Неприятности в старшей школе

Я намеренно делаю шаг к ней, чтобы она врезалась в меня, и, конечно, замечаю, как в ту же секунду вокруг стихают все разговоры.

Она отлетает назад, я же, лишь слегка качнувшись, оправляюсь быстрее ее.

Сумка чирлидерши слетает с ее плеч, и она выругивается, переводя взгляд с сумки на меня. А потом ее глаза распахиваются, когда до нее доходит, в кого именно она «врезалась».

– Смотри, куда прешь, – выплевывает она, но я ухмыляюсь, видя, как кончики ее пальцев инстинктивно поднимаются к волосам, собранным в махонький хвостик.

– Ну, как тебе с короткими волосами? – подначиваю я.

Ее рука тут же опускается, она выпрямляется.

– Классно, – лжет она с мерзкой улыбкой. – Спасибо за стрижку.

– Обращайся, – отвечаю я, но чувствую, как мой взгляд становится тяжелее, пока мы стоим друг напротив друга.

Я делаю шаг к ней, и меня мгновенно охватывает пламя, голова начинает кружиться.

Да, я скучала по этому чувству.

Ее зрачки расширяются, и я могу лишь представить, как изменились мои глаза, раз Снежная королева вдруг так испугалась.

Я копила злость в себе так долго, не имея возможности выпустить пар.

Мое тело зудит, умоляя меня вцепиться ей в глотку, чтобы все вырвалось наружу – я практически не сплю уже несколько дней.

– Отвали, Рэйвен, – шепотом произносит она, отклоняясь телом назад, в то время как ее ноги будто приросли к полу.

И мне следовало бы так и сделать. Она всего лишь столкнулась со мной, да и то только потому, что я сама об этом позаботилась, при этом убедившись, чтобы все выглядело так, будто это она виновата, но мы, девочки, так же умны, как и безмозглы. Они поймут.

– Я Рэй. – Я хватаю ее сумку с пола и швыряю в мусорную корзину рядом. – И я не могу этого сделать.

Она охает и бросается вперед, но я преграждаю ей путь.

Я сую руку в боковой разрез платья и вытаскиваю то, что мне нужно, из-за пояса трусиков, сжимая в кулаке, чтобы она не увидела. А потом вытягиваю руку над мусорной корзиной.

– Что ты делаешь… – Она наклоняется ближе, но замирает, потому что мои глаза застилает дьявольская тьма. – Там же моя форма.

Не сводя с нее взгляда, я щелкаю зажигалкой, и из нее вырывается пламя.

Ее взгляд скачет между мной и пламенем, она нервно облизывает губы, пытаясь – безуспешно – беззаботно пожать плечами.

– Да пофиг, я куплю новую.

Я едва заметно киваю, скрывая раздражение из-за того, что не подумала об этом. Но она начинает переминаться с ноги на ногу, и я наклоняю голову.

– Ну, значит, никакого расстройства, эм? – тихим голосом травлю ее я, опуская руку на дюйм ниже.

– Да, но… – вырывается у нее прежде, чем она успевает захлопнуть рот, чтобы больше ничего не сказать.

У меня по спине пробегает холодок, и я опускаю руку так, чтобы пламя лизнуло подвернутый край сумки.

Она борется с собой, и я отдаю ей должное, но ее напускная смелость вдруг улетучивается, а дыхание сбивается, выдавая панику.

– Подожди! Там наши значки! Наша музыка, реквизит, все необходимое!

Я ничего не отвечаю, и ее глаза становятся влажными – одновременно от ярости и отчаяния.

Она злится, потому что знает, что не сможет остановить меня.

– Мы вылетаем завтра вечером. Нам никак не заменить все это вовремя!

Хорошему человеку стало бы стыдно, он бы отступил и позволил бы ей порыться в мусоре – этого было бы достаточно, чтобы донести до нее нужную мысль.

Он мой.

– Мы добивались этого целых четыре года! – визжит она, наклоняясь, но замирает на месте под моим тяжелым взглядом.

Запах жженого пластика наполняет мои ноздри, и я делаю глубокий вдох. В следующую секунду огонь добирается до салфетки, и через мгновение пламя охватывает всю корзину.

Крики и визги заполняют помещение, а я просто сую зажигалку обратно за пояс, жду еще минуту, пока не начинает трещать металлический замок – пламя пожирает ее сумку, а потом делаю шаг назад.

Она бросается вперед, но уже не может ничего сделать – все превратилось в пепел.

– Надо было сказать «пожалуйста», – глумлюсь я, слыша, как она выругивается сквозь слезы у меня за спиной.

Она знает, что это не помогло бы.

Из-за угла показывается директор Перкинс, словно все это время он был поблизости и наблюдал за происходящим. Он направляется ко мне, но, к моему удивлению, отступает при виде Коллинза, оказавшегося рядом. Он и и глазом не ведет, когда Коллинз хватает меня за плечо так грубо, что остается синяк.

– Ты за это заплатишь, Карвер.

– Поцелуй меня в задницу, Грейвен.

Он издает мерзкий смешок, а потом шепчет мне в ухо:

– Ага, или ты будешь целовать кое-что уже через несколько секунд. Я знаю, что за хрень ты сейчас устроила и почему. Так что нужно перестраховаться.

– Я не…

Я не успеваю договорить – меня отталкивают к шкафчикам, а в челюсть Коллинза прилетает мощный хук справа.

Он падает назад, ударяясь о металл рядом со мной.

Коллинз сплевывает и бросается на Мэддока, который разводит руки, словно приглашая его.

Услышав, что начался кипеж, ученики устремляются в коридор, но Кэптен и Ройс преграждают им путь, как кирпичная стена, и захлопывают двери столовой.

Услышав тяжелый стон, я поворачиваюсь к дерущимся.