Джуга. Книга I

Сэм и Джозеф негромко засмеялись.

– И из-за этого устроили скандал?

– Да, Сэм. Они обратились в суд, мол, над нами, арабами, издеваются и этим рисунком оскорбляют нас.

Все опять засмеялись.

– Правильно сказали. Они наш юмор не понимают. Что же потом?

– А потом они выиграли дело в суде и заставили изъять из оборота весь тираж и заново выпустить уже с новой обложкой.

– Не удивляюсь, ведь это уже их город, – сказал Сэм с некоторым раздражением.

– Сэм, скажи правду, почему этот город уступили арабам? Климат не понравился? – иронично спросил Джозеф.

– Дело не в климате. Просто так нужно было. Они куда-то должны были вывезти свои деньги. Но куда? А сейчас здесь все шейхи, принцы, и их окружение поголовно контролируются. Поэтому нам пришлось в чем-то уступить. Иметь стабильные отношения с ними – вопрос очень важный. Деньги они инвестируют или у нас в Европе, или у вас в Штатах. Остаток сунули в матрасы, то есть привезли в Женеву. Это был приемлемый вариант для всех. Кроме того, тогда и время было другое. Что касается вашего вопроса, лучше обратиться к Жерому, это его специальность.

– Что скажете о цене на нефть, Сэм? – спросил Джозеф. – Не пора ли немного поднять ее?

– Наши боссы уже согласовали этот вопрос. Это произойдет в ближайшем будущем, чем и ОПЕК доволен, а то плакали – мол, уже погибаем. Цена медленно пойдет вверх. Несколько лет спешить не стоит, иначе все развалится. Промышленность и другие рынки должны следовать за нами, в противном случае все пропадет. Рынок высоких технологий также должен подтянуться. Пока что они на подъеме, надо раздуть побольше. А это требует времени.

– Боссы решили, что делать с Россией? – спросил Жером.

– Россия нуждается в помощи, но дозированной. Ей надо стать более податливой. Сейчас их не стоит притеснять, иначе она развалится, как это случилось с Советским Союзом, и тогда уж точно станут для нас головной болью. Мы не сможем их контролировать. Черт знает, у кого окажется чемодан. Три года тому назад, когда развалился Союз, все висело на волоске. Генералы до сих пор скрежещут зубами. С русскими надо работать последовательно и осторожно. Не перебарщивать, но и не пережимать. Нужна золотая середина. Чтобы не слишком возвысились и не очень упали. Вот что сегодня главное. Их надо держать на коротком поводке. Иначе флюгер у них быстро поменяет направление. Понадобится 10–15 лет, чтобы они немного пришли в себя, а там посмотрим.

– Они все равно деньги проедят, – ответил Жером, – а остальное вывезут сюда. Там уже хорошо работает миф о том, что деньги лучше всего хранить в Швейцарии. Здесь русские каждый год открывают сто тысяч новых счетов. Банки не справляются с обслуживанием. Начиная со времен Горбачева, после открытия границ, десять миллионов человек покинули Россию и ее сателлиты. С русскими нельзя шутить, иначе они здесь все затопчут. Даже по этому берегу мы не сможем пройтись свободно. Они требуют контроля.

– Ты прав. По правде говоря, без нас русские все равно не смогут экономно управлять чем-либо. В свое время это признал даже Сталин. Сегодня наши шаг за шагом овладевают ключевыми отраслями, и мы серьезно им в этом помогаем. Мы поможем всем, кто не шумит и тихо делает свое дело. Пока там Ельцин, мы должны успеть создать новую касту. А потом, кто бы ни пришел, изменить что-либо он уже не сможет. Все будет зависеть от наших.

– По какому принципу выбрали Ельцина? Там же были и наши, обрусевшие, – спросил Джозеф.

– Это было бы слишком явно. Русские терпеливые, но взрывоопасные. Поэтому лучше, если они не спеша, потихоньку привыкнут к новым реалиям. Ельцин – нужный человек на этом этапе. Много пьет, эмоционален, а главное – податлив и нам не мешает.

– Наши аналитики пишут, что Россия на грани новой революции. Осень 93-го тоже напугала всех, когда Ельцин открыл огонь по парламенту, – включился Джозеф.

– Я удивляюсь и тебе, и твоим аналитикам. То, что случилось в прошлом году, было заранее подготовленной профилактикой, чтобы поставить на место реваншистов. Твой босс, кстати, внес большой вклад в это дело. Безусловно, он большой стратег, признаю. И еще, – он остановился и посмотрел на Джозефа и Жерома, какая революция происходит без нас?

Все трое заулыбались.

Не спеша они дошли почти до пирса.

– Может, вернемся? – спросил Жером.

Все трое оглянулись, и Жером заметил, что водитель тоже повернулся к озеру. Жером усмехнулся, а Сэм продолжил:

– Сейчас нужно как можно лучше выбирать людей и здесь, и там, тщательно выбирать, кому с кем и как работать практически, на местах. Это касается как России, так и ее бывших территорий. Вы также знаете, что боссы установили приоритеты, в какой последовательности продолжать работу на постсоветском пространстве: в России, Казахстане, Азербайджане, на Украине, в Грузии. Тот, кто контролирует эти территории, контролирует всех вокруг. Из них главная, конечно, Россия, но если ее не придерживать хотя бы с двух сторон, она выйдет из-под контроля. Русские любят играть, для них главное – верно подобрать роль. У них уже не будет нового Сталина, поэтому сейчас партия наша.

– Джордж ворчит, что приходится много тратить, не справляется, да и время поджимает, – с улыбкой сказал Джозеф.

– А что он ворчит? Пусть благодарит, что ему доверили это дело, желающих засунуть руку в карман упавшего было много. Впрочем, его долго не потерпят, скоро ему придется убраться, а до того он должен нам помочь. А когда наши встанут на ноги, то и сами справятся. Джорджу пока лучше укрепиться в других республиках. Когда вернусь, напомню боссу, что Сорос должен активизировать дело. Кстати, Джозеф, будет лучше, если предложение мы подготовим вместе. Того, что делает Сорос, явно недостаточно.

– Между прочим, покрасневшие мандарины оказались умнее. Никого к себе не подпускают, – включился Жером.

– С китайцами надо работать по-другому, они другой породы. С ними эти методы не срабатывают. Мой предыдущий босс еще во времена Мао сформулировал стратегию: «Надо довести мандаринов до такой красноты, чтобы они легко дошли до посинения, потом будет легче их укротить. Как только начнут просить кредиты, там уже будет не важно, какого они цвета». – Все улыбнулись.

– Хорошая формула! – согласился Джозеф. Тем временем он взглянул на вывеску Bank of New York, Inter Maritime на крыше здания и спросил:

– Жером, что слышно о хозяине этого банка? В чем он опять провинился?

– Ты о Раппопорте?

– Да.

– Что-то его пока не милуют. Имя банка он купил с помощью уступки в своей доле, но отношение к нему мало изменилось. Сами знаете – стоит один раз подпортить репутацию… Его не приняли ни комитет, ни еврейский конгресс. Его десять миллионов вернули ему обратно – мол, у нас люди другого авторитета. Кроме того, у него были громкие дела, а нам шумиха ни к чему. Знаете, кто директор его банка? Внук Гучкова, председателя третьей Государственной думы России.

Солнце коснулось горизонта, и радуга фонтана, опустившись к озеру, отразилась в глазах советников.

– Может, отдохнем немного? – спросил Сэм. – Скоро в путь.

– Неплохо было бы, – в один голос ответили коллеги.

Они аккуратно перешли улицу на зеленый свет и вернулись в гостиницу.

– В пять встречаемся внизу! – тоном начальника сказал Сэм.

Все трое направились к лифту.

* * * * *

У самой Лозанны они свернули с автобана на шоссе, ведущее в сторону гор, спустя десять минут перевалили через малый хребет и очутились в деревне. Здесь свернули налево и снова поехали вверх. Через некоторое время они подъехали к изгороди, прячущейся за подстриженным кустарником. Водитель нажал кнопку на пульте, и под электрический писк и мерцание лампочки большие ворота распахнулись. Машина прокатилась по каменной мостовой и, обойдя справа большую круглую клумбу, остановилась позади другого BMW точно такого же цвета.

Двухэтажное шале выходило окнами на Женевское озеро, на левом берегу которого надменно возвышалась седая вершина Монблана. Только верховный Творец мог создать подобную картину природы.

Гостей ждали. У дверей дома стояли невысокий седой мужчина и женщина средних лет. Мужчина спустился на две ступени и приветствовал приезжих.

Это был месье Борис. Близкие также называли его Бобром – сокращенный вариант его имени и фамилии.

– Надеюсь, поездка не утомила вас, господа? – бодро спросил Борис.

– Мне неловко, что пришлось так неожиданно разлучить вас с вашими семьями в уикенд. Тем более что наш старик заболел и встреча с ним наверняка не состоится. Так что всю ответственность я готов взять на себя.

Высокопарные сожаления Бориса, по тональности не очень-то походившие на извинения, гости выслушали уже в приемной.

Гостевая была обставлена просто и со вкусом. Композиция комнаты была выстроена вокруг камина, как и во всяком шале. Мягкая мебель и стулья были укутаны полотняными чехлами. Почти черный стол из массивного дерева стоял у окон, откуда открывался вид на внутренний сад. На стенах висели несколько черно-белых фотографий и гравюры с изображением старого города. На столе, как символ изобилия, стоял большой серебряный рог на серебряной же подставке. В нем помещались декоративный виноград и фрукты из черненого серебра. У стены, слева от камина, располагался низкий инкрустированный шкаф для посуды, на котором стояли семейные фотографии в рамках и серебряная ваза со свежими фруктами. Рядом с мягкой мебелью стоял низкий стол из массивного белого мрамора со стаканами, крепкими напитками и маленьким серебряным ведерком для льда.

– Господа, есть предложение – чтобы оказаться в равных условиях, поехать в Лозанну и там поужинать. Что касается аперитива, предлагаю выпить здесь, чтобы снять усталость после поездки.

Все с улыбкой согласились. Молодая прислуга с немецкой внешностью и немецким акцентом обратилась к гостям, чтобы узнать, что те желают из аперитива. Пока она готовила напитки, месье Борис снова обратился к гостям: