Другая миссис

Другая миссис
Мэри Кубика

Tok. Преступления страсти
Будущий хит NETFLIX.

Бестселлер NEW YORK TIMES.

Высшие рекомендации ENTERTAINMENT WEEKLY, PEOPLE MAGAZINE, MARIE CLAIRE и др. Если вам понравились «Исчезнувшая» и «Девушка в поезде» – эта книга для вас.

ЭТОТ СТАРЫЙ ДОМ СВОДИТ С УМА…

Когда Уилл Фоуст перевозил жену и сыновей в крохотный городок в штате Мэн, он был уверен – именно тут они смогут построить лучшее, светлое будущее. Однако его жену Сэйди пугают и мрачная, полная ненависти племянница, чья мать – сестра Уилла – покончила с собой здесь же на чердаке, и замкнутые и неприветливые соседи. А тут еще это жестокое убийство соседки всего через несколько недель после их приезда…

Мало того: кто-то оставляет анонимное угрожающее послание самой Сэйди. Послание с одним-единственным словом: «Умри». И чем дальше, тем меньше ей хочется возвращаться в этот старый, мрачный, скрипучий дом, в котором (Сэйди не сомневается!) затаился юный, но опасный и невероятно расчетливый враг. Враг, причастный и к убийству соседки тоже – об этом говорят улики, которые Сэйди случайно нашла на лестнице…

«Представьте, что вы находитесь на эскалаторе с людьми, которых знаете и любите. И он начинает двигаться быстрее. А затем ускоряется. Ужасающе. Этот роман – лучшая работа Мэри Кубики». – Кэролайн Кепнес, автор мирового бестселлера «Ты»

«Кубика искусно выводит читателя из равновесия психологическим напряжением». – The New York Times

«Поклонники триллеров и детективов должны добавить эту запутанную историю в свой список». – Huffington Post

«Совершенно непредсказуемо». – Карин Слотер

«Блестяще! Совершенно захватывающая история об обмане и уловках. Кубика – настоящий мастер. Мне очень понравилось!» – Лив Константин, автор бестселлера «Последняя миссис Пэрриш»

Мэри Кубика

Другая миссис

Посвящается Мишель и Саре

Сэйди

С этим домом что-то не так. Что-то в нем не дает мне покоя, тревожит. Не пойму, в чем дело. С виду – сплошная идиллия. Опоясывающая дом крытая веранда. Симметричные ряды окон радуют глаз. Улица тоже очаровательна: под уклон, с аллеями деревьев и такими же красивыми, ухоженными домами.

На первый взгляд, тут нет ничего такого, что может не понравиться. Но я-то знаю, что не сто?ит судить по первому впечатлению. Да и денек выдался серым – под цвет фасада. Свети сейчас солнце, я, возможно, не беспокоилась бы.

– Вот этот, – говорю я, указывая на коттедж: точь-в-точь как на фотографии, переданной исполнителем завещания. На прошлой неделе Уилл, мой муж, слетал в Портленд – подготовить все необходимые документы – и вернулся, чтобы мы смогли вместе поехать сюда. Он еще не успел осмотреть наследство.

Машина останавливается посреди улицы. Мы дружно подаемся вперед, с любопытством разглядывая здание. Все молчат. Наконец Тейт бормочет, что дом просто огромный, картавя, как и большинство семилетних детей. Уилл смеется, обрадованный, что теперь не он один понимает: в переезде в штат Мэн есть свои плюсы.

На самом деле дом не такой уж и огромный, но по сравнению с кондо[1 - Кондоминиум. – Здесь и далее примечания переводчика.] площадью тысяча двести квадратных футов он, конечно, выглядит великаном. Особенно если приплюсовать двор. До сих пор у нас не было собственного двора.

Уилл осторожно жмет на газ и сворачивает на подъездную дорожку. На парковке мы вылезаем – кто быстрее, кто медленнее, хотя собаки, разумеется, впереди всех – и разминаем ноги, радуясь, что долгая поездка подошла к концу. Здешний воздух отличается от привычного: он пропитан запахами влажной земли, океана и леса. Совсем не так, как в Чикаго. Тишина на улице жутковатая и тревожная: чем больше народу, тем безопаснее. Среди толпы вероятность ЧП меньше. Существует распространенное заблуждение, что сельская жизнь не так опасна, как городская. Но это если не учитывать, что в городах живет гораздо больше людей и что в сельской местности плоховато с медициной.

Уилл идет к крыльцу. Собаки несутся следом и обгоняют его. Чувствую обиду: в отличие от меня, муж здесь по своей воле. Он хочет поскорее зайти внутрь и осмотреться, и только у самого крыльца замечает, что я не иду следом.

– Всё в порядке?

Ничего не отвечаю, поскольку не уверена в этом.

Тейт с энтузиазмом бежит к отцу, а вот четырнадцатилетнему Отто явно не хочется идти в дом. У нас всегда были схожие привычки и вкусы.

– Сэйди, – теперь Уилл спрашивает по-другому, – ты идешь или нет?

Он говорит, что на улице холодно. А я и не заметила, потому что сосредоточилась на другом – например, на высоких деревьях, закрывающих солнечный свет. И на том, каким скользким и опасным, должно быть, становится уличный склон во время снегопада.

На пригорке, на своей лужайке, мужчина с граблями в руке. Он остановился и, кажется, наблюдает за мной. Я машу ему по-соседски, но мужчина не машет в ответ, а отворачивается и продолжает работу. Смотрю на Уилла. Он молчит, хотя точно должен был заметить незнакомца.

– Идем, зайдем внутрь, – зовет он.

Поворачивается и поднимается по ступенькам – Тейт за ним, – останавливается у входной двери, вытаскивает из кармана ключи. Стучит, но не ждет, когда его впустят, – отпирает и распахивает дверь. Отто тоже идет к дому. Я за ним: не хочу оставаться одна на улице.

Дом старый: панели из красного дерева, тяжелые шторы, оловянные потолки[2 - Оловянное покрытие для потолков, распространение которого наблюдалось с начала XIX в., было ответом американцев среднего класса на декоративные потолки из гипса в Европе. В наше время считается винтажным элементом интерьера.] и выкрашенные в цвета леса – коричневый и зеленый – стены. Пахнет плесенью. Темно и мрачно.

Мы толпимся в прихожей и оценивающе рассматриваем обстановку. Планировка первого этажа классическая, с изолированными комнатами. Все кажется каким-то казенным, неприветливым.

Я отвлекаюсь, разглядывая изогнутые ножки обеденного стола. Стоящий на нем потускневший канделябр. Пожелтевшую обивку стульев. И не вижу ее, стоящую наверху, на лестничной площадке. Если б краем глаза я не уловила какое-то движение, то, возможно, так ее и не заметила бы.

Она – угрюмая худощавая девушка во всем черном. Черные джинсы, черная футболка с белой надписью, гласящей: «Хочу сдохнуть». Ноги босые. Темные длинные волосы с косой челкой. Глаза густо подведены. В носу пирсинг. Кожа бледная, как у привидения.

Тейт тоже замечает ее, перебегает от Уилла ко мне и прячется, уткнувшись лицом в мою спину. Обычно он не пуглив. Я тоже, но сейчас отчетливо чувствую, как волосы на затылке встают дыбом.

– Привет, – неуверенно здороваюсь я.

Уилл смотрит на нее, называет по имени и поднимается по ступенькам, которые скрипят под его ногами, словно протестуя против нашего прибытия.

– Имоджен… – Он широко разводит руки, наверное, ожидая, что девушка позволит заключить себя в объятия. Но она этого не делает, потому что ей шестнадцать и перед ней едва знакомый мужчина. Что ж, нельзя винить ее за такую недоверчивость. И все же задумчивая меланхоличная девушка совсем не вяжется с тем образом, который возник у меня в голове после того, как нам сообщили о передаче опекунства над ребенком.

Ее голос тих и полон яда. Это действует на нервы посильнее крика:

– Отвали на хрен.

Она сердито смотрит вниз. Я непроизвольно тянусь прикрыть уши Тейта. Уилл застывает на месте, опустив руки. Он уже видел ее: на прошлой неделе, когда приезжал подписать документы. Именно тогда он официально стал опекуном. Они договорились, что Имоджен поживет у подруги до тех пор, пока мы не переедем сюда.

– Ну и на хрена вы приперлись?

Уилл пытается ответить, что все просто: если б не мы, ее, скорее всего, передали бы в приемную семью, пока ей не исполнится восемнадцать. Конечно, если бы не предоставили самой себе, что маловероятно. Но это не тот ответ, который устраивает Имоджен. Она молча скрывается в одной из комнат второго этажа. Уилл собирается идти следом, но я вмешиваюсь:

– Дай ей время.

Он слушается.

Имоджен идет в комплекте с домом. Ей шестнадцать, она практически самостоятельна. По крайней мере, так я пыталась аргументировать это – конечно же, у девушки есть подруги или знакомые, у которых можно пожить до совершеннолетия, – но муж сказал «нет». После смерти Элис у Имоджен не осталось родных, кроме нас.

Но эта девушка совсем не похожа на фотографию беспечной веснушчатой шестилетней девочки. Она сильно изменилась. Время обошлось с ней сурово.

– Ей нужна семья, – сказал Уилл всего несколько дней назад… хотя кажется, что прошли недели. – Семья, которая будет ее любить. Заботиться о ней. Она совсем одна.