Мама. Жена. Истинная

Лина с горящими глазами врывается в мою комнату, падает на кровать и раскидывает руки.

– У-и-и-и! – хватает подушку и кричит в неё. А потом откидывает в сторону и приподнимается на локте, чтобы посмотреть на меня. – Ну, спрашивай, – разрешает величественно.

– Что спрашивать? – отвлекаюсь от учебника и потираю уставшие глаза.

Мы с Элиной как отражения, но она намного красивее. Папа всегда шутил, что мне достались мозги, а ей всё остальное. Одни и те же черты лица, но какие же разные! Миндалевидные глаза, которые у Линки кажутся ярко-голубыми из-за умело подобранного макияжа и огромными из-за наращенных ресниц. Да и губы пухлее, потому что над ними потрудился умелый косметолог. Это мне всё кажется ненужным, я утопаю в учёбе, едва успеваю мыть голову, порой выслушивая насмешки сестры. Необидные, вполне заслуженные.

Она – моя радость, единственный близкий друг.

Папа часто говорил, что нет никого ближе, чем она. И не будет. И после его смерти я никак не могла собрать себя, да и не смогла бы, если бы не Лина. Она восприняла его уход не так тяжело, вытащила меня.

– Как это «что»? – возмущается, надувая и без того пухлые губы. – Кто он!

– Ты опять влюбилась? – я закрываю учебник и тяжело вздыхаю.

Почему я никогда не влюблялась, а моя близняшка стабильно меняет парней каждую неделю?

– Да, – она снова падает на кровать. – Он тако-ой… Он оборотень! – взвизгивает и закрывает лицо ладонями. – Я так хочу его, но, представляешь, Макар такой правильный, до свадьбы ни-ни.

– Ого, – удивляюсь и хмыкаю.

Не верю, что оборотень готов ждать до свадьбы. Они же ни одной юбки не пропускают.

– Сама не поверила, – сокрушается сестра. – Но поспрашивала… У него есть любовница, но жену он девственницу хочет, прикинь? И это с их заморочками насчёт парности, – зло щурится, рассматривая меня.

– Встретит пару, забудет обо всём, – пожимаю плечами, думая, смогу ли сегодня вернуться к учебнику.

– Думаешь? – произносит Лина со странной надеждой.

– Конечно, это же оборотни, – стучу по обложке книги.

Сестра подскакивает, подбегает ко мне и хмурится, читая название.

– «Особенности воспитания оборотней»? – пренебрежение в её голосе раздражает, но я привычно улыбаюсь. – Ты уже выбрала специализацию? Я думала, ты нянькой пойдёшь работать, – ей всё равно, но я не обижаюсь, привыкла, что наши миры лишь изредка соприкасаются.

– Хочу заниматься с полукровками, – кажется, я раньше уже говорила ей об этом, но всё равно повторяю.

Впрочем, Лина пропускает это мимо ушей, потому что её телефон вибрирует, и она расплывается в счастливой улыбке.

– Это Макар, – шепчет, вчитываясь в сообщение. Хмурится, прикусывает губу. – Так, мне пора. Там большая компания собирается. Попробую его обаять.

– Удачи.

– Фу! Не желай! – вскрикивает она и выбегает из комнаты, оставляя меня одну.

Я же возвращаюсь к учебнику. То, что Лине казалось блажью, стало смыслом моей жизни. Однажды я встретилась с девушкой, у которой была дочь-полукровка. И один разговор изменил мою жизнь, я захотела помогать этим детям. Кажется, что кровь оборотней даёт одни лишь преимущества, но теперь-то я знаю, что это не так. И пошла учиться в педагогический именно поэтому. Я стараюсь, ищу информацию, хожу на дополнительные занятия. Даже работаю в свободное время в центре реабилитации.

Бросаю взгляд на часы и тут же начинаю торопливо собираться, чтобы не опоздать. Моя смена начинается в четыре, а стрелки неумолимо приближаются к трём. Пока доеду, могу и опоздать.

– Мам, я на работу!

Морщусь, бросая взгляд в зеркало. Волосы какие-то мышиные, без блеска, забираю в высокий хвост. И как только у Лины они такие блестящие и живые получаются?

– Опять? – мама выходит в коридор, и я вижу её недовольство. – Лучше бы сестре помогла, у неё хвосты по учебе, нужно бы сдать.

Злюсь, но молчу. Мама и меня пыталась отправить на экономический, который выбрала сестра, чтобы я помогала. Я и так помогаю, разжёвываю задания, но словно бьюсь в стену, потому что Лине это не нужно. Она надеется встретить там мужа побогаче. И, кажется, уже выбрала себе жертву.

– Мам, если Лине потребуется помощь, она мне скажет, – всё-таки высказываю своё мнение, влезаю в балетки, поправляю шорты и открываю дверь.

– Не задерживайся, – проявляет она волнение. – К десяти будь дома.

– К одиннадцати, – поправляю её. – У меня смена до десяти.

– Поедешь на такси?

Мысленно прикидываю, что денег не хватит, но не прошу у неё добавить, знаю, что не даст, поэтому пожимаю плечами и, улыбаясь, выхожу из квартиры.

Глава 2

Арина

Трёхлетний малыш отказывается от еды. Ему бы не помешала сейчас материнская ласка, но я всего лишь приходящий соцработник. Оборачиваюсь к коллеге, но Екатерина Григорьевна поглощена разговором с женщиной, которая злится, но отвечает на все вопросы.

Её сын – полукровка. Развитый не по годам малыш. Сообразительный. Он чувствует, что мама не любит его, но пока не понимает этого. Она винит малыша во всех проблемах, хотя даже я вижу, что ребёнок – такая же жертва обстоятельств, как и она. Нежеланный, рождённый, чтобы привязать к себе мужчину.

– Арина, – зовёт меня коллега, и я улыбаюсь мальчику в последний раз. Встаю и направляюсь следом за Екатериной Григорьевной.

– Ей ведь на него плевать! – вспыхиваю, когда за нами закрывается дверь, отрезая от безразличной матери.

Екатерина вздыхает.

– Да, – соглашается со мной. – Но мы здесь ничего поделать не можем. Были бы нормальные приюты или семьи, готовые взять оборотня, я бы уже искала варианты. Но…

– Он ей не нужен! Как так? Он же её сын.

– Эх, Рина, мне иногда кажется, что ты хочешь любить весь мир, – она качает головой. – Люди бывают разными, не у всех хватает сил признавать ошибки.

– Ребёнок – это не ошибка!

– В её случае – ошибка, – обрывает меня Екатерина Григорьевна. – Она знала, на что идёт, а теперь понимает, что не справляется, а уже поздно. Я попытаюсь найти отца малыша. Если он из клана, то, может, они заберут его раньше, чем мать ему навредит.

Я молчу. Во мне кипит злость. Если бы у меня был такой малыш, то я бы всё отдала, чтобы он был счастлив!

Мой телефон звонит, и я с удивлением смотрю на экран. Звонит Лина, которая с головой окунулась в новые отношения и совсем забыла обо мне. Даже дома бывала так редко, что мне казалось, ещё немного – и я начну забывать внешность сестрёнки.

– Да? – чуть отстаю от коллеги, чтобы принять вызов.

– Ты когда домой? – почти грубо спрашивает сестра.