Наша боль, наша связь, наш смысл

А ведь я правда её не знал. Не знал её прошлого, того, что она любила, того, что ей было дорого. Не знал, испытывала ли она когда-нибудь боль, чувствовала ли тревогу. Была ли счастлива при жизни или же ненавидела её всей душой. Я не знал ничего. И сейчас я вновь в этом убедился.

…

Картина была завершена. Передо мной стояла молодая девушка с небесного цвета глазами, длинными блондинистыми волосами, немного курносым носом и острым подбородком. Её глаза были слегка прикрыты, будто выражая лёгкую усталость своей обладательницы. Красота этой девочки могла бы удивить каждого. Но так распорядилась судьба – только я мог видеть это.

Я спрятал картину. Не знаю почему, но я боялся показывать её. Когда я думал о том, что Голубоглазая увидит себя, внутри зарождалось какое-то невероятное чувство тревоги. Скоро что-то произойдёт. Что-то, что повлияет на нас всех.

– Она всё равно уже забыла… – тихо сказал я, лёжа на крыше и наблюдая за звёздами.

– Кто забыла, что забыла?

– Голубоглазая, почему ты всегда появляешься так неожиданно? – резко спросил я, оправляясь от испуга.

– Ну простите, – весело ответила она, после чего села рядом и задумалась.

– Ты в порядке? – спросил я после недолгого молчания.

– Артур, я тут кое-что поняла…

– Что именно?

– Люди очень сильные.

– Почему ты так говоришь? – спросил я девочку.

– Они могут принимать. Могут терпеть боль и жить с ней. Могут с ней бороться. Они могут жить.

– Голубоглазая, ты… почему ты не рядом? Почему ты отдаляешься?

– Я не должна быть здесь. Здесь есть жизнь, ты сам начал это чувствовать. Я не хочу тебе мешать.

– Ты не…

– Но Артур, тебя не это должно сейчас беспокоить.

– О чём ты?

Нас прервал телефонный звонок. Это была Карина. И снова это непреодолимое чувство тревоги. Я напряжённо взял трубку. Голубоглазая же спокойно смотрела на меня.

– Карина?

– Я бесполезная?

– Что? О чём ты?

– Я не приношу ничего, кроме проблем. Я ничего не могу. Я не могу исправиться. Никакого прогресса. Я всем только мешаю.

– Что? – я нервно подёргал пальцами. По правде говоря, я не сразу понял, что происходит. Я даже не узнал Карину. Голос, которым она говорила эти ужасные слова, никак не сочетался с тем нежным голосом, которым она общалась со мной раннее. Я пытался найти подходящие фразы, пытался придумать ответ, но мысли в голове путались и ничего не выходило.

– Карина, я…

– Лучше бы я умерла! Скажи, зачем такие бесполезные люди, как я, вообще существуют на Земле?! А ты? Признайся, ты общаешься со мной только из жалости? Может, тебя отец попросил?

Я молча слушал Карину. Она кричала, а я просто молчал и испуганно смотрел на призрака. Её взгляд был совершенно спокойным, будто она знала всё, что должно было произойти. Я не понимал, что мне делать. Не знал, как мне показать Карине, что она ошибается. Возможно, если бы она сидела передо мной и видела моё лицо, она бы поняла, что всё не так, как она думает. Но мы разговаривали по телефону. Вернее, Карина говорила, а я молчал. Я молчал, не в силах признаться. Признаться, что, на самом деле, мне нравилось гулять с ней. Мне нравилось общаться с ней на любые темы, ходить вместе в кино, есть мороженое. Чёрт, я ведь даже не чувствую вкус мороженного. Но мне нравилось есть его с ней. Мне нравится она, нравится Карина. Но я слишком напуган, чтобы признаться ей в этом. Я могу только молчать.

– Ты вообще ничего не хочешь мне сказать?! – голос Карины был практически умоляющим. Я не знал, что мне делать.

– Прости… – серьёзно? Прости? Карина обречённо вздохнула. Мы какое-то время молчали и просто были на связи.

– Тебе не нужно извиняться, – тихим голосом произнесла девушка. – Я уверена, что ты хотел помочь мне. Но не переживай, мне уже лучше. Так что не надо притворяться. Давай больше не будет продолжать наше общение. Пока, спасибо за всё.

Она бросила трубку. Я пытался позвонить ей, но абонент был не доступен. В отчаянии я швырнул телефон.

– Что будешь делать? – тихо спросила девочка-призрак.

– Выскажу ему всё! – я быстро вышел, оставив Голубоглазую одну. Я был зол, был зол… на отца. И я собирался сказать ему всё, что думаю. Это тот редчайший момент, когда я рад, что он дома.

– Ты издеваешься?! – крикнул я с порога в его кабинет.

– Артур? Я сейчас немного занят…

– Ты вообще чем занимаешься? Почему она всё ещё страдает? Она уже два месяца тусуется здесь, а толку никакого!

– Успокойся сейчас же.

– Ты вообще психолог или кто?! В чём суть вашей идиотской профессии, объясни, а? К вам приходят люди в надежде на то, что вы поможете, избавите их от боли. Они приходят к вам, потому что у них не осталось собственных сил. Для них вы – последний луч надежды. А ты что? Ты ничего не сделал! Ничего не сделал, чтобы Карине стало легче. Ты вообще можешь сделать хоть что-то полезное?

– Ты закончил? – равнодушным голосом спросил отец, однако, не сумевший полностью скрыть своё удивление от сложившейся ситуации.

– Я ненавижу тебя. – Я посмотрел на отца. Ни один его мускул не дрогнул при моих словах. Он и так всё это понимал. И ему было всё равно.

Я быстро вышел из комнаты.

Как меня всё это задолбало.

Глава 26. Просто знай

– Константин, как вы думаете, долго этот привлекательный молодой человек будет строить такое непривлекательное кислое лицо?

– Не знаю, Александр. Но знаю, что, если он продолжит, то это лицо навсегда останется на нём.

– Согласен, Константин. Неудивительно, что у него нет девушки.

– Но у вас тоже нет девушки, Александр.

– Константин, кто бы говорил.

– Я и говорю, Александр.