Пепел. Книга первая

– Я просто очень за тебя переживаю. Может откажешься от этой затее и останешься здесь со мной и мамой? Так будет лучше…

Не могу больше слушать это и перебиваю ее на полу слове, чувствую, как гнев поднимается по венам и закипает во мне неудержимым потоком слов. Этот спор мы ведем уже пару лет, Дженни не хочет меня терять, и я это понимаю. Но она до конца не осознает последствия “моего” положения.

– Кому будет лучше? Тебе? Твоя мама вообще против того, что мы общаемся. Мне? Когда я буду «супругой» этого монстра и неизвестно, что будет происходить за закрытыми дверями? Через сколько он наденет свой траурный костюм в пятый раз. Что будет с моей мамой, когда я умру. Если я останусь – никакой медицинской помощи она не получит и сколько, по-твоему, она ещё протянет? Месяц, два, полгода. Да она и сейчас то не живет, а существует.

Чувствую кто-то тянет за руку, но единственное, что могу сделать, это смотреть в растерянное лицо подруги и сжимать руки в кулаки до боли в пальцах. Почему она не может понять меня? Я больше не могу мириться с такой жизнью. А скоро она станет только хуже.

– Ну так скажи мне, кому будет лучше? Ты знаешь как для меня это важно. Знаешь это лучше всех!

Наконец в мои легкие поступает воздух, во время этой тирады я не дышала даже, а во рту пересохло. Забираю бутылку воды у Дженни и с жадностью выпиваю одну треть. Слышу тихое прости от нее и перевожу взгляд на ринг, где бой уже идёт во всю.

Точнее избиение кудрявого парня, у него уже лицо все в крови, разбита губа и бровь, а ведь ещё первый раунд не закончился. Его противник расхаживает по рингу словно король, взмахивает руками подбадривая толпу глупцов, которая ликует. Только и слышно: «врежь ему уже», «добей и дело с концом», «давай с ноги». Он стоит спиной к кудрявому и даже не боится того, что тот нанесёт удар со спины. Кудрявый начинает подходить к нему и это его фатальная ошибка. Брюнет с разворота бьет его ногой в челюсть, слышен хруст сломанной кости. Кудрявый падает на ринг и его тело ударяется с глухим звуком, словно бросили мешок с мукой. Смотрю в его глаза и понимаю, что скорее всего он мёртв. Толпа замолкает. Видимо только сейчас до них дошло, что, это не игра, а Борьба, которая может стоить им не просто ушибами и ссадинами, а прощание с жизнью. Не могу отвести взгляд от кудрявого, его грудная клетка не поднимается и не опадает. Он умер.

В это время брюнет отвесил поклон и удалился с ринга, по пути выхватив из рук Дженни полотенце, которая стоит и трясётся как осиновый лист, но не спускает с меня щенячьего взгляда. Парень проходит мимо меня, и я сама не понимаю, что делаю, хватаюсь его за руку.

– Чего тебе? – он даже не запыхался.

Смотрит сверху вниз и хмурится, словно я надоедливая муха.

– За.. зачем ты это сделал? – голос звучит так тихо и неестественно, что ему приходится наклонится, чтобы расслышать меня.

– Сделал, ЧТО? – низким тембром его голоса с небольшой хрипотцой можно заморозить, когда кожа на его предплечье горячая как лава.

– Убил.

Приподнимает бровь, хмыкает и вырывает свою руку у меня.

– Ты дура? Он просто в отключке с переломанной челюстью. Можешь не переживать он всё ещё дышит.

Смотрит на судей слегка кивает головой … Сенатору. Очередной прихвостень “его величества”. Идёт дальше на тот мат, где раньше сидели мы. Настолько расслабленной походкой, словно только что не дрался на глазах у всех.

Парня, распростертого на ринге, уносят медики и сообщают что он жив, но без сознания и это хорошо так как челюсть его сломана. Перевожу взгляд на брюнета и ловлю его, на том, что он смотрит на меня. Когда наши взгляды пересекаются он поднимает одну бровь, тем самым объясняя мне, что он был прав и я полная идиотка. Так я себя и чувствую, зачем вообще лезу туда куда не стоит. Это моя вечная проблема. Делаю, а потом думаю.

На ринге уже следующая пара, но их разглядеть у меня не получается, перед глазами плывёт, а в ушах стоит гул. Начинаю теряться в пространстве. Зрение подводит, всё двоиться и пульсирует перед взором. Черт. Что-то мне не хорошо. Закрываю глаза, а открыть не могу. С неимоверным усилием открываю и вижу серый потолок, что танцует в моём сознании. Так, подождите, потолок? А ну да. Я лежу на спине. Всё нормально. Когда я легла? Зачем я легла? Ничего не понимаю. Мое тело парит в воздухе, словно я птица. Но я не птица. Так, это Рой несёт меня куда-то, сквозь гул слышу голос Саманты, но не могу разобрать слов, ее лицо периодически мелькает перед глазами, но черты я рассмотреть не могу. Понимаю, что это она, только по рыжей шевелюре. Закрываю глаза. Темнота. Мне нравится темнота. Такое умиротворение. Я лечу во мраке, и только гул мешает мне сосредоточиться на важном.

В мой полёт врезается волна, холодная и неприятная. Она заставляет меня открыть глаза и вздохнуть полной грудью. Что за чёрт?

– жей, не крывай аза! Поняла!? – Саманта орет мне в лицо, но я не понимаю, что ей надо, пусть уйдёт и оставит меня в покое. Хочу в темноту, я её сюда не звала.

Опять волна, и удар по лицу. Блин, больно. Или нет.

Теперь мой взгляд утыкается в унитаз, а я сижу на коленях перед ним, с лица стекает вода, гул становится слабее и теперь я чётче слышу.

– Джей, ну давай. Два пальца в рот. Блюй же! Ну! Что ты ей дала!? – Она так орет, что мои перепонки не выдерживают и я пытаюсь заткнуть уши, но руки не слушают меня, они словно ватные.

– Так, хорошо. Я сама это сделаю, но ты будешь мне должна. Рой держи ей голову. – решительный голос Саманты долетает до спутанного сознания.

Что она сделает сама? Зачем что-то держать. Она одной рукой хватает меня за челюсть и давит на неё, что мой рот сам открывается, против воли. Зачем она лезет своими пальцами мне в рот. Фу, это отстой какой-то. Мысли путаются и тут меня выворачивает на изнанку, рвёт так сильно, что воздух не успевает поступать в легкие. Оседаю на пол и наконец вдыхаю и тут же в лицо летит мокрая тряпка, точнее полотенце, но оно такое ледяное, что я его откидываю в сторону. Где-то на периферии сознания слышу плач. Рыдает Дженни, ее кто-то обидел. Опять. Я всегда за неё заступаюсь. И сейчас должна. Осталось собрать себя по кусочкам и в бой.

– Вот так то лучше. Вставай, сейчас твой бой, противник уже на ринге. Давай же!

Саманта тянет меня за руку, и я еле как поднимаюсь, но стою уже без опоры, что не может не радовать меня. Обвожу глазами туалет, Рой и Саманта смотрят на меня с беспокойством на лице, Дженни сидит в углу и утирает заплаканные щеки, глаза ее опухли и покраснели.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – язык плохо слушается меня.

Ответа мне никто не даёт, взамен получаю толчок в спину от Саманты.

– Иди, твой бой. – она не терпеливо толкает меня к двери.

– Бой? Какой бой? Вот черт. – останавливаюсь.

Мгновение и тут обрушиваются воспоминания. Отбор, ринг, брюнет идёт в угол назвав меня дурой, я прошу в шутку Дженни подсыпать, “что-то” моему противнику, её странное беспокойство, вода, потолок, унитаз.

– Ты меня опоила. – это не вопрос, а скорее констатация факта. Нет я всё поняла, и от этого на душе становится погано. Вот, скажите мне, как можно доверять людям?

– Иди, если не выйдешь, то автоматом вылетаешь, давай. – очередной толчок от Саманты, и я иду, еле передвигая ноги. В них такая тяжесть. Думаю, на ринг мне не подняться. Паника приветствует меня расправив свои объятья.

– Как мне выиграть, если я как черепаха передвигаюсь? – ответ никак.

Риторический вопрос повисает в воздухе и как легкое перышко опускается на пол. Увы ответа я не слышу, и сама не знаю, как быть. Перевожу взгляд на бывшую и единственную подругу, что оказалась змеёй, пригретой на груди. В глазах начинает жечь, и одинокая слеза срывается с ресниц. А это больно. Меня предали. До этого момента, я не испытывала таких чувств. Всё просто, никого нельзя подпускать к себе. Тогда избежишь боли.

– Ты убила меня. И мою маму. Хочу, что б ты знала, это будет на твоих руках.

Больше не могу на неё смотреть, тошнота подкатывает от её предательства, поднимаю голову и расправляю плечи проходя мимо неё к выходу из туалета.

– Прости меня, он мне угрожал. Угрожал моей семье. У меня не было выбора. – всхлипывания и поток очередных слез. Слез, что больше не трогают меня за живое. Возможно, виной всему является то, что внутри меня с каждым днём всё меньше и меньше жизни остаётся. Останавливаюсь у двери и отвечаю ей.

– Мне плевать. Выбор есть всегда. Возможно, ты и сделала правильный. Как знать.

Да конечно, зрелище убогое: лицо и волосы мокрые, как и половина рубашки, стараюсь идти ровно, но то и дело спотыкаюсь, пробираюсь к рингу и моему взору открывается вид на широченную спину моего противника, она вся в шрамах, словно его били плетью и не один раз, голова лысая.

– Ну наконец то, я думал ты не придёшь. – голос спокойный и тихий, оборачивается и смотрит мне в глаза. – Не переживай, я сделаю всё быстро и максимально безболезненно, но немного больно все же будет.

Подходит к краю ринга; ставит одну ногу на нижний канат, рукой поднимает в верх следующий и вторую подаёт мне. В растерянности принимаю его помощь и забираюсь на ринг.

Гонг. Бой начался.

– Ничего личного Джей. Хотя какое личное, я тебя вижу впервые.

Встаю в позицию, но это бессмысленно, он настолько быстро двигается или я заторможена из-за воды Дженни, обходит меня и берет мою шею в захват. Удушающий прием, один из самых эффективных для быстрой победы. Почему все хотят меня задушить? Не хватает кислорода, пытаюсь оторвать его руку от себя, но без результата, ещё какие-то секунды и мой мир померк. Потолок. Темнота. Умиротворение.

Глава шестая

Очнулась я уже в палате. Медленно приходит осознание того, что я проиграла. Теперь я сгною здесь, это был последний шанс на наше спасение от Сенатора. Я проиграла, и не важно, как и с чьей помощью. Факт остаётся фактом, мы умрем в этой дыре, все мои поползновения окончились ничем иным как провалом. Возня на месте. И с чего я решила, что у меня что-то получится? Это изначально было провалом, он просто поиграл со мной. Пусть эта глупышка подумает, что сможет сделать что-то по-своему. Видимость свободы действия и выбора, а ведь я купилась.

Кап кап, кап кап, кап кап....

Веки такие тяжелые, пришлось приложить не мало усилий чтобы их разлепить, во рту сухо как в пустыне аж язык к небу прилип. Лежу в палате на твёрдой каталке, в одну руку воткнута капельница и в этой оглушительной тишине звук падающих капель и моих печальных мыслях звучит так громко, словно отбойный молоток. Пытаюсь сесть, но мне мешают ремни, которыми меня привязали – видимо, что б не сбежала. Это даже смешно теперь. Куда мне бежать, мы в закрытой коробке – в которой куча лабиринтов и ходов, но сколько не бегай выхода нет и больше уже не появится.