Джуга. Книга I

* * * * *

Когда они сели за стол, Борис на всякий случай спросил:

– Может, лучше перейти в зал ресторана?

– Думаю, и тут неплохо, даже приятнее, – с улыбкой сказал Джозеф и еще раз посмотрел на открытое пространство. – Посмотрите, какой красивый закат.

Сэм и Жером согласились:

– Здесь и впрямь хорошо, к тому же тут никого нет.

– Да, не считая той девушки, – добавил Борис.

– Не думаю, что она интересуется такими стариками, как мы, – приглушенно рассмеялся Сэм.

Джозеф и Жером оглянулись, чтобы посмотреть, о ком шла речь. Борис с улыбкой кивнул Сэму и тоже бросил взгляд на девушку, которая сидела в уединении. С задумчивым видом она одной рукой игриво вертела кончик косы, а другой что-то писала, не проявляя никакого интереса к мужчинам. Она часто смотрела в зал, а иногда наблюдала за закатом.

– Все нормально, на клиента она не похожа, пусть сидит, не помешает.

Борис стукнул по колокольчику и посмотрел в сторону вестибюля, откуда с деловыми лицами вышли метрдотель и официант. Подойдя, метрдотель сразу спросил:

– Чем могу служить, месье Борис?

– Мишель, сделай так, чтобы соседние столы никто не занял.

– Понятно, – поспешно произнес Мишель. На трех свободных столах он поставил по одному жетону с надписью «Заказан» и вернулся к гостям. – Если желаете, я могу попросить девушку пересесть на другое место, – сказал он Борису с заговорщическим видом. Видно было, что он хотел угодить им.

– Нет, Мишель, не надо. Она нам не помешает. Кто она такая? – поинтересовался Борис и вновь окинул ее взглядом.

– Они русские. Ее кавалер ненадолго вышел. Девушка из Женевы, а он из Москвы. Заказали номер на сутки. Еще что-нибудь?

– Нет, Мишель, спасибо. Нам необходимо продолжить аперитив и поужинать.

Официант принял заказ и удалился.

– Что скажете, господа? Задал вам мой старик головную боль? – начал разговор Борис и в ожидании ответа посмотрел в глаза Джозефу, который сидел прямо перед ним.

– Было впрямь неожиданно. Думал, будем обсуждать новую тему, а оказались перед другой реальностью. Что поделать, будем действовать исходя из этой реальности.

– То есть вы думаете, что мы сможем преодолеть трудности? – спросил Борис.

– Месье Борис, думаю, что в комитете не многие захотят запутать ситуацию. Особенно после того, как председатель достиг такой стабильности. Было бы неблагоразумным поставить под сомнение ту стратегию, которая принесла нам столько успехов. В случае обострения ситуации в комитете мы потеряем многое. Нам же не всегда удавалось успешно преодолевать кризисные ситуации. Думаю, ни у кого не возникнет желания начать бессмысленную войну против нас. Что скажете, Жером, будем ли иметь опору в Париже? – Джозеф повернул голову в сторону сидящего рядом Жерома. Борис был приятно удивлен таким неожиданным ответом Джозефа, но ничем не выразил своих чувств. Лишь незаметная улыбка мелькнула у него на губах. Хорошо, очень хорошо. Но как поступит его босс? Какова будет его реакция на сегодняшнее состояние старика и какие мысли возникнут у него потом…

– В Париже придется подготовить опору. Да и не только в Париже. Мы должны подготовить… нет, точнее, вы должны подготовить что-то такое, месье Борис, чтобы все увидели, что курс председателя остается без изменений, к тому же с сохранением масштабов и новой энергией. В концепцию можно также включить дальнейшее расширение. Может, действительно нужно побольше темпа и радикализма? Время требует, чтобы мы по-новому посмотрели на многие вещи. То, чего мы достигли за последние годы, результат нашей стратегии. Впереди нас ждет двадцать первый век, а мы до сих пор руководствуемся консерватизмом девятнадцатого.

Это выступление тоже было неожиданным, только на сей раз для всех.

– Кто-то в тебе разбудил либерализм, Жером, – с сарказмом сказал Сэм. – Твой босс тоже так думает?

– Он не может поступиться традициями. На все новое у него аллергия. – Все тихо засмеялись.

– Из десяти случаев семь раз побеждает консерватизм. Неправильная оценка этого… – он не закончил фразу. – Нашему делу спешка, шум и новшества не подходят, – тихо сказал Сэм.

Борис был доволен, что вместо него этот разговор повел Сэм.

Разговор нарушил уют малого зала. Девушка все отчетливее слышала степенный разговор четырех мужчин, но не понимала, о чем речь. «Боже, как скучно в таких местах. Ни одного молодого человека во всей гостинице. Кругом одни старики. Зачем он привел меня сюда? Хотя он знает, что я люблю шик, и старается угодить, да и себя показать. Нет, он хороший парень и, по-моему, любит меня. Иначе не стал бы меня так баловать. Но какой он упрямый, все делает на свой лад. Иногда он становится глухим к моим просьбам. Зацепить такого трудно. Не зря моя мама говорила: «Грузины – это тебе не швейцарцы, а о французах и говорить не стоит. За каждый потраченный сантим у них мочевой пузырь раздувается. Грузины и потратят, и хозяином положения будут. И заслуживают этого». Интересно, откуда моя мама так хорошо знает грузин? Ах, мамочка моя, знает ли отец о таком твоем опыте?»

Семья Ирэн перебралась жить в Швейцарию по приглашению «Церна», центра международных исследований по ядерной физике. Ирэн училась на последнем курсе магистратуры Женевского университета, на факультете искусствоведения. Ирэн очнулась от своих размышлений: до нее четко доносилась странная речь от противоположного стола, услышала она и знакомые имена.

– Как мне известно, большой босс лежит в онкологической клинике. Кажется, жить ему осталось немного, но на все воля Божья, и если до сегодняшнего дня все шло своим чередом, это еще не значит, что после его смерти члены комитета захотят продолжать в том же духе. Вам, месье Брон (Жером обратился к Борису по фамилии), так же как и нам, будет трудно защищать стратегию большого босса, которая, по убеждению многих, давно устарела. Знаете, что говорит Клинтон в своем окружении? «Нас заставляют всегда играть по старым правилам, не дают возможности освежить игровое поле». Не так ли, Джозеф, ведь есть такие разговоры? – Посмотрев на Джозефа, Жером продолжил: – А еще знаете, что говорит Билл, месье Борис? «Кеннеди тоже был в таком положении, сначала его вовлекли в Карибский кризис, а потом угробили. Мы развалили Советский Союз, но от этого пока никакого проку. Военный комплекс не удовлетворен масштабами, и на меня обрушивается волна нападок из сената и конгресса. И передышки не дают. Создают такие условия, что готов хоть сию минуту уступить место республиканцам».

Борис слушал внимательно, поглядывая то на Джозефа, то на Жерома. Он прекрасно знал все, о чем говорил Жером, но его позиция все же была неожиданной. Вероятно, Сэм был прав. Хотя то, что думают они сами и их боссы, – это одно, а позиция, которую они займут на деле, – совершенно другое.

Пораженная услышанным, Ирэн смотрела на них, раскрыв рот от удивления. Даже глаз не могла оторвать. Она была в шоке от услышанного. «Разрушили Советский Союз, Клинтон ворчит, Кеннеди угробили». Кто они такие? Да еще «большой босс». Мафия, что ли?! – мелькнуло в голове. – Нет, не похоже, выглядят очень интеллигентно, одеты просто, как для уикенда. Хотя как знать. Один точно еврей. Тот, который сидит лицом ко мне, видимо, Борис, обращаются к нему «месье Брон». Значит, он Борис Брон. Ну, явно еврей. И тот, который рядом, наверное, тоже – рыжеватый мужчина с проседью и багровым лицом. Точно, идет разборка».

Официант вошел с холодным блюдом на руках. Вынул бутылку красного вина из серебряного ведра, стоящего рядом со столом, и еще раз наполнил все бокалы. Во время паузы в разговоре Ирэн старалась вникнуть, кто они и откуда. Потом вспомнила, что один разговаривал на плохом французском с американским акцентом. Он, должно быть, американец. А вот этот, который сидит с ним рядом, спиной к ней, явно француз – у него парижский акцент.

Закат окрасил небо в розовый цвет, и несколько маленьких облаков, как розовые фламинго, неслись по небу. В отсвете заката окно тоже казалось розовым.

«Куда Илья пропал? Наверное, магазин был закрыт, и он пошел искать другой. Я же не сказала, что по субботам в это время магазины закрыты, сейчас придет и будет меня упрекать. И будет прав».

Борис нарушил внезапно возникшую тишину:

– Должен признать, Жером, что я очень доволен этим откровенным разговором. С вашей стороны это настоящий дружеский жест, – уточнил он. – Я оказываюсь между двумя огнями. С одной стороны, надо сохранить стратегию моего босса и удержать сегодняшнюю ситуацию, а с другой – обратить надлежащее внимание и проявить уважение к либералам, а также предусмотреть их требования. Но я просто обязан выйти сухим из воды. Или, как говорят на Кавказе грузины: «И шашлык не пережарить, и шампур не сжечь». Именно так я и хочу поступить – если мы совместно решим, что им предложить, чтобы они не пошли против нас.

– Я постараюсь добыть их закулисные заготовки, после чего более точно сформулирую, что можно предпринять. Но на это потребуется время. Впрочем, с помощью Джозефа это можно сделать и побыстрее…

– Это возможно, но мне кажется… Лучше поговорить с ними прямо, узнать конкретные требования, чтобы в дальнейшем и их интересы были учтены.

– Тоже неплохо, Джозеф! – включился Сэм. – Но и так известно, чего хотят эти ваши либералы. Это больше свободы и возможности спекуляции на биржах, снятия ограничений для банков на кредиты, на резервный фонд, ипотеку и тому подобное. Они желают, чтобы финансовый рынок плясал под их дудку. Весь их либерализм состоит в снятии чужого куша. Что скажешь, Джозеф, не так ли? Они захотят провести своих людей и в Валютный фонд, и во Всемирный банк. Ну ладно, мы на время подбросим им один из них. А потом, когда они сломают шею…

– …Если они сломают шею, это нам дорого обойдется. Что скажет твой босс, если мы пойдем таким путем и подбросим либералам-спекулянтам что-нибудь? Как ты думаешь, он останется довольным? Моего босса часто тревожат по этому вопросу, – сказал Борис.

Ирэн слушала. Ее мучили вопросы: «Кто они – государственные деятели, банкиры или политики? Откуда? Как странно они рассуждают – большой босс, Клинтон, угробили Кеннеди, разрушили Советский Союз. Недавно и грузинскую пословицу привели. Что у них общего с грузинами?» Она инстинктивно посмотрела направо и увидела Илью. Он направлялся к ней из центра зала и уже издали шутя грозил пальцем: «Ах ты, лгунишка, заставила зря побегать. Напрасно обошел пешком все соседние улицы».

Проходя мимо первого стола, Илья с улыбкой на лице и обычной вежливостью поздоровался со всеми. Они тоже ответили «бонжур, месье», лишь вскользь посмотрев на него. Но Борис, еще издали заметивший Илью, сразу догадался, что он не русский, а больше походит на грузина.

Илья приблизился к Ирэн и уже собрался упрекнуть ее вслух, как Ирэн приложила палец к губам и приглушенным голосом прошептала:

– Тс-с-с!

Илья удивился.

– Тихо. Садись, я все объясню.

– Не морочь голову. Знаю я твои штучки.

– Подожди, Илья, не слышу, – приглушенным голосом сказала она. – Ты не представляешь, какой тут интересный разговор идет.