Связанные ночной клятвой

Иззи вздернула подбородок, ее взгляд оставался твердым.

– Даже странно, что ты до сих пор не зашел ко мне в магазин и не купил какую-нибудь жутко дорогую вещь, таким образом продемонстрировав, насколько богат.

Он улыбнулся еще шире.

– Я положил глаз на нечто более ценное.

Схватив сумочку, она перебросила ее через плечо, кинула на него взгляд, от которого завяла бы единственная красная роза, стоявшая на столике, и произнесла:

– Приятно было повидаться, Андреа.

Сарказмом она владела в совершенстве.

Иззи продвигалась между столиков, чтобы заплатить за кофе у кассы, однако прежде, чем успела достать сумочку, Андреа подошел к ней сзади и передал девушке за кассой банкнот со словами:

– Сдачу оставьте себе.

Иззи мысленно закатила глаза, а девушка за кассой чуть не упала в обморок. Причем не столько от размера чаевых, хотя Андреа всегда очень щедр, сколько от его очаровательной улыбки.

Существует ли на планете женщина, которая в состоянии остаться к нему равнодушной?

Иззи почувствовала, что он стоит рядом с ней. Да так близко, что она ощущала тепло его тела. От этой близости по ее позвоночнику проходили электрические разряды. Такую вот мощную сексуальную энергию он излучал.

Этот его лосьон после бритья с ароматом лимона, лайма и чего-то свежего и лесного. Иззи мысленно представляла освещенный теплыми лучами солнца цитрусовый сад, за которым был темный, дремучий и опасный густой лес. Ей вдруг захотелось прислониться к нему спиной. Почувствовать, как ее обнимут мускулистые руки, а его слегка небритый подбородок прикоснется к шее. Он обхватит ее бедра и притянет к себе, она ощутит его твердую мужскую плоть.

Боже. Ей нужно срочно перестать фантазировать.

Андреа взял Иззи за локоть и, открыв дверь, вывел из кафе на весеннее солнце. Она решила не сопротивляться. Окружающие уже начали пялиться на них и показывать пальцами. Ей не хотелось, чтобы их сфотографировали вместе. Ее связали с ним. Выдали за его очередное сексуальное завоевание.

Для прессы Андреа Ваккаро не просто популярная личность. Его фото на обложке может в три раза увеличить тираж любой бульварной газетенки. У него репутация плейбоя экстра-класса. В шутку поговаривают, будто в его пентхаусе установлен турникет вместо дверей, настолько часто он меняет женщин. Протеже покойного бизнесмена Бенедикта Бирна, итальянец по происхождению, Андреа значительно приумножил состояние своего английского благодетеля.

У Иззи репутация испорченного ребенка, именно с этих позиций ее жизнь освещает пресса. Было время, когда она плохим поведением специально привлекала внимание журналистов, однако сейчас предпочла бы, чтобы ее оставили в покое. Прошли дни, когда она нарочно ходила по ночным клубам и напивалась, чтобы опозорить отца. Однако папарацци и стримеры об этом не знали, а потому стоило только ей попасть в объектив фотокамер, как снимок публиковали с какой-нибудь грубой подписью.

Андреа убрал руку с ее локтя и коснулся безымянного пальца на левой руке.

– Ну что, уже нашла себе мужа?

Иззи знала, что он в курсе каждого слова и каждого знака препинания в завещании отца. Вероятно, сам же и помогал его составлять. Неприятно даже думать о том, что Андреа обладает информацией, касающейся только ее. Он не знал истинного характера ее отношений с отцом. Бенедикт Бирн был слишком умен, чтобы раскрывать темную сторону своей личности тем, кого хотел впечатлить. Только мать Иззи знала все, но она давно умерла, обретя наконец покой рядом со старшим братом Иззи Хэмишем. Обожаемым сыном. Тем, кому Иззи должна была подражать, но ей не удавалось этого сделать, как, впрочем, и оправдать ожидания отца.

– Я не собираюсь обсуждать с вами мою личную жизнь. А теперь вы должны меня извинить, мне нужно…

– У меня есть к тебе предложение.

Выражение его лица было непроницаемым, словно выключенный из сети компьютер с погасшим экраном, но Иззи осознавала, что в его памяти записаны злые, опасные сексуальные мысли. Она сжала кулак и разжала пальцы, пытаясь избавиться от чувственной энергии, которую он передал ее телу. Потом напрягла и расслабила мышцы живота, тем самым облегчая любовное томление. Правда, это плохо помогало.

– Ответ может быть только один – нет.

Он одарил ее ленивой улыбкой, будто отказ только стимулировал его к преодолению.

– Неужели ты не хочешь узнать, что я предлагаю, прежде чем отказаться?

Иззи стиснула зубы, мысленно извиняясь перед своим стоматологом.

– Меня не интересует ни одно твое предложение.

Особенно если это касается замужества. Он что, хочет просить ее руки и сердца? Ему-то от этого какая выгода?

Он смотрел на нее не отводя взгляда, и ее сердце екнуло. Пропустило два удара. Ей перестало хватать воздуха, будто из атмосферы выкачали весь кислород. Он отлично выглядит. Более чем отлично. Впрочем, всегда был красавцем. Смуглая кожа, классические черты лица. Подобного мужчину можно увидеть на рекламном плакате дорогого лосьона после бритья. Его черные волнистые волосы, не длинные и не короткие, причесаны небрежно. Высокий лоб, большой острый нос. Густые темные брови, одна бровь пересечена зигзагообразным шрамом. Глаза с глубоким обсидиановым оттенком, их оттеняют густые ресницы. Иззи буквально утонула в них, думая о…

Нет. Нет. Нет.

Она не должна думать одновременно об Андреа и сексе.

Она умеет поставить на место почти любого мужчину, одарив его презрительным взглядом или резким словечком.

Но не Андреа Ваккаро.

Он ее заклятый враг. И будь он проклят, черт возьми, он это знает.

– Поужинай со мной.

Это не приглашение. Это приказ.

Иззи надменно подняла брови.

– Лучше я полакомлюсь меховыми яйцами.

Он медленно обвел взглядом ее тело, особенно остановившись на губах. Причем смотрел так долго, что ее губы стало покалывать, будто он коснулся их, согрел своим дыханием, попробовал на вкус. Всякий раз, глядя на него, Иззи начинала думать о сексе. Горячем, страстном, безудержном плотском наслаждении. Подобного опыта у нее никогда не было.

Девственницей она, конечно, не была, однако и не могла похвастаться большим количеством любовных романов, которые ей приписывала пресса. Ей даже не слишком нравился секс. Она была безразлична к этой стороне жизни. Чтобы заняться любовью, ей проще было напиться и забыться, чтобы не думать, как все это неприятно.

Андреа буравил ее обсидианово-черным взглядом.

– Мы можем обсудить это на улице, где любой нас услышит, или в приватной обстановке.

От двусмысленности его последних двух слов Иззи ощутила пробежавшую по спине дрожь и сразу представила, чем они займутся, оставшись наедине. Он дотронется до ее груди, вопьется жадным поцелуем в губы, заключит в жаркие объятия.

Она помотала головой, надеясь, что он не почувствует ее всепоглощающего возбуждения. Однако невелика надежда. Иначе бы Андреа Ваккаро не был так успешен в бизнесе. Он умеет читать людей, анализировать ситуации, умен и расчетлив.

Ей жутко не нравилось, что он вызывает в ней такие эмоции, как гнев, желание, а порой то и другое одновременно. Не хотелось повторять ошибки прошлого. Она уже не та избалованная и неопытная богатенькая девушка, скрывающая за вызывающим флиртом внутреннюю боль и стыд.

Она заново обрела себя.

– Я не собираюсь ничего обсуждать с тобой в приватной обстановке. – Ее голос дрогнул, когда она увидела, как опасно блеснули его глаза.

– Боишься того, что я могу тебе сказать?

«Боюсь того, что ты можешь сделать».