Прелестная бунтарка

Взглянув на солдат, Гордон холодно произнес:

– Я понимаю, вы разозлились, потому что снайперы могли убить генерала Росса, но он жив, и вам пора вернуться в его войско и помочь сжечь большое правительственное здание, что в конце этой дороги. А теперь, марш отсюда!

Радуясь, что Гордон не собирается сообщать генералу Россу об их дурном поведении, солдаты побежали за основной армией так быстро, как только способны изможденные мужчины.

Солдаты скрылись из виду, а Гордон все еще обнимал Калли одной рукой. Она немного дрожала, и неудивительно. Его самого бросало в дрожь и от потрясения, что он ее нашел, и от ужаса при мысли, в какой Калли была опасности. Изнасилование – один и самых старых и самых уродливых спутников войны. Что могло бы произойти, появись он на несколько минут позднее! Калли подняла голову, собираясь что-то сказать, но в это время из переулка вышла женщина постарше, отблески пожара озаряли ее встревоженное лицо.

– О, Кэтрин, дорогая, ваш прекрасный дом! Мне очень жаль!

Калли высвободилась из объятий Гордона и шагнула к женщине.

– Ричард, это моя подруга – миссис Тернер. Она была мне хорошей соседкой. – Калли с тоской посмотрела на пламя, пожирающее ее дом. – Ах, Эдит, мне гораздо лучше, чем могло бы быть, но… я надеялась, что все-таки удастся не допустить подобной катастрофы.

– Я видела, как из вашей кухни выбегали стрелки. По-моему, это были моряки. Бравые бойцы, но плохо, что они выбрали для своего убежища ваш дом. – Миссис Тернер перевела взгляд на Гордона. – Это ваш муж, которого вы считали погибшим?

– Да, мэм. – Гордон отвесил ей легкий поклон. – Лорд Джордж Гордон Ричард Одли к вашим услугам.

– Боже правый! – Слыша столь длинную череду имен, миссис Тернер заморгала. – Дорогая, это означает, что вы леди Джордж Одли?

Калли улыбнулась:

– Мы в Америке, так что мне показалось неуместным использовать английский дворянский титул. Не говоря уже о том, что для швеи он звучал бы претенциозно.

В отдалении послышались крики и выстрелы. Миссис Тернер нахмурилась.

– Надо войти в дом, одному богу известно, что за люди орудуют сейчас в Вашингтоне. Пойдемте ко мне, вам нужна еда и безопасное место, где можно переночевать. Вам придется спать в одной комнате, но не думаю, что вас это расстроит.

– Нет, мэм. Вы правы, нам действительно необходимо где-то укрыться на ночь. – Гордон с нежностью посмотрел на Калли. – Дорогая, нам надо о многом поговорить.

– Сколько времени прошло с тех пор, как вы виделись в последний раз? – спросила миссис Тернер.

Калли вздохнула:

– По-моему, целая вечность. Спасибо за ваше предложение, Эдит, но у вас и без того полон дом народу. Мы можем переночевать в гостевом коттедже на моем участке.

– Дорогая, вы уверены? Это же почти лачуга.

– Пусть лачуга, зато знакомая и удобная. – Калли уже не терпелось там оказаться. – Но если вы можете выделить нам немного еды и питья, я буду очень благодарна. Хлеба, сыра и вашего чудесного лимонада…

– Я сейчас же пришлю вам корзинку. – Эдит снова обняла подругу. – Эта ночь была ужасной, но по крайней мере ваши дети и слуги в безопасности, и ваш муж жив! Попытайтесь уснуть, у вас изможденный вид.

– Да, теперь, когда муж со мной, я верю, что все будет хорошо. – Эдит вернулась к себе. – Ричард, сюда. – Калли кивнула на заросли кустарника за садом, озаренным пламенем пожара. – Этот коттедж раньше был помещением для рабов, но у меня нет рабов. Домик стоит уединенно и окружен деревьями, так что здесь будет гораздо прохладнее, чем в мансарде Эдит. Тут имеется и конюшня для твоего коня. Она сейчас пустует, потому что на моих лошадях уехала в Балтимор моя семья, но вода и корм есть.

– У тебя больше земли, чем кажется, глядя со стороны фасада дома, – заметил Гордон, поднимая поводья своего коня. Вслед за Калли он вышел на садовую дорожку, которая вела в глубину двора, к деревьям. Пламя пожара ярко освещало ее. – Я рад, что мы будем одни, ведь нам так о многом нужно поговорить.

Гордону не терпелось узнать, как получилось, что Калли оказалась здесь. К тому же ему и его якобы жене нужно было согласовать их выдуманные версии.

Пока он ставил коня в стойло и занимался им, Калли достала из-под цветочного горшка рядом с дверью гостевого дома ключ от двери. Войти внутрь было для нее огромным облегчением. Коттедж маленький, в гостиной стояли лишь потертый диван и стулья, а в тесной спальне имелись умывальник, буфет и придвинутая вплотную к стене двуспальная кровать. В крошечном алькове рядом с гостиной устроена кухня. Мебель была очень простой, посуда состояла из разных предметов от сервизов, отправленных сюда из главного дома, но сама обстановка коттеджа с белеными стенами, полированным сосновым полом и выцветшими ковриками действовала успокаивающе. На разделочном столе имелся водяной насос, в импровизированной кухне хранились самые простые продукты вроде чая и сахара. В маленьком камине были даже приготовлены дрова, хотя, конечно, августовской ночью в Вашингтоне никто не собирался его топить.

Калли зажгла лампу и задумалась. Ужасно потерять дом и свое швейное ателье, но ее дети и ближайшие друзья в безопасности, по крайней мере сейчас, и это главное. Самым прекрасным было открытие, что лучший друг детства жив, потрясающе красив и снова играет роль ее спасителя. Однако это озадачивало. Как такое возможно, что он появился здесь, да еще так вовремя?

Пока Калли открывала окна, чтобы впустить свежий воздух, горничная Эдит в сопровождении какого-то мужчины принесла корзинку, щедро наполненную продуктами и напитками. Калли разбирала содержимое корзинки, когда в дверь вошел Гордон с седельными сумками в руках. Отлично сшитый голубой сюртук, лосины, рубашка тонкого белого льна, начищенные до блеска сапоги, – он выглядел так, будто собирался кататься с дамой по Гайд-парку. Положив седельные сумки у двери, Гордон снял сюртук, шейный платок и сапоги. Широкоплечий, красивый и невероятно мужественный, теперь он выглядел как джентльмен в будуаре леди. Калли смотрела на него во все глаза и не могла оторваться, ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы вновь заняться корзинкой с едой.

– Здесь приятно и относительно прохладно, – произнес Гордон. – Хорошо, что этот коттедж расположен так, что его не видно. Часто у тебя бывают гости?

– Почти никогда, но мне нравится само название «гостевой коттедж», оно звучит гораздо лучше, чем «старая хижина для рабов». Это скорее место уединения, нежели гостевой дом. Порой я здесь работаю, когда мне хочется тишины или просто побыть одной. Мои слуги, Джошуа и Сара – муж и жена, они остаются тут на ночь. – Калли нарезала хлеб, сыр и окорок и выложила их на щербатое блюдо. Затем достала из корзинки бутылку красного вина. – Эдит щедрая. Можешь открыть бутылку? В выдвижном ящике буфета есть всякие кухонные приспособления, а в отделении под ним – стаканы.

– Вино – как раз то, что нам сейчас нужно.

Гордон открыл бутылку и налил вино в два разных по форме стеклянных стакана. Протянув один Калли, он чокнулся с ней и произнес тост:

– За выживание!

– За выживание! – эхом откликнулась Калли.

Даже полураздетый Гордон оставался до мозга костей английским джентльменом, но при этом был волнующе… привлекательным. Его присутствие трудно было игнорировать. В истинно джентльменской манере Гордон отодвинул от стола обшарпанный деревянный стул:

– Не соблаговолит ли леди присесть?

Калли рассмеялась, взмахнув голубыми юбками:

– Манеры, которым нас обучили в детстве, никуда не деваются, правда?

– Да, – кивнул он, – мы можем игнорировать эти уроки, но никогда не забываем их.

Гордон сел напротив Калли и стал сооружать бутерброд с сыром и окороком. Когда бутерброд был готов, он протянул его ей.

– Манеры могут быть весьма полезны, когда нужно убедить других в твоем благородном происхождении, а ты грязный и в лохмотьях.

– Тебе приходилось это делать? – поинтересовалась Калли.

– Да.

Он усмехнулся озорной мальчишеской улыбкой и стал готовить второй бутерброд для себя.

Последние несколько дней Калли почти не ела и сейчас поняла, что умирает с голоду. Но после двух бутербродов и второго стакана вина почувствовала, что готова встретить лицом к лицу все, что может последовать дальше. Калли встала.

– Я тебя ненадолго оставлю, мне нужно переодеться.

– Конечно. – Гордон галантно поднялся, снова демонстрируя превосходные манеры. – У вас тут убийственная жара. Это сильный довод в пользу того, чтобы вернуться в Англию.

Калли поморщилась:

– В Вашингтоне так же жарко, как на Ямайке, однако нет морского бриза. Но в компенсацию за это зимы бывают весьма холодными, со снегом и льдом.

Калли зашла в спальню, закрыв за собой дверь. Она сняла верхнее платье и корсет. Со стороны главного дома послышался треск, видимо, рухнула обугленная балка. Калли сказала себе, что не будет думать об этом. Ее жизнь уже дважды менялась с сокрушительной внезапностью, и она усвоила, что оглядываться назад не имеет смысла. Чтобы выжить, нужно смотреть вперед.

Этим утром Калли специально выбрала белье, которое завязывалось спереди, чтобы можно было раздеться без посторонней помощи. Снять несколько слоев одежды, туфли и чулки – какое же это было облегчение! Прохладная муслиновая сорочка послужит сегодня ночной рубашкой. Расческа и щетка для волос хранились в шкафу в спальне, Калли взяла их с собой в гостиную и устроилась в кресле. Принять ванну она не могла, но если расчешет спутанные волосы, то хотя бы это поможет ей почувствовать себя более комфортно.