Талисман для князя. Надежда рода

– Разумеется, не откажу… – запнулась, не зная, как обратиться к мужчине.

– Родион Матвеевич Каменский, – с полупоклоном представился дружинник, – кавалер ордена Доблести, штабс-капитан седьмого пехотного полка Его императорского величества, в отставке. Воевода личной дружины князя Демидова Григория Климентьевича и глава службы безопасности рода.

Воевода? – оценила могучее телосложение мужчины, который стоял в обманчиво расслабленной позе. Мазнула взглядом по перстню мастера меча и мозолистым ладоням, привыкшим к оружию. – Серьезный дядька. С таким не забалуешь. Видно, что и княжича муштрует, раз тот даже не подумал ослушаться и не предъявил претензию за вторжение в кабинет без приглашения.

– Для меня честь лично познакомиться с Его сиятельством, – ответила с вежливой улыбкой.

– Тогда попрошу следовать за мной, – распахнул дверь пошире, не обращая внимания на съежившегося в углу Веньку.

Я глазами показала слуге, чтобы не отставал. Да он и сам теперь вряд ли отлипнет, понимая, что люди Клима тут же прирежут по-тихому. Со мной тоже ничего хорошего парня не ожидало, но я ведь намекнула, что потребуется служба. Значит, был шанс пожить еще немного. У жуликов на это дело чуйка отменно работает.

Вот только пара крепких ребят, с которыми появился Каменский, бесцеремонно отшвырнула холопа в сторону.

– Боярышня! – пискнул Венька, привлекая внимание, – а мне что делать?

Мда, его старый князь не приглашал. Я бросила вопросительный взгляд на воеводу, но тот еле заметно покачал головой.

«Подождете минуту?» – на автомате спросила языком жестов, которому обучил отец.

Его использовали пластуны, разведчики по-нашему, когда действовали на территории противника. В дружине Забелиных такой способ общения ввел покойный Захар Платонович. Как оказалось, Игнат также прекрасно им владел. Чем-то Родион Матвеевич напомнил нашего воеводу, вот и сработали рефлексы.

– «Минуту!» – таким же жестом ответил мужчина и отозвал бойцов.

Я подошла к холопу, держась спиной к ненужным свидетелям. Дернула с шеи кулон с топазом, который змейкой скользнул в ладошку. Передала украшение в руки слуги, окружила нас щитом, в который научилась добавлять заклинание полога тишины.

– Срочно разыщи Алима Осиповича Зельмана и передай кулон. Мой личный помощник знает, что делать. Расскажешь, что спросит, без утайки. Не советую врать, не поможет. От того, как быстро исполнишь поручение, зависит твоя жизнь. И дальнейшее будущее. Вероятно, баронет уже прибыл во дворец. Но на всякий случай запоминай адрес…

– Как я его узнаю? – шепотом поинтересовался Венька. – Будь у меня больше времени, не спрашивал бы. Но вы ведь хотите, чтобы господин Зельман поспел к разговору с князем?

– Узнаешь, – хмыкнула с нескрываемой гордостью, – не так много в Екатеринбурге ашкеназцев, передвигающихся в инвалидной коляске.

– О-о! – проникся до глубины души, ведь я назвала представителя этой народности личным помощником. Сомневаюсь, что у самого Григория Демидова такой имелся. – Вы не пожалеете, боярышня, что приняли меня на службу. Я искуплю! Отработаю! Я…

– Ты еще здесь? Пшел вон! – минута истекла, а потому я сняла полог, развернулась и, не прощаясь, направилась к ожидающим господам.

– Благодарю, – уважительно кивнула Каменскому, – теперь можем идти.

Стараясь держаться поближе к Лизе, которая совершенно не понимала, что происходит, скорым шагом последовала за дружинниками и молодым князем. Если честно, я и сама гадала, что могло понадобиться Григорию Демидову. Старик отошел от дел, какая разница, как развлекается наследник? С таким начальником службы безопасности нечего переживать, что хоть одна грязная история станет достоянием общественности. Ну, любит Клим хорошеньких женщин, кровь горячая, так и что? Некоторые боярышни сами рады ему в постель прыгнуть. А если какая закочевряжится, как наша Елизавета, так и откупиться можно. Мы ведь уже договорились практически. Неужели Игнат такой шум поднял, что пришлось самому вмешаться? Что ж, правда на нашей стороне. Если судить по справедливости, князь извиниться должен. Вот только веры в эту справедливость давно не осталось. Родственные связи тоже не имели значения, когда речь заходила о деньгах или власти. Значит, буду готовиться к худшему варианту, а там, глядишь, старый князь приятно удивит.

Григорий Демидов занимал отдельное крыло дворца, куда не доносились звуки музыки и шумы светского приема. Очевидно, это крыло еще и старой постройки. Взгляд невольно отмечал мощные стены с узкими окнами-бойницами, выступы и ниши, за которыми удобно оборонять внутренние помещения. Имение в Каменной пади обустраивали по схожему принципу. Здесь даже стены дышали древностью и помнили все поколения предков. Наверняка, под землей, в подвалах, куда заказан путь простым смертным, спрятано главное сокровище рода Демидовых – магический источник.

Я не ошиблась в предположении, что это Игнат развел бурную деятельность для нашего вызволения. Брат обнаружился в кабинете старого князя и не сдержал вздоха облегчения, когда мы вошли. Отставил в сторону бокал с янтарной жидкостью и поспешил к невесте, которая вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг.

– Как ты? Что случилось? Тебя никто не обидел? – крепко обнял девушку и вопросительно посмотрел на меня, потому что Лиза не сумела вымолвить и слова от избытка чувств.

Ну а что тут скажешь, когда на тебе скрестились заинтересованные взгляды? Я лишь прикрыла на мгновение глаза, улыбнулась кончиками губ.

– Приветствую, Ваше сиятельство, – склонилась в реверансе перед стариком, расположившимся в кресле с высокой спинкой.

Как бы там ни было, а не стоило забывать о вежливости и манерах. Чуть позже, если ситуация позволит, перейдем к упрощенной форме общения, а пока лучше следовать этикету.

Григорию Климентьевичу нездоровилось. Выдавал землистый цвет лица с пигментными пятнами, одышка, которую усугублял застегнутый под горло парадный камзол. Рука, лежащая на столе, подрагивала, от чего неуловимо мерцал золотистым блеском желтый алмаз в фамильном перстне. Однако твердый взгляд из-под припорошенных сединой густых бровей пронизывал насквозь.

Особенная аура облеченных властью людей накладывала отпечаток и на их окружение. Неторопливый вышколенный слуга принес дополнительные приборы, бутыль с коллекционным вином и кувшин с морсом. После чего, чинно поклонившись, с достоинством удалился.

Клим молча прошел на свободное место, плеснул себе коньяка, пригубил глоток. Игнат отвел невесту в сторонку и тактично молчал, ожидая ответного слова хозяина дома. А тот не спешил, наблюдая за моей реакцией и выдержкой. Что-то было такое в выцветших бледно-голубых глазах Григория Климентьевича, что я поняла:

Он знает! Знает, кто такой на самом деле Игнат, и из какой семьи происхожу я. А раз так, нет смысла унижаться или притворяться.

Я медленно разогнулась, расправила плечи и сместилась поближе к брату, закрывая себя, его и Лизу щитом. Резерв полон, при необходимости открою тропу и уведу нас всех отсюда. А пока посмотрим, к чему устроили весь этот цирк.

Пристальный взгляд Демидова выдержать было непросто. Он давил мощью, требовал признать главенство, склонить голову перед сильнейшим. Вот только сила князя едва теплилась в теле. Ее потоки забивали амулеты, из которых больше половины несли в себе целительские конструкты. Маги земли сильны в своей стихии, будь то сама земля, природа или же минералы. Судя по преобладанию натурального камня в интерьере кабинета, старый князь черпал силу именно в них. Малахитовая столешница, мраморный пол, статуэтки из оникса и янтаря. Фальш колонны из белого камня… точно! Белый камень взят из забелинских карьеров.

– Добро пожаловать в мой дом, Нина Константиновна, – наконец, нарушил тишину Григорий Климентьевич. – Видна-а, видна порода! – по-доброму усмехнулся. – Эк, моего Климку на место поставила! Давно пора было эти его развлечения пресечь, да повода не находилось. Ох, взгляд какой острый, без ножа режет, – чутко отреагировал на вспыхнувшее у меня внутри возмущение, наверняка, отразившееся на лице. Знал, выходит, о шалостях княжича и ничего не предпринимал. – Ну и погибель мужскому роду растет!

– Отец? – молодой человек посмотрел на старика с изумлением, – ничего не путаешь? Это графиня Толпеева, Нина Николаевна.

– Это ты, сын, ничего дальше красивой юбки не видишь! – осадил Демидов. – Корней собственных не знаешь. Посмотри внимательнее на девочку, вылитая ведь прабабка твоя, Лукьяна Олеговна.

– Так ведь… объявили, что род уничтожен, – вытаращился на меня, как баран на новые ворота. Потом медленно поднял взгляд на брата, вздрогнул, когда сопоставил факты, – а это… Игнат Александрович? Тот самый? Но он же… давно должен был погибнуть?

– Да ты на родовую метку посмотри, – с тяжелым вздохом подсказал Демидов, – как я учил? Эх, все без толку! Мельчают нынче маги, мельчают. Как бы знал заранее, что наследником станешь, с пеленок бы у меня по струнке ходил. А… – отмахнулся небрежным жестом. – Ну, что вы стоите, как не родные? Игнат, покажи уже свою невесту, не прячь красавицу. Никто ее теперь пальцем не тронет. И ты, девочка, подойди сюда. Не бойся, вы мои гости и правила гостеприимства в этом доме не пустой звук.

Я посмотрела на брата, молчаливо спрашивая совета. Тот ободряюще кивнул, подхватил Лизу за талию и провел к гостевому диванчику. Сам пристроился за спиной девушки, потому что аккуратно расправленное пышное платье не оставило свободного места. Прежде, чем выполнить просьбу старого князя, бросила настороженный взгляд на молодого. Родственные связи, гостеприимство – это хорошо, конечно. За Уралом семья Демидовых имеет вес: обширные земли во владении, металлургические и военные заводы, рудные шахты, золотодобывающие прииски. Но это Григорий Климентьевич придерживается старых традиций, а он не вечен. Что будет через девять лет? Кто мы будем для князя Клима Григорьевича? Союзниками? Или досадной помехой?

– Не доверяешь? – прямо спросил старик, когда подошла к нему поближе. Он погладил сухими пальцами пряди моих волос. Затем невесомо очертил линию подбородка, скулы. Повторил изгибы бровей, прикоснулся к кончику носа и положил руку на плечо, затянутое в шелковую ткань. – Понимаю. И сожалею, что тебе довелось пройти через потери, – тяжело вздохнул, – я тоже терял близких: похоронил двух жен, троих детей. И эта боль не утихла со временем. Она тут, – похлопал себя по груди, – пожирает изнутри, как и безжалостные годы, которые напоминают о себе слабостью и болезнями. Знаю, ты пришла сюда как проситель, но я готов предложить гораздо больше, чем клочок никому не нужной земли

– Вот как? – скептически вздернула бровь. – И за какие такие заслуги? Вы ведь меня совсем не знаете?

– А это и не нужно. Со временем сама научишься определять человека по его поступкам. Я же увидел достаточно…

– Отец! – влез в разговор молодой князь, не скрывая выражения дичайшей скуки на лице. – Я бесконечно рад воссоединению с дальними родственниками, но во дворце прием, гости. Как хозяин дома, я обязан уделить им внимание.

– Ну, если тебя не интересует собственное будущее, иди, – раздраженно бросил Григорий Климентьевич.

Слова старика застали Клима на полпути к выходу. Княжич застыл и, медленно развернувшись, вернулся на место. Плеснул еще коньяка в бокал и выпил залпом.

– Я внимательно слушаю, па-па! – бросил с издевкой.

Вот, поганец! Видно, не пороли в детстве.

– Прошу прощения за семейные сцены, Нина Константиновна, – князь поморщился, – издержки воспитания и излишней родительской любви. Но, увы, других наследников не осталось, перевоспитывать поздно, поэтому приходится постоянно присматривать за сыном. Вот только я не вечен. Не хотелось бы, чтобы старшая ветвь рода увяла, а потомки выродились в пустышки. Одна надежда – найти Климу жену, которая держала бы его в ежовых рукавицах и радела за процветание семьи Демидовых.

При слове «жена» Клим сделал стойку. Дураками мы оба не были, сразу поняли, к чему клонит князь, и смерили друг друга оценивающими взглядами.

И зачем мне этот кобель сдался? Старый, к тому же! Когда я войду в брачный возраст, ему за тридцать перевалит.

– Да, Нина Константиновна, я предлагаю заключить брачный договор, – Демидов подтвердил худшие предположения.