Мама. Жена. Истинная

Живёт рядом? А ведь район хороший, жильё здесь дорогое. Мы с ней никогда не говорили ни о чём, кроме работы. Но как-то странно пытаться подружиться с женщиной лет на пятнадцать старше.

Или не странно?

– Я, – начинаю и замолкаю.

– Не хочешь, не говори, – она улыбается, но я чувствую её напряжение.

Осознаю, что она волнуется. За меня. И говорит со мной сейчас не только потому, что случайно меня увидела, а из-за этой тревоги. Как же плохо я выгляжу, что она нервничает из-за меня?

– Не хочу, – признаюсь. – Но мне страшно. Нужно решиться, а я, оказывается, такая трусиха.

– Ты смелая. Ариш, среди всех, с кем я работала в центре, ты единственная не боишься говорить правду. И при этом ладишь со всеми.

– Стараюсь.

Снова теряюсь, закусываю губу. Мне очень хочется ей всё рассказать, объяснить, попросить совета. Мне просто не к кому обратиться. Наверное, я впервые в жизни так чётко осознаю, что у меня нет никого, кроме сестры, и это не радует. Семья – важно. Очень. Но что если нужен совет от постороннего, а у меня нет такого человека.

Я одна.

И не решаюсь.

Отвожу взгляд, несмело улыбаюсь, спрашиваю о каком-то пустяке. Екатерина неожиданно предлагает называть ей Катей, и я в замешательстве. Хочу сблизиться с ней, но боюсь осуждения.

– В центре новая девочка, – вздыхает Катя. – Опять та же история. Первая любовь, оборотень с горячей кровью и нежданная беременность. Вот, долго с ней разговаривали, так тяжело на душе теперь. Не смогла там оставаться, отпросилась пораньше. Не знаю, что и делать. По-хорошему, не стоит ей ребёночка оставлять, но глупышка так мечтает, что сможет к себе того парня этим привязать. Вернуть. Глупая.

– А, может, у неё получится? – да, я знала, что так не бывает, но не спросить не смогла.

У Кати на губах появляется грустная улыбка, она отвечает, словно ножом душу режет, отбрасывает все девичьи мечты в сточную яму:

– Не выйдет. Если была бы его истинной, он бы одну не оставил. Не бросил. С ума сходил, но и её, и ребёнка себе забрал, а так… Развлёкся и думать забыл. Среди них, конечно, как и среди людей, встречаются хорошие парни. Врать не буду, Ариш, встречаются. Но звериное сильно, а чужая самка – не то, что своя, о ней мало кто готов думать да ответственность брать.

– Наверное.

Я думаю о сестре. Вот уж кто точно не попадёт в историю, у неё теперь будет свой личный защитник. От всего мира спрячет и укроет, если понадобится.

– Да, это я ведь точно знаю, – я замечаю, как Катя сильно сжимает чашку пальцами, белеют костяшки, а её голос становится хриплым, словно от слёз.

– Кать? – непонимающе смотрю на неё, – неужели? – вспыхивает догадка.

– И я когда-то любила, – кивает она и неторопливо отпивает чай, успокаивая расшалившиеся нервы. – Любила. И он говорил, что любит. Я не была его истинной парой, но нас это не волновало, мы даже успели пожениться, представляешь? – горькая улыбка скользит по губам и замирает на них, меняя женщину до неузнаваемости. – Никого это не удивило. Мы жили тут, в этом районе. Он был всего лишь охранником, ходил везде за своим альфой, но всё равно зарабатывал намного больше меня. Мы были счастливы. Я думала, что были, ведь всегда уступала, всегда отвечала лаской, всегда жертвовала собой ради него. Никогда так не делай, Ариш, мужчины этого не ценят…

– И? Что случилось? – не могу вынести тягучего молчания и её потерянного взгляда.

– Однажды он просто не вернулся домой. Перестал отвечать на мои звонки, сбрасывал, игнорировал. Я испугалась, но пришла в клан сама. Там-то и узнала, что он встретил её – истинную пару. А я просто осталась в прошлом. И выяснила, что не было никогда любви. Было желание, удобство и… Нет, он не был сволочью, оставил мне квартиру при разводе, денег столько, что даже сейчас не нуждаюсь, но… Разбитое сердце это не вернёт. Поэтому помни, что любые слова – это всего лишь слова. И свою жизнь тебе строить придётся самой. Надеясь на сильное плечо, помни, что и оно может оказаться иллюзией.

– Ты же знаешь, у меня никого нет. Я одна.

– А ещё я вижу, что тебя что-то мучает. Ты не можешь решиться, балансируешь на краю и боишься. Не надо. Взвесь всё и прими то решение, которое будет самым верным для тебя.

– А если я ошибусь?

– Тогда ты точно будешь знать, что твоя ошибка – только твоя.

– Спасибо.

Мы разговариваем ещё долго, но всё равно дела забирают Катю, и она уходит, а я остаюсь.

Моя ошибка? Да, пусть ошибка будет только моей, мне не страшно. Я точно знаю, что сейчас готова на всё, чтобы идти дальше. Но и потерять семью страшно. Нет у меня никого, кроме мамы и Линки, а если откажусь, то они мне не простят. И поздно уже.

Смотрю на экран телефона и вздрагиваю. День промчался мимо, а я этого даже не заметила. Спешу оставить деньги за заказ и выйти из кафе. Приложение мигает, что рядом есть машина, и я нажимаю на вызов. Совсем скоро я останусь один на один со своими страхами.

И только жизнь расставит всё по местам. Скажет, ошибаюсь я или поступаю верно.

Глава 5

Арина

Меня встречает мама и тащит переодеваться. Оглядывает недовольно, сравнимая с Линой, и я чувствую, что сравнение не в мою пользу. Да, я худее, у меня суше кожа и не такие красивые волосы. Я серая и невзрачная, не такая, как моя идеальная сестрёнка. Но ведь мне не бороться за внимание мужчины. Мне всего-то и надо заменить её на пару минут, пока не передумала.

– Как у меня могло родиться такое недоразумение? – бросает мать и достаёт белоснежное нечто. – Надевай!

Я разворачиваю свёрток и замираю. Нежнейшее кружево, от которого мурашки по коже. Я такое видела только в витринах дорогих магазинов или в кино, а вот теперь держу в руках.

Комплект из полупрозрачного лифа с тончайшей вышивкой и таких же трусиков-стринг. Пеньюар, несмотря на то что выполнен из той же ткани, не просвечивает, но уверена, надень, и станет для мужчины не меньшим испытанием, чем потрясающее нижнее бельё. Фантазия разыграется будь здоров! Мне даже становится неловко, ведь я такого не ношу, да что там, даже не примеряла никогда.

И страшно. Ведь это Лина знает, как такое носить, как соблазнять мужчину, а не я.

– Там ванная комната, – кивает мама на дверь. – На раковине стоят средства, помоешься ими, чтобы скрыть свой запах. И мойся тщательнее, не хватало еще сомнения у Макара таким пустяком вызвать. И голову помой! – она задумывается, но не находит, что ещё может мне сказать, поэтому продолжает: – Банкет в самом разгаре, но Лина уже намекнула Макару, что пора бы перемещаться в спальню. Минут через двадцать она тоже уйдёт купаться, поэтому не спеши, но помни, время ограничено.

– Да, мам.

– Иди. Я верю, что ты справишься, Ира.

– Справлюсь.

Подхватываю всё и ухожу в ванную, запираю дверь и только здесь позволяю себе немного расслабиться.

Двадцать минут. Самое большее через час я лишусь девственности с незнакомцем… и что потом? Мама с Линой попросят меня тут же уехать домой? Или оставят как незваную гостью среди праздника, выделят угол, чтобы я могла переночевать? Скажут «спасибо»?

Я ведь совершаю ошибку и должна отказаться. Прямо сейчас выйти и прокричать «нет!», заставляя мать вспомнить, что я тоже её дочь, и у меня есть чувства.

Отражение в зеркале смотрит на меня блёклыми голубыми глазами. Испуганно. Потерянно.