Должник

– Мы учим мальчиков с детства, и то, попав ко мне, они не готовы. Что с тобой-то делать?

Он снял рюкзак с плеч и стал в нем копаться.

Стоя рядом, я без стеснения стала его разглядывать. Молодой, лет двадцати-двадцати трех парень, черные как смоль волосы, с забавными кучеряшками. Брови густые, карего цвета глаза какие-то мальчишеские, милые. И пухлые губы слишком пухлые для мужчины, но в его внешности был баланс.

Высокий, это я видела еще из Башни, а сейчас, когда он стоит рядом, мне приходится запрокидывать голову вверх, я ему максимум по плечо. Форма стандартная: военная черная майка, и черные штаны. И просто шикарные высокие ботинки с обильной высокой шнуровкой.

Из рюкзака он достал то, чего я не ожидала увидеть никак. Это был дрон, только он был какой-то мертвый. Гладкий серебристый диск, те, что я раньше видела, еще жужжали и светились, а металлические лапки либо стреляли, либо жутко шевелились. Этот же дрон просто лежал без звука, и лапки его уныло висели, и похож он был на большого мертвого паучка.

Однажды, когда мне было лет двенадцать, я сбежала из башни и последовала за отрядом воинов вплоть до самых дверей купола, хранившего наш город. Двери были огромные, увенчанные странными наполовину ржавыми шестернями, когда они открылись, в город ворвался поток свежего чистого воздуха, несравнимого с тем, чем обычно мы дышим. Тогда я побоялась выйти за пределы купола, и стояла в этих огромных открытых дверях, не в силах пошевелиться.

Весь город окружен горной долиной, неприступные скалы, закрывают наш город и охраняют от всех напастей, а в ущельях, как раз и находятся двери, они есть со всех сторон города. Сверху весь город закрыт охранным куполом, выходить за который разрешено только воинам либо правительству, либо по поручению правителя, ну, либо изгоев выгоняют. Двери никем не охраняются, открыть их нет никакой возможности. Как заводить эти шестерни, тоже неизвестно никому, кроме солдат, которые открывают двери.

Да и желающих улизнуть на встречу с «металлическим киллером» как-то не находится.

Так я и стояла, выглядывая в неизвестность. А дальше на отряд напали дроны, в жизни они были гораздо страшнее, чем нам о них рассказывали. Скорость… они кружат с отчаянной скоростью, они все разные… адские механизмы, единственная мысль, пронесшаяся тогда в голове. Они стреляют, режут, и рвут на части.

И мне стало стыдно. Наши маги могли помочь этим бедным парням, отчаянно отдававшим жизнь в отчаянной борьбе, но они спрятались в башне. Это был самый не честный бой, который я видела. Наша магия позволяет это, она в силах дать им защиту, скорость, оружие. Но мы спрятались, отчего стало тошно. Занимаемся ерундой какой-то, нас учат создавать амулеты да зелья скорости для воинов, а реальной помощи и развития никакого.

Макс закончил копаться с дроном, в его глазах блеснул злой огонек, улыбка растянулась на лице.

– Беги, – сказал он тихо и спокойно.

До меня не сразу дошло, зачем и куда бежать, но как только я поняла, о чем он, сразу кинулась к своему борду.

Он ногой наступил на борд, покачал головой и повторил: «Беги».

Отбежав метров на двадцать, я услышала жужжание дрона, его не перепутаешь ни с чем, так приближается смерть.

Я повернулась лицом к дрону, он летел ко мне навстречу. Беги не беги, ничего не поможет, он слишком быстрый. Завороженная его полетом, я собирала энергию в руках, чувствовала, как приятное тепло покалывало кожу. Светящийся шар вылетел из рук как-то рефлекторно, как будто я и раньше это делала. Он метко попал в дрон, и тот рухнул вниз, окончательно разлетевшись от удара об землю.

– Это что было? – послышался крик подбегающего Макса, – Ника, ты как?

– Хорошо, – ответила я, стараясь отдышаться и успокоить свое дыхание.

Когда стояла и смотрела на дрона, была такой спокойной и умиротворенной, а сейчас начала пробивать дрожь.

– Ты могла предупредить, знаешь, как сложно ловить новый дрон? – он поднял дрон, осмотрел, но теперь это была просто куча хлама с безжизненными сломанными лапками, похожая на мертвого паучка. – А еще так можешь?

Его лицо засветилось улыбкой, а в голосе послышался азарт.

– Наверное, – я пожала плечами, – первый раз такое.

И это была чистая правда, ничего такого раньше я не делала, но и стресса такого не испытывала.

Он задумался.

– Давай по мишеням попробуем, а то слишком дорого эксперименты с тобой проводить.

Так мы и поступили, второй раз вызвать такую энергию было сложнее, не испытывая стресса, сложно сосредоточить энергию, но спустя час мне удалось.

Потом он просто загонял меня: «Бегаем, прыгаем, отжимаемся…»

Он гонял меня по всей тренировочной площадке, заставлял бегать с препятствиями, бить по мишеням. Иногда довольно кивал, пока не предложил стать в спарринг и тут я, конечно, показала нулевой уровень, даже минус десятый уровень. Он мог меня снести с ног одним толчком, отчего я сильно злилась и кидалась опять на него, но ни одной удачной попытки у меня не было. Заканчивалось все одним и тем же: я лежала на прорезиненной дорожке.

Забрезжил рассвет. Я устала, и сильно, со мной впервые такое. Тело ломило, но мозг при этом чувствовал себя счастливым. Странное ощущение, испытание для тела, для мышц, проверка на прочность.

– Черт, светает – выругался он, – пора домой. Сможешь пробраться незамеченной? Там в башне уже встают?

Я кивнула.

– Совет встает рано, и всех проверяют, но я проберусь.

– Как? – он спрашивал обо всем.

– Магия невидимости.

Он улыбнулся кончиками губ: «Мне бы так».

Это прозвучало как-то немного печально, а еще с ним было так легко, можно говорить о чем угодно, и при этом быть собой, не надевая маску печального мага-отшельника.

Я достала из сумки бутылочку.

– Пожалуйста. Нужно разбить под ногами, ну, или под бордом, где-то на час эффект.

Он улыбнулся, взяв бутылочку с незнакомой жидкостью, которая слегка светилась неярким оранжевым цветом.

– И что, меня не увидит охрана части? – продолжая рассматривать и крутить в руках необычный предмет.

– Да хоть в спальню к Ковару проберитесь.

Он прыснул и захохотал.

– А ты язва еще та.

Мы пошли вдоль тренировочной площадки, в полной тишине. Я от усталости еле шевелила ногами, но настроение было прекрасное.

– Насчет тебя и твоего обучения, мне надо подумать. Я не спорю, меня впечатлило, но слишком много всего, и что с этим делать, я ничего не обещаю.

Я кивнула и заулыбалась.

– Спасибо, – с восторгом произнесла я.

– Я не сказал «да», – тихо сказал он.

Хотел отказать, но смягчить отказ. Но мне не было обидно, несмотря на ломоту тела, был прилив счастья и энергии.

– Я поняла, – ответила я, продолжая улыбаться так, что рот болел, – но даже сегодняшнее дало мне очень много. Я знаю, что теперь делать.