Элита

Экран в кои веки не показывал очередной Охотничий ролик. Кто-то зациклил на нем запись с уютно потрескивающим камином. При виде камина на меня снова навалилась тоска по дому – такая, что хоть плачь. Я чуть ли не на вкус ее чувствовала.

Я уже собралась уходить, но тут меня заметил Трев – и как давай мне махать и тыкать пальцем в пустое кресло рядом с собой. Сара и Реджи заинтересовались, чего это он размахался. Они тоже меня заметили и тоже замахали как ненормальные. Теперь не отвертишься, мысленно вздохнула я. Пришлось натягивать на лицо широченную улыбку и продираться через толпу к ним.

Тут меня кто-то ухватил за талию, рывком переметнул через спинку дивана и усадил прямо на то самое пустое кресло. Оказалось, это Молот. Я благодарно улыбнулась, а он просиял в ответ и пошел дальше – не знаю, куда он направлялся, мне было не разглядеть в толчее. А я развернулась к своим друзьям.

Друзья…

Что мне не светит здесь ни с кем подружиться – нет, такого мне в голову не приходило. Хотя изначально все к тому шло. Из-за жесткой конкуренции в рейтинге на меня сразу стали косо посматривать. Но со временем я разобралась, что тут и как. Для кого-то и впрямь рейтинг важнее работы, но таких немного. А большинство здешних ребят не отличаются от Охотников у нас дома.

– Ты-то не попала в грозу? – спросил Трев. Искра тоже меня увидела и, просочившись к нам, опустилась на мягкий подлокотник моего кресла.

– Мы Охотились с Лучником и Паладином, но закончили до тучи на горизонте. Мы улетели, Паладин остался. Но я проверила: он уже тут.

– Паладин последним объявился, вот псих упертый. – Искра тряхнула головой. Она распустила волосы, которые обычно стягивала в пучок на затылке, и они нечесаными розовыми волнами падали ей на лицо. – Я выдвинулась на смену, и тут отбой. Повезло: меня как раз направили в ливневые водостоки. Говорили, вся эта фигня начнется гораздо позже и нас разве что краем зацепит.

– Буря все мощнее и быстрее, и вдобавок ветер сменился пару часов назад, – вмешался Реджи, долговязый худой парень с грустным, как у собаки-бладхаунда, лицом. – Мы тут на всю ночь застряли. А то и больше. С этими лютыми бурями никогда точно не скажешь.

Как-то это странно. Не припомню, чтобы дома наши метели резко меняли направление и вообще вытворяли что-нибудь этакое. Но слова Реджи никого не смутили. Очевидно, тут лютые бури с причудами в порядке вещей. Ладно, не буду лезть с расспросами.

– А что будет с населением Отстойника? – Я обвела взглядом друзей. Реджи пожал плечами – не равнодушно, а как бы отвечая «Кто их знает».

– Наверное, из-за них Паладин так задержался, – выдавила Искра. После той злосчастной Охоты на глазунов, когда погиб Паулз, брат Аса, Искра к Паладину стала относиться помягче. Да и многие другие тоже. – Спорю на что хотите, он обошел там всех поголовно, всех предупредил и еще проследил, чтобы люди нашли укрытия.

– Зато, когда гроза уляжется, в водостоках хоть какое-то время будет чисто, – сказал Трев.

Кто-то принес напитки, и каждый из нас взял по бокалу. Я подняла взгляд на человека с подносом и увидела незнакомую девушку в бледно-зеленой форменной тунике и брюках в тон. Я ей улыбнулась, а она улыбнулась в ответ, забрала пустой поднос и исчезла в сутолоке.

Похоже, это кто-то из персонала. До этого я сталкивалась с персоналом в рекреации, медчасти и имидж-центре. Здешние служащие – настоящие невидимки. Но не успела я толком обдумать эту мысль, как появились еще люди в форме. Они величаво несли сквозь толпу огромные металлические подносы. Три подноса поставили на стол возле нас – и гостиная наполнилась фантастическим ароматом. Я не поверила своим глазам. Такую еду я видела лишь в роликах, снятых до Дисерея. Это был легендарный деликатес – пицца!

Нет, конечно, на Горе знали, как она делается. Но у нас и печи подходящей не было, и топлива, чтобы поддерживать жаркое пламя, да и многих ингредиентов недоставало. Мои товарищи не раздумывали ни секунды. Они рванули к подносам так, будто их все это время морили голодом. И я тоже рванула к ближайшей пицце.

Городскую еду, прямо скажем, не сравнить с той, что мы едим дома. Я уже к этому привыкла. Разве что в тех навороченных местах, куда меня водит Джош, кормят ничего себе. Но эта пицца…

Я широко раскрыла глаза, а потом блаженно зажмурилась. И сама не заметила, как кусок пиццы растаял у меня во рту, и я не раздумывая кинулась за добавкой. Искра поймала мой взгляд, когда я цапнула второй кусок, и заулыбалась.

– О, дары и силы, – ответила я на ее безмолвное «ну как?». – Это что-то невероятное.

– Это оттого, что тебе сейчас скверно! Поэтому и пицца тает во рту, – закивала она. – Нам всегда ее готовят в грозовые ночи. Повышают нам уровень эндорфинов.

С моими эндорфинами был полный порядок – они разве что из ушей не лезли. Я взяла кусок пиццы с другой начинкой – и тоже оказалось вкусно. На четвертом куске я осознала, что, кажется, уже перебор, и бессильно развалилась в своем кресле. Но потом принесли еще пицц, уже сладких – с яблоками, изюмом, медом и пряностями. Не попробовать их было бы свинством.

Все объелись до одурения. Разговоры мало-помалу стихли; народ рассаживался где придется, в том числе на полу. Кто-то включил видсистему: показывали заведение наподобие клуба. Там было вообще не протолкнуться. Но музыка звучала приятная.

– Это запись? – спросила я у Трева.

Он тряхнул лохматой шевелюрой:

– Нет, это грозовая вечеринка. Народ, кому не надо с утра на работу, когда объявляют бурю, собирается в любимых клубах. Они там тусуются, танцуют, выпивают, пока гроза не стихнет. А это, надо думать, ролик с какой-нибудь знаменитостью.

Я кивнула. Понятно, стадный инстинкт. Мы, Охотники, набившиеся в гостиную, в точности как те тусовщики в клубе. Буря – это что-то очень большое, очень страшное. И нам хочется сгрудиться, прижаться друг к другу и заняться чем-то, чтобы отвлечься от бушующей снаружи стихии.

И это навело меня на мысль о Марке. Я отправила ему сообщение: «Пиццы хочешь?»

Он ответил сразу же: «Я подумывал об этом. Но неохота толкаться».

Не вопрос, Марк! «Я тебе принесу», – написала я. А то так нечестно. Марк все-таки мой лучший друг здесь, в штабе. И что, моему лучшему другу теперь без пиццы сидеть?

3

Я постучалась в дверь Марка Паладина. Меня прямо к этой двери привел перском: раньше-то я у Марка никогда не бывала.

– Доставка пиццы! – выкрикнула я.

Я держала на весу поднос, заваленный кусками пиццы, в том числе и сладкой.

Поднос каким-то неведомым образом не остывал и подогревал пиццу. Марк открыл дверь, и я вручила ему поднос.

– Ты что, ходил по Отстойнику и всех предупреждал? – осведомилась я.

Он, кажется, удивился, что я спросила. И ему было приятно.

– Они вообще знают про погоду побольше нашего, – сообщил он. – Но да, я их всех уговорил спрятаться – всех, кого нашел. На самом деле с укрытиями у них все не так плохо, как можно подумать. Защита от бурь у них имеется.

От бурь – да, а от пришлецов – нет. Именно поэтому Охотники несут дозор в Отстойнике – я так это понимаю. И Марк, видимо, со мной согласен.

Марк неловко топтался у двери. Все с ним ясно. Паладин же Христовый, да вдобавок он помолвлен с девушкой. Держать меня на пороге вроде как невежливо. А пригласить в комнату нельзя, потому что это якобы угрожает моей добродетели. И его, кстати, тоже. Да, представьте, у Христовых вот так. Типа, Марк, приглашая меня к себе, нарушает обет верности, данный невесте. И наши с ним души рискуют оказаться в аду.

– Ты молодец, что о них позаботился, – сказала я. – Ну, раз голодная смерть тебе больше не грозит, я, пожалуй, пойду назад.

– Если хочешь понаблюдать за бурей, включи какой-нибудь внешний штабной канал, – посоветовал Марк. – Всякий раз радуюсь, что крыша у нас железобетонная.

Я кивнула. Марк, уже не в силах терпеть, принялся за еду. Он вежливо предложил и мне разделить с ним трапезу, но я покачала головой:

– Ешь сам на здоровье. Хорошо хоть водостоки какое-то время будут чистые.

– Ага. Еще пару дней в резервуарах будут вылавливать мертвых пришлецов. Прикинь, до чего паршивая работа.

Вот оно что. Значит, ливневые водостоки ведут в резервуары.

– Дома мы тоже собирали дождевую воду. Она не такая ядовитая, как в источниках и колодцах. – Дом, где раньше жил Марк, был местом гиблым. – Но теперь-то нам без большой нужды возиться не придется, – улыбнулся он. – И все благодаря тебе. Мне сегодня пришла первая пачка писем с тех пор, как мои переехали. Они от ваших гор в восторге… – Тут Марк моргнул. – Ой, а ты письма получила?

Марк не в курсе, что я получаю письма когда захочу. Ча у меня за почтальона: доставляет мне письма Учителей и относит в Монастырь мои. Но так я переписываюсь только с Учителями.

– Наверняка получила. Я еще у себя не была.

Мне уже просто не терпелось добраться до своих комнат. И буря тут была вовсе ни при чем.

– Тогда беги, не буду задерживать. Я как раз читаю свои, пока одолел половину. – Марк улыбнулся и, покраснев, слегка потупился. Значит, пришло письмо от его девушки. И, скорее всего, не одно.