Society, October 2019, https://journals.ametsoc.org/doi/pdf/10.1175/BAMS-D-18-0189.1, and “2019 Atlantic Hurricane Season,” National Hurricane Center and Central Pacific Hurricane Center, https://www.nhc.noaa.gov/data/tcr. Roger Pielke, Jr., “When Is Climate Change Just Weather? What Hurricane Dorian Coverage Mixes Up, on Purpose,” Forbes, September 4, 2019, https://www.forbes.com.].
Уникальны ли Соединенные Штаты? Нет. «Ученые провели аналогичный анализ нормализованных потерь от тропических циклонов в Латинской Америке, Карибском бассейне, Австралии, Китае и штате Андхра-Прадеш в Индии, – отмечает Пилке. – Ни в одном из случаев не были обнаружены тенденции к нормализованным потерям»[83 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 170–172.]. И это не только ураганы. «Существует мало свидетельств того, что ураганы, наводнения, торнадо или засуха стали более частыми или интенсивными в США или во всем мире, – писал он позже. – Фактически нам повезло, и мы живем в хорошую эпоху, относительно экстремальности погодных условий»[84 - Roger Pielke, Jr., “My Unhappy Life as a Climate Heretic,” Wall Street Journal, December 2, 2016, https://www.wsj.com.].
МГЭИК вторит: «Долгосрочные тенденции в потерях от экономических бедствий с поправкой на рост благосостояния и численности населения не были связаны с изменением климата, – отмечается в специальном докладе МГЭИК об экстремальных погодных условиях. – Но роль в изменении климата не исключается»[85 - Christopher B. Field, Vicente Barros, Thomas F. Stocker et al., eds., Managing the Risks of Extreme Events and Disasters to Advance Climate Change Adaptation: Special Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change, Intergovernmental Panel on Climate Change, https://www.ipcc.ch/site/assets/uploads/2018/03/SREX_Full_Report-1.pdf, 9.]. Пилке подчеркивает, что изменение климата может способствовать возникновению некоторых экстремальных погодных явлений: «Например, некоторые недавние исследования наводят на мысль, что региональное потепление на западе США может быть связано с увеличением числа лесных пожаров»[86 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 175.].
Однако изменение климата пока не привело к увеличению частоты или интенсивности разного рода экстремальных погодных явлений. МГЭИК «пришла к выводу, что существует мало свидетельств резкого увеличения частоты или интенсивности наводнений, засух, ураганов и торнадо». Так поясняет Пилке: «Было больше тепловых волн и интенсивных осадков, но эти явления не являются значительными факторами, влияющими на затратность стихийного бедствия»[87 - Roger Pielke, Jr., “Disasters Cost More than Ever – but Not Because of Climate Change,” FiveThirtyEight, March 19, 2014, https://fivethirtyeight.com.].
Насколько уязвимы различные страны к наводнениям, в основном зависит от того, есть ли у них современные системы защиты от воды, как в моем родном городе Беркли в штате Калифорния, или нет, как в Конго[88 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 174.]. Когда ураган обрушивается на Флориду, он может никого не убить, но когда тот же самый шторм возникает на Гаити, тысячи людей могут мгновенно погибнуть утонув, а позже – от эпидемий болезней, например холеры. Разница в том, что Флорида находится в богатой стране с прочными зданиями и дорогами, передовыми методами прогноза погоды и управления чрезвычайными ситуациями. Напротив, Гаити – бедная страна, которой не хватает современной инфраструктуры и систем[89 - Roger Pielke, Jr., “Disasters Cost More than Ever – but Not Because of Climate Change.”].
«Учтите, что с 1940 года в США 3322 человека погибли от 118 ураганов, которые обрушились на сушу, – написал Пилке. – Но когда в 2004 году на Юго-Восточную Азию в “День подарков” обрушилось цунами, погибло более 225 тыс. человек»[90 - Roger Pielke, Jr., “Disasters Cost More than Ever – but Not Because of Climate Change.”].
Любой, кто считает, что изменение климата может убить миллиарды людей и привести к краху цивилизаций, удивится, обнаружив, что ни один из отчетов МГЭИК не содержит апокалиптических сценариев. Нигде эксперты организации не называют развитые страны вроде США «климатическим адом», по аналогии с Конго. Наши системы защиты от наводнений, электроснабжения и дорог будут продолжать работать даже при самых ужасных потенциальных уровнях потепления.
А как насчет заявления, сделанного спонсором МГЭИК Майклом Оппенгеймером, о том, что повышение уровня моря на 84 см станет «неуправляемой проблемой»[91 - Robinson Meyer, “The Oceans We Know Won’t Survive Climate Change,” Atlantic, September 25, 2019, https://www.theatlantic.com.]? Чтобы понять его доводы, я взял у него интервью по телефону. «В статье репортера допущена ошибка, – сказал он мне. – У него было 2 фута 9 дюймов. Фактическое число, основанное на величине повышения уровня моря в [Репрезентативной траектории концентрации МГЭИК] 8.5 для отчета [Специальный доклад об океане и криосфере в условиях изменения климата] составляет 1,1 метра, то есть 3 фута 7 дюймов»[92 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.]
Я спросил Оппенгеймера, почему такие государства, как Бангладеш, не могут поступить так же, как сделали в Нидерландах. Он ответил: «Нидерланды потеряли много времени, не улучшая свои дамбы из-за двух мировых войн и депрессии, и начинали их модернизировать лишь после катастрофического наводнения 1953 года»[93 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.]. Это чрезвычайное событие 1953 года унесло жизни более 2500 человек и побудило Нидерланды восстановить свои дамбы и каналы. «Большая часть человечества лишена такой роскоши, – сказал Оппенгеймер. – Таким образом, в большинстве мест они справятся с затоплением, возводя сооружения и постройки, устойчивые к затоплениям. Или отступят»[94 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.]. Мой собеседник также отметил: «В 2012 году люди уехали из Нью-Йорка после урагана “Сэнди”. Я бы не назвал ситуацию неуправляемой. Скорее, временно неуправляемой. Это означает, что мы не сможем поддерживать социальные функции во всем мире, если повышение уровня моря приблизится к 120 см. Бангладешцы, возможно, попытаются покинуть побережье и попасть в Индию»[95 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.].
Я напомнил, что миллионы мелких фермеров, таких как те, кто живет в низинах побережья Бангладеш, переезжают в города каждый год. Разве слово «неуправляемый» не предполагает постоянного социального распада? Он ответил: «Когда люди принимают те или иные решения потому, что вынуждены это делать, возникает то, что я называю “неуправляемой ситуацией”. Она приводит к экономическим потрясениям, потере средств к существованию, нарушению способности людей управлять своей судьбой, а также к гибели. Вы можете утверждать, что ситуации становятся управляемыми. Вы оправляетесь от бедствий. Но погибшие – уже никогда»[96 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.].
Иными словами, проблемы, связанные с повышением уровня моря, которые Оппенгеймер называет «неуправляемыми», – это ситуации, подобные тем, что уже происходят, от которых общества восстанавливаются и к которым приспосабливаются.
6. Развитие vs климат
Отсталость Конго отчасти является следствием того, что у него одно из самых коррумпированных правительств в мире[97 - “Project Information Document (PID) Concept Stage: DRC – Growth with Governance in the Mineral Sector,” Report no. AB3834, World Bank, March 24, 2009, http://documents.worldbank.org/curated/en/341011468234300132/pdf/Project0Inform1cument1Concept0Stage.pdf. Ernest Mpararo, “Democratic Republic of the Congo,” Transparency International, 2018, https://www.transparency.org/country/COD. For an overview of Congo’s history and the role of colonialism and decolonization, see Van Reybrouck, Congo. Congo ranks 161st out of 180 (the highest) in terms of perceived corruption.]. Однажды нас остановил полицейский. Я сидел на заднем сиденье машины, а Калеб – впереди, рядом с водителем. Когда полицейский заглянул в машину, Калеб слегка повернул голову в сторону мужчины и нахмурился. Офицер проверил документы водителя и махнул рукой, позволив нам ехать дальше.
– Что это было? – спросил я.
– Он пытался обнаружить какие-то нарушения, чтобы потребовать взятку, – объяснил Калеб. – Но я посмотрел на него своим специальным взглядом.
Калеб признался, что он, как и многие другие конголезцы, любил смотреть американский телесериал «24 часа» (2001–2014 года) об агенте вымышленной спецслужбы КТП, который сражается с террористами.
– Все в Конго любят Джека Бауэра! – заявил Калеб, имея в виду агента ЦРУ, которого сыграл канадский актер Кифер Сазерленд.
Я спросил Калеба, любят ли люди в Конго Сазерленда так же сильно, как Бена Аффлека, который не только более знаменит, чем Сазерленд, но и пытался помочь Конго. Калеб на мгновение замолчал, обдумывая вопрос.
– Нет, – сказал он. – В Конго Джек Бауэр более известен. Если бы Кифер Сазерленд приехал в Конго и дал пресс-конференцию с требованием, чтобы все вооруженные группы сдались через 24 часа, все боевые действия немедленно бы прекратились, – при мысли об этом Калеб радостно рассмеялся.
Мы ездили по сельской местности и брали интервью у случайных людей. Проводник использовал свое обаяние, чтобы успокаивать местных жителей, которые по понятным причинам с подозрением относятся к иностранцу, задающему вопросы об их жизни. Многие люди, с которыми мы беседовали, были расстроены тем, что бабуины и слоны из близлежащего национального парка Вирунга, охраняемой территории дикой природы, совершают набеги на их посевы. Учитывая повсеместный голод и нищету, потеря урожая из-за диких животных – это катастрофа. Мне сказали, что одна женщина была так расстроена потерей урожая из-за слона, что на следующий день умерла от сердечного приступа. А еще поведали, что недавно шимпанзе убил 2-летнего мальчика.
Один человек обратился ко мне с просьбой попросить чиновников парка Вирунга установить электрические ограждения, чтобы животные не заходили на поля. Несколько собеседников пожаловались, что, когда они обратились к менеджерам парка по поводу неприятностей, им было велено поймать животных-нарушителей и привести их в парк, что, по словам жителей деревни, невозможно и оскорбительно. За несколько недель до моего приезда группа молодых людей организовала марш к штаб-квартире национального парка Вирунга в знак протеста против бездействия в отношении набегов на урожай. В ответ парк нанял нескольких молодых людей, чтобы те отгоняли бабуинов.
У входа в национальный парк Вирунга мы с Калебом опросили людей из местного сообщества. Вокруг нас собралась толпа из 20–30 человек, и многие из них выразили возмущение по поводу уничтожения урожая. «Разве вы не можете убить бабуинов, поедающих ваш урожай?» – спросил я. Многие люди в толпе хором застонали и сказали, что за это их посадят в тюрьму, даже если животное находится на их земле, за пределами границы парка. В толпе была молодая мать с младенцем на руках. Я представился и спросил, как ее зовут. Это была Мами Бернадетт Семутага. Она попросила называть ее Бернадетт. Ей было 25 лет. Ее девочку звали Бибиш Себираро, это седьмой ребенок Бернадетт. Женщина рассказала, что накануне вечером бабуины съели ее сладкий картофель. Я спросил, не отведет ли она нас на свой участок земли, чтобы мы сами смогли увидеть, что произошло. Она согласилась, в машине мы продолжили разговор.
Я спросил Бернадетт о ее любимом воспоминании из детства.
– Когда мне было четырнадцать, я навестила своих двоюродных братьев в Гома, и они купили мне новую одежду, – сказала она. – Когда пришло время возвращаться в мою деревню, они заплатили за билет и дали денег, чтобы я купила домой хлеба и капусты. Домой я вернулась очень счастливой.
Дальнейшая жизнь Бернадетт оказалась трудной и наполненной испытаниями.
– Я вышла замуж в 15 лет, – призналась она. – Когда я познакомилась со своим мужем, он был сиротой. У него ничего не было. Трудностей всегда было много, а счастья – мало.
Когда мы добрались до ее небольшого участка, Бернадетт указала на ямки в земле, где раньше рос батат. Я попросил разрешения ее сфотографировать, она не возражала. На снимке женщина хмурится, но выглядит гордой. По крайней мере, у нее был участок земли, который она могла назвать своим. Затем мы отвезли ее обратно в деревню, и Калеб дал ей немного денег в знак нашей благодарности и в качестве компенсации за сладкий картофель.
Безусловно, нам следовало бы беспокоиться о том, какое воздействие изменение климата окажет на уязвимые группы населения. В адаптации нет ничего автоматического. И это правда, что Бернадетт более уязвима к последствиям изменения климата, чем Хелен и я. Но и сегодня она также более уязвима перед лицом погодных явлений и стихийных бедствий. Чтобы выжить, Бернадетт вынуждена заниматься фермерством, она несколько часов в день тратит на то, чтобы нарубить дрова, перетащить их, развести костры и приготовить на них пищу. Дикие животные поедают посевы. Женщине и ее семье не хватает элементарной медицинской помощи, а ее дети часто голодают и болеют. Вооруженные до зубов ополченцы бродят по деревням, грабя, насилуя, похищая и убивая. Понятно, что изменение климата не входит в ее личный список явлений, о которых стоит беспокоиться.
Таким образом, неправильно, когда экологические активисты ссылаются на таких людей, как Бернадетт, указывая на риски, которые ей принесет изменение климата, но не признавая, что уровень жизни и будущее ее детей и внуков определит экономическое развитие, а не степень изменения климата. Окажется ли затоплен дом Бернадетт или нет, будет зависеть от того, построят ли в Конго гидроэлектростанцию, системы орошения и снабжения дождевой водой, а не от конкретных изменений в структуре осадков. Определять, безопасен ли дом Бернадетт, будет лишь то, есть ли у нее деньги на обеспечение его безопасности или нет. А единственное, что даст ей достаточно денег, чтобы обеспечить свою безопасность, – экономический рост и более высокий доход.
– Нет, – ответил он. – Все, что мы можем сделать как ученые, так это рассказать вам о рисках, с которыми сталкиваемся. Честно говоря, самые простые риски, которые можно предсказать, понятны. Например, как климатическая система реагирует на рост выбросов парниковых газов. Более серьезные риски связаны с тем, как люди будут реагировать на смену погоды, привычную с детства… Поэтому я полагаю, что они боятся реакции человека на изменение климата в такой же степени, в какой боятся самого изменения климата.
– Но я полагаю, дело в том, – настаивала Барнетт, – что если нет науки, которая это доказывает, понимаете ли вы, почему некоторые люди, симпатизирующие вашему делу, также чувствуют, что вы напуганы? Например, [соучредитель «Восстания против вымирания»] Роджер Халлам тоже заявил, что наши дети умрут через 10–15 лет.
– Мы теряем ту погоду, которую знаем с детства! – перебила ее Ланнон. – Все наше сельское хозяйство и качество продуктов питания основаны на погодных условиях, которые существовали последние 10 тыс. лет! Нет предсказуемой погоды – нет предсказуемых источников пищи. Мы рискуем многократно потерять урожай в мировой житнице. Это не еда!
– Роджер Халлам действительно сказал, – ответила Барнетт, – что наши дети умрут через 10 или 15 лет.
– Есть большая вероятность того, что мы потеряем не только запасы продовольствия, но и запасы энергии, – сказала Ланнон. – В Калифорнии в настоящее время миллионы людей сидят без электричества.
В конце ноября 2019 года я взял интервью у Ланнон. Мы проговорили целый час и обменялись электронными письмами, в которых она разъяснила свои взгляды. «Я не говорю, что миллиарды людей умрут, – сказала мне Ланнон. – Это не Сара Ланнон говорит, что миллиарды людей умрут. Научные данные указывают на то, что вскоре мы достигнем потепления на 4 °С, и такие люди, как Кевин Андерсон из Центра Тиндалла и Йохан Рокстрем из Потсдама, говорят, что такое повышение температуры несовместимо с жизнью цивилизации. Йохан сказал, что он не знает, как Земля после потепления на 4 °С сможет обеспечить жизнь миллиарда или даже полумиллиарда человек»[66 - Sarah Lunnon (Extinction Rebellion spokesperson) in discussion with the author, November 26, 2019.].
Ланнон имеет в виду статью, опубликованную в The Guardian в мае 2019 года, в которой цитировалось высказывание Рокстрема: «Трудно представить, где разместятся на Земле миллиард человек, или даже полмиллиарда» при повышении температуры на 4 °С[67 - Gaia Vince, “The Heat Is On over the Climate Crisis. Only Radical Measures Will Work,” The Guardian, May 18, 2019, https://www.theguardian.com.]. Я подчеркнул, что ни в одном из отчетов МГЭИК нет ничего похожего на слова, которые она приписывает Андерсону и Рокстрему. И почему мы должны полагаться на предположения этих двух ученых? «Дело не в выборе науки, а в том, чтобы оценить риск, с которым мы сталкиваемся. В докладе МГЭИК излагаются различные варианты развития событий из той точки, в которой мы находимся, и некоторые из них очень, очень мрачны», – сказала Ланнон[68 - Sarah Lunnon (Extinction Rebellion spokesperson) in discussion with the author, November 26, 2019.].
Чтобы разобраться в утверждении «погибнут миллиарды», я взял интервью у Рокстрема по телефону. Он сказал, что репортер The Guardian неправильно его понял и что на самом деле он сказал: «Непонятно, как мы разместим на Земле 8 млрд человек или хотя бы половину этого», а не «миллиард человек». Рокстрем признался, что никогда не встречал своей неверной цитаты, пока я не отправил ему электронное письмо, и что он запросил исправление, которое издание внесло в конце ноября 2019 года. Но даже если так, Рокстрем предсказывал 4 млрд смертей[69 - Johan Rockstr?m (director of the Potsdam Institute for Climate Impact Research) in discussion with the author, November 27, 2019.].
– Я не вижу научных доказательств того, что планета, потеплевшая на 4 °С, сможет вместить 8 млрд человек, – сказал он. – По моей оценке, это научно обоснованное утверждение, поскольку у нас нет доказательств того, что нам удастся обеспечить пресной водой, пищей и приютом все сегодняшнее население мира в условиях повышения температуры. Кроме того, мое экспертное мнение состоит в том, что мы вряд ли обеспечим и половину этого, то есть 4 млрд человек[70 - Johan Rockstr?m (director of the Potsdam Institute for Climate Impact Research) in discussion with the author, November 27, 2019.].
– Но есть ли научные данные МГЭИК, показывающие, что производство продуктов питания действительно сократится?
– Насколько я знаю, они ничего не говорят о том, сколько человек удастся прокормить при разной степени потепления, – сказал он[71 - Johan Rockstr?m (director of the Potsdam Institute for Climate Impact Research) in discussion with the author, November 27, 2019.].
– Кто-нибудь проводил исследование, пытаясь выяснить, каким будет производство продуктов питания в мире, потеплевшем на 4 °С? – спросил я.
– Хороший вопрос. Должен признаться, что таких исследований я не видел, – сказал Рокстрем, который является агрономом. – Какой интересный и важный вопрос![72 - Johan Rockstr?m (director of the Potsdam Institute for Climate Impact Research) in discussion with the author, November 27, 2019.]
Фактически, это исследование провели ученые, и двое из них были коллегами Рокстрема из Потсдамского института. Было обнаружено, что производство продуктов питания может вырасти даже при потеплении на 4–5 °С выше доиндустриального уровня[73 - Hans van Meijl et al., “Comparing impacts of climate change and mitigation on global agriculture by 2050,” Environmental Research Letters 13, no. 6 (2018), https://iopscience.iop.org/article/10.1088/1748–9326/aabdc4/pdf.]. И, опять же, технические усовершенствования, например использование удобрений, орошение и механизация, играют более значительную роль, нежели изменение климата. В отчете также содержалась следующая интересная деталь: политика в области изменения климата с большей вероятностью нанесет ущерб производству продовольствия и усугубит нищету в сельских районах, чем само изменение климата. «Климатическая политика», на которую ссылаются авторы, – та, что приведет к удорожанию энергии и к большему использованию биоэнергии (сжигание биотоплива и биомассы), что, в свою очередь, усилит дефицит земель и повысит цены на продовольствие. МГЭИК приходит к тому же выводу[74 - “This occurs because… land-based mitigation leads to less land availability for food production, potentially lower food supply, and therefore food price increases.” Cheikh Mbow et al., “Chapter Five: Food Security,” in V. Masson-Delmotte et al., eds., Climate Change and Land: An IPCC special report on climate change, desertification, land degradation, sustainable land management, food security, and greenhouse gas fluxes in terrestrial ecosystems (IPCC, 2019), https://www.ipcc.ch/site/assets/uploads/2019/11/SRCCL-Full-Report-Compiled-191128.pdf.].
Аналогичным образом, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН делает вывод, что производство продуктов питания к 2050 году вырастет на 30 %, за исключением случаев, когда будет принят сценарий, который она называет «рациональными практическими мерами», и в этом случае оно увеличится на 20 %[75 - FAO, The Future of Food and Agriculture – Alternative Pathways to 2050 (Rome: United Nations, 2018), accessed December 16, 2019, http://www.fao.org/global-perspectives-studies/food-agriculture-projections-to-2050/en.]. Технологические преобразования значительно перевешивают значимость изменения климата в каждом из сценариев FAO.
5. Малая часть больших конфликтов
В 2006 году 37-летний профессор политологии из Колорадского университета в Боулдере организовал семинар для 32 ведущих мировых экспертов, чтобы обсудить, влияет ли спровоцированное человеком изменение климата на стихийные бедствия, делая их более яростными, частыми и убыточными. Профессор Роджер Пилке – младший проводил семинар совместно с коллегой Питером Хеппе, в то время руководившим отделом георисков мюнхенской компании по перестрахованию, которая предоставляет страхование самим страховым компаниям и имеет серьезный финансовый интерес в том, чтобы узнать, усугубит ли глобальное потепление стихийные бедствия.
Если и существует стереотип о профессоре экологических наук из Боулдера, штат Колорадо, то Пилке как нельзя лучше ему соответствует. Он любит походные ботинки и клетчатые рубашки, заядлый путешественник, лыжник и футболист, либерал, светский деятель и демократ. «Я написал книгу, в которой призываю ввести налог на выбросы углерода, – говорит Пилке. – Я публично поддержал предложенные президентом Обамой углеродные нормы EPA и только что опубликовал еще одну книгу, в которой решительно отстаиваю научную оценку МГЭИК в отношении бедствий и изменения климата»[76 - Roger Pielke, Jr., “I Am Under Investigation,” The Climate Fix (blog), February 25, 2015, https://theclimatefix.wordpress.com/2015/02/25/i-am-under-investigation.].
Группа собралась в немецком городке Хоэнкаммер неподалеку от Мюнхена. Пилке не был настроен оптимистично и не верил в достижение консенсуса, поскольку в группу входили как экологические активисты, так и скептики в отношении проблем климата. Однако… «К нашему удивлению и удовольствию, все 32 участника семинара, эксперты из академических кругов, частного сектора и правозащитных групп, достигли консенсуса по двадцати заявлениям о бедствиях и изменении климата», – отметил Пилке[77 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming (New York: Basic Books, 2011), 162.]. В Хоэнкаммере эксперты пришли к единогласному мнению, что изменение климата имеет место и люди вносят в него значительный вклад[78 - Laurens M. Bouwer, Ryan P. Crompton, Eberhard Faust et al., “Confronting Disaster Losses,” Science 318 (December 2007): 753, https://www.researchgate.net/publication/5871449_Disaster_management_Confronting_disaster_losses. Peter H?ppe and Roger Pielke, Jr., eds., “Workshop on Climate Change and Disaster Losses: Understanding and Attributing Trends and Projections,” May 25-26, 2006, Hohenkammer, Germany, https://sciencepolicy.colorado.edu/research_areas/sparc/research/projects/extreme_events/munich_workshop/ccdl_workshop_brochure.pdf.]. Но они также согласились с утверждением, что опасности подвергается все больше людей и имущества, и это объясняется ростом стоимости стихийных бедствий, а не тем, что они становятся все яростнее.
Обучая своих студентов, Пилке иллюстрирует этот момент фотографиями Майами-Бич в 1926 и в 2006 годах. В 1926 году в Майами-Бич было одно-единственное высотное здание, уязвимое для ураганов, а к 2006 году число таких построек выросло до нескольких десятков. Пилке показывает растущую, скорректированную с учетом инфляции стоимость ураганов в Соединенных Штатах, которая выросла с почти нуля в 1900 году до более 130 млрд долларов в 2005 году, когда на Новый Орлеан обрушился ураган «Катрина»[79 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 171.]. Затем спикер показал нормализованные потери от ураганов за тот же период. Нормализация означает, что Пилке и его соавторы скорректировали данные об ущербе, учитывая массовое развитие береговых линий Америки, таких как Майами, с 1900 года. Если это сделать, то тенденция к росту издержек становится не видна[80 - Jessica Weinkle, Chris Landsea, Douglas Collins, et al., “Normalized Hurricane Damage in the Continental United States 1900–2017,” Nature Sustainability 1 (2018): 808–813, https://doi.org/10.1038/s41893-018-0165–2; Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 171.].
Отсутствие роста нормализованных затрат соответствует историческим данным об ураганах в США, что вселяет в Пилке и его коллег уверенность в полученных ими результатах. Исследование показывает несколько больших всплесков потерь от ураганов, в том числе один рост до 200 млрд долларов с поправкой на инфляцию и развитие за 1926 год, когда на США обрушились четыре урагана, превысив ущерб в размере 145 млрд, нанесенный в 2005 году[81 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 171.]. В то время, как Флорида в период с 1900 по 1959 год пережила 18 крупных ураганов, с 1960 по 2018 год на ее долю выпало всего одиннадцать[82 - Pielke cited two studies for this claim: Thomas Knutson, Suzana J. Camargo, Johnny C. L. Chan et al., “Tropical Cyclones and Climate Change Assessment: Part I: Detection and Attribution,” American Meteorological Society, October 2019, https://journals.ametsoc.org/doi/pdf/10.1175/BAMS-D-18-0189.1, and “2019 Atlantic Hurricane Season,” National Hurricane Center and Central Pacific Hurricane Center, https://www.nhc.noaa.gov/data/tcr. Roger Pielke, Jr., “When Is Climate Change Just Weather? What Hurricane Dorian Coverage Mixes Up, on Purpose,” Forbes, September 4, 2019, https://www.forbes.com.].
Уникальны ли Соединенные Штаты? Нет. «Ученые провели аналогичный анализ нормализованных потерь от тропических циклонов в Латинской Америке, Карибском бассейне, Австралии, Китае и штате Андхра-Прадеш в Индии, – отмечает Пилке. – Ни в одном из случаев не были обнаружены тенденции к нормализованным потерям»[83 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 170–172.]. И это не только ураганы. «Существует мало свидетельств того, что ураганы, наводнения, торнадо или засуха стали более частыми или интенсивными в США или во всем мире, – писал он позже. – Фактически нам повезло, и мы живем в хорошую эпоху, относительно экстремальности погодных условий»[84 - Roger Pielke, Jr., “My Unhappy Life as a Climate Heretic,” Wall Street Journal, December 2, 2016, https://www.wsj.com.].
МГЭИК вторит: «Долгосрочные тенденции в потерях от экономических бедствий с поправкой на рост благосостояния и численности населения не были связаны с изменением климата, – отмечается в специальном докладе МГЭИК об экстремальных погодных условиях. – Но роль в изменении климата не исключается»[85 - Christopher B. Field, Vicente Barros, Thomas F. Stocker et al., eds., Managing the Risks of Extreme Events and Disasters to Advance Climate Change Adaptation: Special Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change, Intergovernmental Panel on Climate Change, https://www.ipcc.ch/site/assets/uploads/2018/03/SREX_Full_Report-1.pdf, 9.]. Пилке подчеркивает, что изменение климата может способствовать возникновению некоторых экстремальных погодных явлений: «Например, некоторые недавние исследования наводят на мысль, что региональное потепление на западе США может быть связано с увеличением числа лесных пожаров»[86 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 175.].
Однако изменение климата пока не привело к увеличению частоты или интенсивности разного рода экстремальных погодных явлений. МГЭИК «пришла к выводу, что существует мало свидетельств резкого увеличения частоты или интенсивности наводнений, засух, ураганов и торнадо». Так поясняет Пилке: «Было больше тепловых волн и интенсивных осадков, но эти явления не являются значительными факторами, влияющими на затратность стихийного бедствия»[87 - Roger Pielke, Jr., “Disasters Cost More than Ever – but Not Because of Climate Change,” FiveThirtyEight, March 19, 2014, https://fivethirtyeight.com.].
Насколько уязвимы различные страны к наводнениям, в основном зависит от того, есть ли у них современные системы защиты от воды, как в моем родном городе Беркли в штате Калифорния, или нет, как в Конго[88 - Roger Pielke, Jr., The Climate Fix: What Scientists and Politicians Won’t Tell You About Global Warming, 174.]. Когда ураган обрушивается на Флориду, он может никого не убить, но когда тот же самый шторм возникает на Гаити, тысячи людей могут мгновенно погибнуть утонув, а позже – от эпидемий болезней, например холеры. Разница в том, что Флорида находится в богатой стране с прочными зданиями и дорогами, передовыми методами прогноза погоды и управления чрезвычайными ситуациями. Напротив, Гаити – бедная страна, которой не хватает современной инфраструктуры и систем[89 - Roger Pielke, Jr., “Disasters Cost More than Ever – but Not Because of Climate Change.”].
«Учтите, что с 1940 года в США 3322 человека погибли от 118 ураганов, которые обрушились на сушу, – написал Пилке. – Но когда в 2004 году на Юго-Восточную Азию в “День подарков” обрушилось цунами, погибло более 225 тыс. человек»[90 - Roger Pielke, Jr., “Disasters Cost More than Ever – but Not Because of Climate Change.”].
Любой, кто считает, что изменение климата может убить миллиарды людей и привести к краху цивилизаций, удивится, обнаружив, что ни один из отчетов МГЭИК не содержит апокалиптических сценариев. Нигде эксперты организации не называют развитые страны вроде США «климатическим адом», по аналогии с Конго. Наши системы защиты от наводнений, электроснабжения и дорог будут продолжать работать даже при самых ужасных потенциальных уровнях потепления.
А как насчет заявления, сделанного спонсором МГЭИК Майклом Оппенгеймером, о том, что повышение уровня моря на 84 см станет «неуправляемой проблемой»[91 - Robinson Meyer, “The Oceans We Know Won’t Survive Climate Change,” Atlantic, September 25, 2019, https://www.theatlantic.com.]? Чтобы понять его доводы, я взял у него интервью по телефону. «В статье репортера допущена ошибка, – сказал он мне. – У него было 2 фута 9 дюймов. Фактическое число, основанное на величине повышения уровня моря в [Репрезентативной траектории концентрации МГЭИК] 8.5 для отчета [Специальный доклад об океане и криосфере в условиях изменения климата] составляет 1,1 метра, то есть 3 фута 7 дюймов»[92 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.]
Я спросил Оппенгеймера, почему такие государства, как Бангладеш, не могут поступить так же, как сделали в Нидерландах. Он ответил: «Нидерланды потеряли много времени, не улучшая свои дамбы из-за двух мировых войн и депрессии, и начинали их модернизировать лишь после катастрофического наводнения 1953 года»[93 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.]. Это чрезвычайное событие 1953 года унесло жизни более 2500 человек и побудило Нидерланды восстановить свои дамбы и каналы. «Большая часть человечества лишена такой роскоши, – сказал Оппенгеймер. – Таким образом, в большинстве мест они справятся с затоплением, возводя сооружения и постройки, устойчивые к затоплениям. Или отступят»[94 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.]. Мой собеседник также отметил: «В 2012 году люди уехали из Нью-Йорка после урагана “Сэнди”. Я бы не назвал ситуацию неуправляемой. Скорее, временно неуправляемой. Это означает, что мы не сможем поддерживать социальные функции во всем мире, если повышение уровня моря приблизится к 120 см. Бангладешцы, возможно, попытаются покинуть побережье и попасть в Индию»[95 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.].
Я напомнил, что миллионы мелких фермеров, таких как те, кто живет в низинах побережья Бангладеш, переезжают в города каждый год. Разве слово «неуправляемый» не предполагает постоянного социального распада? Он ответил: «Когда люди принимают те или иные решения потому, что вынуждены это делать, возникает то, что я называю “неуправляемой ситуацией”. Она приводит к экономическим потрясениям, потере средств к существованию, нарушению способности людей управлять своей судьбой, а также к гибели. Вы можете утверждать, что ситуации становятся управляемыми. Вы оправляетесь от бедствий. Но погибшие – уже никогда»[96 - Michael Oppenheimer (IPCC author) in discussion with the author, December 26, 2019.].
Иными словами, проблемы, связанные с повышением уровня моря, которые Оппенгеймер называет «неуправляемыми», – это ситуации, подобные тем, что уже происходят, от которых общества восстанавливаются и к которым приспосабливаются.
6. Развитие vs климат
Отсталость Конго отчасти является следствием того, что у него одно из самых коррумпированных правительств в мире[97 - “Project Information Document (PID) Concept Stage: DRC – Growth with Governance in the Mineral Sector,” Report no. AB3834, World Bank, March 24, 2009, http://documents.worldbank.org/curated/en/341011468234300132/pdf/Project0Inform1cument1Concept0Stage.pdf. Ernest Mpararo, “Democratic Republic of the Congo,” Transparency International, 2018, https://www.transparency.org/country/COD. For an overview of Congo’s history and the role of colonialism and decolonization, see Van Reybrouck, Congo. Congo ranks 161st out of 180 (the highest) in terms of perceived corruption.]. Однажды нас остановил полицейский. Я сидел на заднем сиденье машины, а Калеб – впереди, рядом с водителем. Когда полицейский заглянул в машину, Калеб слегка повернул голову в сторону мужчины и нахмурился. Офицер проверил документы водителя и махнул рукой, позволив нам ехать дальше.
– Что это было? – спросил я.
– Он пытался обнаружить какие-то нарушения, чтобы потребовать взятку, – объяснил Калеб. – Но я посмотрел на него своим специальным взглядом.
Калеб признался, что он, как и многие другие конголезцы, любил смотреть американский телесериал «24 часа» (2001–2014 года) об агенте вымышленной спецслужбы КТП, который сражается с террористами.
– Все в Конго любят Джека Бауэра! – заявил Калеб, имея в виду агента ЦРУ, которого сыграл канадский актер Кифер Сазерленд.
Я спросил Калеба, любят ли люди в Конго Сазерленда так же сильно, как Бена Аффлека, который не только более знаменит, чем Сазерленд, но и пытался помочь Конго. Калеб на мгновение замолчал, обдумывая вопрос.
– Нет, – сказал он. – В Конго Джек Бауэр более известен. Если бы Кифер Сазерленд приехал в Конго и дал пресс-конференцию с требованием, чтобы все вооруженные группы сдались через 24 часа, все боевые действия немедленно бы прекратились, – при мысли об этом Калеб радостно рассмеялся.
Мы ездили по сельской местности и брали интервью у случайных людей. Проводник использовал свое обаяние, чтобы успокаивать местных жителей, которые по понятным причинам с подозрением относятся к иностранцу, задающему вопросы об их жизни. Многие люди, с которыми мы беседовали, были расстроены тем, что бабуины и слоны из близлежащего национального парка Вирунга, охраняемой территории дикой природы, совершают набеги на их посевы. Учитывая повсеместный голод и нищету, потеря урожая из-за диких животных – это катастрофа. Мне сказали, что одна женщина была так расстроена потерей урожая из-за слона, что на следующий день умерла от сердечного приступа. А еще поведали, что недавно шимпанзе убил 2-летнего мальчика.
Один человек обратился ко мне с просьбой попросить чиновников парка Вирунга установить электрические ограждения, чтобы животные не заходили на поля. Несколько собеседников пожаловались, что, когда они обратились к менеджерам парка по поводу неприятностей, им было велено поймать животных-нарушителей и привести их в парк, что, по словам жителей деревни, невозможно и оскорбительно. За несколько недель до моего приезда группа молодых людей организовала марш к штаб-квартире национального парка Вирунга в знак протеста против бездействия в отношении набегов на урожай. В ответ парк нанял нескольких молодых людей, чтобы те отгоняли бабуинов.
У входа в национальный парк Вирунга мы с Калебом опросили людей из местного сообщества. Вокруг нас собралась толпа из 20–30 человек, и многие из них выразили возмущение по поводу уничтожения урожая. «Разве вы не можете убить бабуинов, поедающих ваш урожай?» – спросил я. Многие люди в толпе хором застонали и сказали, что за это их посадят в тюрьму, даже если животное находится на их земле, за пределами границы парка. В толпе была молодая мать с младенцем на руках. Я представился и спросил, как ее зовут. Это была Мами Бернадетт Семутага. Она попросила называть ее Бернадетт. Ей было 25 лет. Ее девочку звали Бибиш Себираро, это седьмой ребенок Бернадетт. Женщина рассказала, что накануне вечером бабуины съели ее сладкий картофель. Я спросил, не отведет ли она нас на свой участок земли, чтобы мы сами смогли увидеть, что произошло. Она согласилась, в машине мы продолжили разговор.
Я спросил Бернадетт о ее любимом воспоминании из детства.
– Когда мне было четырнадцать, я навестила своих двоюродных братьев в Гома, и они купили мне новую одежду, – сказала она. – Когда пришло время возвращаться в мою деревню, они заплатили за билет и дали денег, чтобы я купила домой хлеба и капусты. Домой я вернулась очень счастливой.
Дальнейшая жизнь Бернадетт оказалась трудной и наполненной испытаниями.
– Я вышла замуж в 15 лет, – призналась она. – Когда я познакомилась со своим мужем, он был сиротой. У него ничего не было. Трудностей всегда было много, а счастья – мало.
Когда мы добрались до ее небольшого участка, Бернадетт указала на ямки в земле, где раньше рос батат. Я попросил разрешения ее сфотографировать, она не возражала. На снимке женщина хмурится, но выглядит гордой. По крайней мере, у нее был участок земли, который она могла назвать своим. Затем мы отвезли ее обратно в деревню, и Калеб дал ей немного денег в знак нашей благодарности и в качестве компенсации за сладкий картофель.
Безусловно, нам следовало бы беспокоиться о том, какое воздействие изменение климата окажет на уязвимые группы населения. В адаптации нет ничего автоматического. И это правда, что Бернадетт более уязвима к последствиям изменения климата, чем Хелен и я. Но и сегодня она также более уязвима перед лицом погодных явлений и стихийных бедствий. Чтобы выжить, Бернадетт вынуждена заниматься фермерством, она несколько часов в день тратит на то, чтобы нарубить дрова, перетащить их, развести костры и приготовить на них пищу. Дикие животные поедают посевы. Женщине и ее семье не хватает элементарной медицинской помощи, а ее дети часто голодают и болеют. Вооруженные до зубов ополченцы бродят по деревням, грабя, насилуя, похищая и убивая. Понятно, что изменение климата не входит в ее личный список явлений, о которых стоит беспокоиться.
Таким образом, неправильно, когда экологические активисты ссылаются на таких людей, как Бернадетт, указывая на риски, которые ей принесет изменение климата, но не признавая, что уровень жизни и будущее ее детей и внуков определит экономическое развитие, а не степень изменения климата. Окажется ли затоплен дом Бернадетт или нет, будет зависеть от того, построят ли в Конго гидроэлектростанцию, системы орошения и снабжения дождевой водой, а не от конкретных изменений в структуре осадков. Определять, безопасен ли дом Бернадетт, будет лишь то, есть ли у нее деньги на обеспечение его безопасности или нет. А единственное, что даст ей достаточно денег, чтобы обеспечить свою безопасность, – экономический рост и более высокий доход.
