Каролина

Каролина
Мери Ли

Каролины – девушки с особыми силами, дарованными им всемирной катастрофой, раскрошившей слои общества и превратившей большую часть планеты в руины.

Каролины живут на ферме и находятся в полной власти у докторов, ворующих их воспоминания и использующих в своих гнусных целях.

Единственный выход избавиться от влияния – бежать. Бежать несмотря на неизвестность, страх и отсутствие воспоминаний.

Мери Ли

Каролина

1. Ферма

Одиночество – это не проклятие, это моя жизнь.

По крайней мере была до того момента, пока я не втерлась в доверие к доктору Нолану. Предпочитаю думать именно так. Ведь если посмотреть правде в глаза, то это он вошел в зону моего доверия, потоптался там, нагадил, да еще и выходить не пожелал.

Он стоит передо мной и снова говорит одно и то же:

– Я обязательно вытащу тебя отсюда, и мы сбежим.

Как вы думаете, сколько раз нужно сказать эту фразу, чтобы она стала звучать совершенно иначе?

«Я никогда тебя отсюда не вытащу, и мы никуда не сбежим».

Именно это я слышу уже две недели.

Всего две недели как я по-настоящему открыла глаза и поняла, что этот мужчина использует меня. Первый и единственный мужчина в моей унылой жизни.

– Хорошо, – отвечаю я и дарю Нолану улыбку.

Плечи доктора мгновенно расслабляются, а за пределами подсобки его кабинета кто-то покашливает, а потом тихо стучит о деревянную преграду. Я знаю кто это. Такая же одиночка, как и я. Одна из нескольких десятков Каролин, что живут на ферме вместе со мной.

– Мы все обсудим завтра, ладно? – спрашивает Нолан и целует меня в губы.

Я отвечаю на его поцелуй, он отдает гнилью обиды и предательства. Еще сильнее сжимаю во вспотевшей ладони украденный ключ. Еще недавно я с упоением ждала наших встреч и пыталась запомнить каждое мгновение, касание и сказанное им слово. Теперь я желаю избавиться от воспоминаний о докторе Нолане, а его поцелуи и слова больше не отзываются откликом в душе. Единственное, что я к нему испытываю, – разочарование и обиду.

Тяжело понимать, что ты не единственная. Мне было обидно за себя, ведь я действительно верила Нолану, думала, вот-вот и он заберет меня отсюда и покажет мир. Ведь я ничего не видела, кроме белого лабиринта фермы. Нолан о многом рассказывал, но сейчас я понимаю, что в этих историях не было никакой конкретики. Красивые сказки, не более этого.

Если бы я знала, что меня ожидает в будущем. Если бы только знала, то скорее всего не пыталась бы сбежать и не потащила бы за собой еще троих таких же, как и я. Но будущее всегда остается туманным. Пока ты не вступишь в этот туман, так и не узнаешь, что он в себе таит.

Нолан оторвался от меня и прошептал:

– Но больше никому не задавай этих вопросов. Это опасно.

– Почему?

Он поджал губы и глубоко вдохнул.

– Ты не должна так думать.

– Как?

– Как человек.

Я ему не верю. Что бы он мне ни показывал и ни рассказывал, чтобы получить секс, я не верю, что я и остальные Каролины не совсем люди. Я ничем не отличаюсь от Нолана. У меня так же две руки и две ноги. Мы разговариваем на одном языке и испытываем эмоции, хотя Каролинам запрешено их показывать. У нас не должно быть индивидуальности. Мы все равны и одинаковы. Как бы Нолан ни убеждал меня, я считаю себя человеком. Я уверена в этом.

– Я и есть человек. Я помню детство, – запинаюсь и тут же добавляю: – помню многое.

Это не совсем так. У меня есть огромные пробелы, которые я никак не могу воссоздать. Где я была и что делала? Как оказалась на ферме? Покидала ли ее когда-то? Раньше я вообще думала, что остального мира не существует, но Нолан несколько раз проговорился, потерял бдительность и даже не заметил, как обмолвился о том, что за пределами фермы бушует жизнь.

– Ты Каролина. А это больше, чем человек.

В дверь снова постучали. Это была Кира, ее задача состоит в том, что она будет отвлекать Нолана, пока я буду проверять ключ. Достаточно ли его, чтобы выйти? Откроет ли он хотя бы одну из дверей?

Не знаю почему именно я взяла на себя эту задачу. Тут однозначно сыграло недоверие к другим девушкам Нолана, но есть что-то еще. Словно я привыкла принимать решения подобного рода, хотя никогда раньше этого не делала.

Проклятая память. Что с ней не так?

– Мне пора, – сказала я и развернулась, продолжая сжимать ключ.

Легкая нервозность начала растворяться в венах. Как только я вынесу ключ за пределы кабинета Нолана пути обратно не будет.

– Эшли, – напряженно произнес Нолан, и я зажмурилась.

Нет, он не видел, как я достала ключ. Просто не мог. Мне пришлось повернуться и посмотреть на него как на божество, каким совсем недавно я его и считала.

– Что? – спросила я, а в груди кольнуло острой иглой разочарования.

Хотела бы я продолжать находиться в неведении и думать, что Нолан действительно считал меня особенной?

– Ты же знаешь, что я люблю тебя больше остальных?

Я улыбнулась, хотя знала, что он говорил это каждой из нас. Одни и те же лживые слова. Как только Нолан задал этот вопрос, я поняла, что не хочу больше быть его игрушкой. Это жестоко и больно. А я ведь никому ничего плохого не делала, значит не должна испытывать боль на своей шкуре.

– Конечно знаю, – ответила я и почувствовала непреодолимое желание сказать ему, что мы все знаем. Знаем о его лжи и ненавидим за это. Пока не сболтнула лишнего и не раскрыла своего замысла, я развернулась и отправилась прочь от мужчины, который оказался самым значимым пятном в моей убогой жизни. В горле запершило, хотелось заплакать, но я сдержала себя. Это привлекло бы ко мне слишком много внимания и со стороны докторов, и со стороны Каролин.

Я вышла и встретилась взглядом с совершенно спокойной Кирой. Скорее всего она испытывала вовсе не спокойствие, но отлично справляется со своей ролью. Нас всю жизнь учили не показывать своих эмоций, ведь они не важны. Важно то, что мы могли делать для докторов. Всю жизнь я видела только их и таких, как я, – Каролин.

Она вошла внутрь, а я, наоборот, покинула кабинет Нолана. Коридоры я знала как свои пять пальцев. Смогу пройти по ним с закрытыми глазами, спиной вперед, даже будучи полностью дезориентированной. Босые ноги ступали по прохладному полу, но я уже настолько к этому привыкла, что даже не замечала дискомфорта. Ладонь жгло огнем, казалось, что я держала в руках свободу, не понимая, существует ли она на самом деле. Или я все это себе придумала?

Я дошла до единственной двери, за которую никогда никто из Каролин не заходил. Она была металлическая, в противовес остальным деревянным выглядела неприступной и чужеродной. Если бы не желтая мигающая кнопка и мое наблюдение за докторами, я бы даже не догадалась, куда нужно прикладывать ключ. Еще раз осмотревшись по сторонам, раскрываю ладонь. Металлический ключ размером не больше мизинца так врезался в кожу, что оставил после себя синие борозды. Прикладываю его к кнопке и чувствую, как на лбу выступает пот. Не думала, что могу нервничать настолько сильно.

Что-то щелкнуло.

Дверь приоткрылась.

Сердце ухнуло в пятки и начало колотиться о пол.