Курортный Vампир

– Потерпи, Киреева. Ты же пионер – всем ребятам пример! Чуть пощиплет и пройдет, как новенькая будешь. – «Успокоил» Наум Петрович и демонстративно подул на царапины.

Так вот, для чего предназначалось предыдущее зелье! – вяло сообразила я. Немедленный порыв свернуть проходимцу шею тут же затух, погребенный под непробиваемым спокойствием. – Выходит, не такой уж никчемный из него целитель?

Из медпункта меня отпустили, когда я уже отчаялась оттуда выбраться. Арина Ильинична сдала меня на поруки Косициной, наказав присматривать, чтобы не перенапрягалась. А та и рада стараться, что получила ответственное задание.

Терпеть не могу тех, кто выслуживается и фонтанирует неуместным энтузиазмом, превращая любой приказ в подвиг.

С другой стороны, я получила бесплатного сопровождающего, который знал, куда идти и что требуется делать. Мы прибыли к корпусам, где старшая вожатая Лариса Михайловна «обрадовала», что мест нам не досталось. В конце мая прошедший в горах ливень смыл домики для персонала и старшей группы. Теперь часть вожатых и детей расселили вместе с другими отрядами, уплотнив количество коек в домиках.

– Но как же? – расстроилась сначала Зоя. – Куда же нам теперь деваться?

– Не переживай, вопрос уже решился. Нам даже повезло – устроимся со всеми удобствами! К следующему потоку на месте разрушенных корпусов установят палатки. Ну, а мы воспользуемся гостеприимством гражданки Ампирской и ближайшие три недели поживем в графской усадьбе. Там как раз отремонтировали левое крыло, гостевые комнаты в нашем распоряжении. Идемте, я только вас и дожидаюсь. Будете жить, как в хоромах!

Я молча хмыкнула, тоже мне – хоромы! Хотя, зависит от того, с чем сравнивать. В окошке одного из домиков, мимо которого лежал наш путь, я увидела нагромождение коек, разделенных лишь тумбочками и узкими проходами. Мелкие – натуральные демоны, скакали по кроватям, орали и чем-то швырялись друг в друга. Старшая вожатая тоже заметила творящийся в корпусе бардак и поспешила вмешаться.

– Что тут происходит? – рявкнула она, возникая на пороге комнаты грозной тенью.

В приоткрытые окна я отлично разглядела, как демонята резко замерли, застигнутые врасплох, затем взметнулись, рассаживаясь по койкам и подбирая раскиданные по полу и кроватям предметы. Минуты не прошло, как дети смирно сидели по местам с выражением невинной простоты на хитрых рожицах.

– Другое дело! – Лариса Михайловна с довольным видом осмотрела помещение и покивала. – Всем отдыхать, обустраиваться и приводить себя в порядок. Через полчаса состоится торжественное открытие лагеря. Ответственные за номера самодеятельности подойдите к вожатым.

– А кормить будут? – поинтересовался вихрастый рыжий пацан.

– Будут, Сидоров. Не переживай! Сразу после торжественной части, – обнадежила женщина.

Напоследок она еще раз окинула строгим взглядом ребят и вышла к нам. Не успели мы отойти на десяток шагов, как из домика вновь донесся ор, шум и скрип пружин несчастных кроватей. Вожатая закатила глаза наверх и покачала головой, но возвращаться не стала. Наоборот, прибавила шаг, потому что нам тоже было необходимо обустроиться на новом месте и успеть на мероприятие.

Усадьба представляла собой здание с выдающейся вперед центральной частью в три этажа и менее выраженными двухэтажными ответвлениями правой и левой стороны. К массивному крыльцу с колоннами вели обшарпанные ступени. Каменные перила по бокам выглядели разбитыми и незавершенными. На их широкие постаменты так и просились статуи или какие-нибудь архитектурные композиции. Над центральной частью возвышалась башня со смотровой площадкой. Массивные окна, обрамленные тяжелыми деревянными рамами, были наглухо зашторены, а в отражениях стекол плясали солнечные блики.

Едва мы преодолели ступеньки и приблизились к дверям из натурального дерева, как они бесшумно распахнулись, являя на пороге импозантного мужчину. Лицо без единой морщинки, бледная кожа, глаза навыкате. Несмотря на жару, одет в черный костюм с белой рубашкой и бабочкой под воротничком. Внешность приятная, даже слащавая. Но, как по мне, чересчур. Манеры и дежурная улыбка выдавали в нем вышколенного слугу. Он даже поклонился нам, приветствуя.

– Добро пожаловать, дорогие гости. Лариса Михайловна, – приложился губами к женской ручке, отчего вожатая зарделась, как девчонка, и поплыла.

– Ах, Семен Бонифатиевич! Оставьте ваши империалистические замашки, – небрежно отмахнулась она, кокетливо улыбаясь мужчине. – Знакомьтесь, это девочки из старшей группы: Косицина, Сойкина и Киреева, о которых я вам говорила. Вы обещали провести для нас экскурсию. В образовательных и воспитательных целях, так сказать.

– Ну, разумеется! Проведу, раз обещал. Но сначала позвольте, я помогу донести вещи? – Забрал у нас чемоданы, ничуть не напрягаясь их тяжелым весом. – Заодно покажу ваши комнаты.

Ступив за порог, девчонки замерли, в восхищении рассматривая внутреннее убранство. К слову, по роскоши оно ничуть не уступало княжескому замку. Просторный холл с помпезной лестницей, ведущей на второй этаж. Обилие лепнины, шелковые обои, перемежающиеся с декоративными панелями. Массивная хрустальная люстра, многоярусный потолочный свод, расписанный витиеватыми узорами, зеркала в массивных рамах, картины. Мебель темного дерева – антиквариат, – память Майи вовремя подсказала правильное название, – подобрана под стать. Лакированная, с узорчатыми изогнутыми ножками и шелковой обивкой. Интерьер выдержан в белых и красных тонах, щедро разбавленных позолотой.

– Леди, прошу на второй этаж! – жестом указал на лестницу.

Поднимаясь по ступеням, я заметила, как девочки приосанились, распрямили спины. Обстановка невольно заставляла соответствовать.

– Кто это тут у нас? Семен, еще гости прибыли?

Я крутила головой по сторонам, как и остальные, любуясь обстановкой в доме. Поэтому пропустила момент, когда на вершине лестницы возникла худощавая фигура дамы в черном, с неестественно прямой осанкой и гордо поднятой головой. Седые, как лунь, волосы собраны в пучок на макушке, надменное выражение лица, брезгливо поджатые губы. Одета в длинную юбку с драпировкой, блузку с закрытым верхом и кружевным жабо, на ногах – остроносые бордово-красные туфли. Из аксессуаров – тонкий пояс в тон обуви, яркая помада на губах. Из-за этого бледная морщинистая кожа кажется пергаментной. Возраст так сразу не определить. Может, за семьдесят лет перевалило, а то и вторую сотню бабуля разменяла. Однако бабкой такую язык не повернется назвать. Живой пронзительный взгляд выдавал опасную хищницу, свысока взирающую на потенциальных жертв.

– Это наши гостьи прибыли, которых мы разместили в синей комнате, – пояснил мужчина хозяйке. – В сопровождении Ларисы Михайловны.

– Вот как? – Дама снизошла, чтобы взглянуть на нас. – Гостям мы всегда рады. Семен, сопроводи их, будь любезен, и проследи, чтобы они ни в чем не нуждались.

– Будет исполнено, Виталина Захаровна, – почтительно ответил Семен и жестом предложил нам двигаться дальше.

Причем, бабка и не подумала посторониться. Вместо этого, пришлось обходить ее бочком, стараясь не задеть и не потревожить. Поравнявшись, я ощутила, как ноздри неприятно защекотал приторный запах нафталина с металлическими нотками крови. Слишком знакомый, чтобы я не распознала его среди прочих.

Глава 4

Ранка на прокушенной губе неприятно заныла. Я потрогала ее языком, ощущая, как она снова закровоточила. В этот момент старуха резко развернулась и вцепилась морщинистой рукой в мое плечо. Еще и наклонилась, жадно вдыхая запах.

– Как тебя зовут, девочка? – уставилась на меня водянисто-карими глазами.

– Я – Мей… Майя Киреева! – привычка гордо произносить собственной имя едва не подвела. – А в чем дело?

– Слышала, ты плохо перенесла поездку? – нервно дернув шеей, поинтересовалась старуха.

– Э… да, – опешила я.

Бабка и так вызывала подозрения причастностью к встрече, которую мне устроил зеленоглазый вампир. А тут еще этот интерес внезапный, странные вопросы.

– Как вы узнали?

– Внук рассказал. – По губам Виталины Захаровны скользнула зловещая улыбка. – Приехал на каникулы навестить бабушку. Герман – хороший мальчик, во всем мне помогает. Кто знает, возможно, однажды он унаследует усадьбу Ампирских. Или не унаследует. Я выберу самого достойного из потомков. У меня их за прожитые годы мно-ого расплодилось.

– Вам повезло, – процедила сквозь приклеенную улыбку. – У вас чудесный дом.

– Да! – Взгляд бабули смягчился. – Наша семья владела им задолго до прихода Советской власти, Майя. Он пережил несколько войн, уцелел под фашистскими бомбардировками и простоит еще не одну сотню лет. Настоящее родовое гнездо Ампирских!

– Впечатляет! – Я гулко сглотнула.

Косицина с Сойкиной вытаращились на нас, разинув рты, вожатая хмурилась и кусала губы, слуга вжался в стену и старался быть незаметным. Наверное, только я понимала истинный смысл сказанного.

Гнездо! Натуральное, тмырь его побери, вампирское гнездо! А перед нами, готова поклясться, глава вампирского клана. Если бы такое сказал отец, то я бы посчитала, что он решил отойти от дел и передать власть сильному потомку. Но я единственная дочь и наследница, а у этой… низшей твари полно детишек, вскормленных ее кровью.

– Тебе здесь понравится, Майя! – Бабка истерично расхохоталась и, наконец, отпустила меня.

Гордо вскинув голову, она чинно прошествовала вниз по лестнице. Мысленно пожелала вампирше грохнуться и свернуть шею. Жаль, что новое тело не приспособлено к магии. А не то мой посыл быстро превратился бы в действие.

– Идемте, нам сюда! – нарушил неловкую паузу Семен Бонифатиевич. – Виталина Захаровна сегодня в благодушном настроении. Она любит общаться с молодежью, но забывается иногда. Вы уж, пожалуйста, отнеситесь со снисхождением к ее странностям и не обижайтесь, почтенный возраст сказывается.

– Ну, что вы, Семен Бонифатиевич, и в мыслях не было обижаться, – высказалась старшая вожатая, ничуть не интересуясь нашим мнением.

– Ваша комната, леди! – мужчина угодливо распахнул перед нами массивные створки их беленого дуба с золотой окантовкой, резными вставками и ручкой, в виде оскаленной пасти летучей мыши.

Слуга не зря упоминал название «синей комнаты», когда рассказывал, где нас поселили. В помещении преобладал небесный цвет. Первое, что бросалось в глаза – двуспальная кровать под балдахином. Текстиль синего цвета повторялся в атласном покрывале и декоративных наволочках, в портьерах с ламбрекенами, шелковых обоях и пушистом ковре, устилавшим пол. Оттенялся насыщенный оттенок белоснежной органзой занавесок балдахина, кожаной обивкой кресел и кушетки, установленной в изножье кровати, гладким потолком с гипсовыми галтелями. Мебель и детали интерьера вызолотили и разбавили белыми полированными вставками.

Посреди этого великолепия на пуфе возле резного туалетного столика сидела незнакомая девчонка с золотисто-русыми волосами. Будь на ней другой наряд, вроде вечернего платья с оголенной спиной, она бы идеально вписалась в композицию. Красивые черты лица, высокомерный взгляд, который мельком отразился в старинном зеркале, как нельзя лучше подходили образу породистой аристократки.

– Светлана! Смотрю, ты уже тут обживаешься, – чересчур доброжелательно улыбнулась Лариса Михайловна девушке. – Вот, познакомься, твои соседки: Зоя, Лида и Майя.