Слоновая кость

Себастьян слегка нахмурил брови.

– Это не имеет отношения к тебе и безопасности.

– Ты не ответишь?

– Нет.

Досадливо поджала губы.

– Так странно иметь телохранителя. Предупреждаю, мне будет сложно привыкнуть.

– Привыкнешь.

Нас разделяло несколько метров. И тут до меня дошло, что я все еще в солнцезащитных очках. Сняла их, и наши взгляды встретились. У Себастьяна были карие глаза, окаймленные бахромой черных ресниц…

Смутилась, но сдержала порыв отвести взгляд.

– Значит, делать вид, что тебя здесь нет?

Он удовлетворенно посмотрел на меня.

– Именно. Просто дай знать, когда соберешься выйти на улицу.

Ну класс!

– Не знаю, видел ты или нет, но в комнате рядом с…

– Твоя студия осталась нетронутой, будь спокойна.

– Я провожу там много времени. Знаю, что та комната находится в крыле для прислуги и, чтобы туда попасть, придется пройти через малый зал, но хотела бы продолжать заниматься.

– Комната в твоем распоряжении.

Это было уже что-то, я боялась не только того, что отец мог приказать ликвидировать студию, но и что Себастьян выберет ее в качестве спальни. Понимала, что он в некотором роде делал одолжение: вторая комната была совсем крошечной и из-за меня ему, вероятно, будет не совсем удобно, но не собиралась отказываться от любимого уголка. В конце концов, это моя квартира.

– Ну… тогда пойду к себе.

Не стала дожидаться ответа – все еще чувствовала себя неуютно в присутствии Себастьяна, – поэтому отвернулась и пошла в спальню.

В комнате царил бардак: в тот день перед пробежкой не удосужилась прибраться.

Уж не знаю, что послужило тому причиной – осознание, что в квартире не одна, или невозможность разлечься на диване в гостиной, как привыкла, – но принялась наводить порядок с маниакальным рвением, не оставляющим места мыслям. Носилась по спальне словно помешавшаяся и убиралась (подчеркиваю – убиралась!), пока комната не стала безупречно чистой.

Экран мобильника на прикроватной тумбочке засветился – Лиам прислал сообщение, что приедет через час. По крайней мере, сможем отвоевать гостиную. Приняла душ и переоделась в удобную одежду: надела любимые джинсы и белую хлопчатобумажную футболку. Поймав в зеркале отражение, задержалась на пару лишних секунд, чтобы рассмотреть себя.

Какой меня увидел Себастьян?

Сколько себя помню, окружающие всегда льстили, засыпали комплиментами или заискивали. Девчонки в школе либо ненавидели, либо боялись. Потребовалось время, чтобы с этим смирились и одноклассницы, и монахини, но последние были хуже всех: «О, искушение, ниспосланное на грешную землю!» – причитали они всякий раз, как проходила мимо. Не замечавшая собственной красоты, я ничего не осознавала, пока не встретила Лиама, который открыл мне глаза.

– Ты понимаешь, что нельзя быть красивой такой? – спросил он меня однажды. Мы лежали в моей постели – я в трусиках и рубашке с длинными рукавами, он – в спортивных штанах – и впервые дарили друг другу ласки.

– Ты же знаешь, я не хочу, чтобы обо мне судили лишь по внешности, – ответила тогда я, совершенно не польщенная его словами.

Да, я была хорошенькой, но если люди не способны увидеть ничего, кроме смазливого личика, то красота не благо, а с моим характером тем более.

Позже научилась пользоваться в своих интересах преимуществами, которые давала красивая внешность. Если мужчины относились ко мне лишь как к объекту, а не как к мыслящему человеку, решила отплачивать им той же монетой.

Бесшумно босиком скользнула за дверь, словно подросток, сбегающий из дома на вечеринку. И так проторчала в комнате дольше, чем могла выдержать моя неугомонная натура. Не терпелось снова увидеть Себастьяна. Интересно, он все еще в гостиной?

В гостиной его не застала, но, заметив тонкую полоску света, пробивающуюся из-под двери в другом конце коридора, поняла, что именно там он будет проводить большую часть времени.

Вздохнув, подошла к холодильнику. А ведь могла сходить за покупками еще два дня назад… В холодильнике мышь повесилась, в квартире ничего не было, да и туалетная бумага заканчивалась. Вернулась в комнату, чтобы проверить время, и, надевая кроссовки, составляла мысленный список того, что нужно купить. На улице было тепло, поэтому оставила куртку на вешалке, взяла сумочку и… застыла у входной двери. Нужно ли предупредить Себастьяна, что иду в магазин? Супермаркет всего в одном квартале от дома…

Интуиция говорила «да».

Вновь прошла по коридору и нерешительно постучала в дверь.

Произошло неожиданное – он открыл моментально. Себастьян был в белой рубашке, закатанной до локтей, увидела, что его правая рука полностью покрыта татуировками, он был в очках с черной оправой, в которых выглядел настоящим интеллектуалом. От этого вида в голове замкнуло.

«Так, Марфиль, сосредоточься!»

– Мне нужно сходить в магазин.

Себастьян кивнул.

– Секунду.

Не удержавшись, заглянула в комнату. Ничего себе! Небольшая кладовка изменилась до неузнаваемости. Через дверной проем разглядела черный кожаный диван и красивый белый ковер. Себастьян на секунду присел на диван перед раскрытым ноутбуком, что-то быстро набрал и с недовольной гримасой захлопнул крышку.

Я помешала чему-то важному?

– После тебя, – сказал он, пропуская меня. И как тут не очароваться прекрасными манерами?

Повернувшись, направилась к выходу из квартиры. Когда вышли на улицу, вновь почувствовала себя неловко из-за того, что он идет рядом. Телохранители, сопровождавшие отца, всегда следовали за ним или шли впереди. Себастьян же шагал вровень, будто мы были друзьями, вышедшими прогуляться.

– Теперь так будет всегда? – спросила я под звук открывающихся дверей супермаркета.

– Как так, Марфиль?

Мое имя, произнесенное бархатистым голосом, отозвалось мириадами различных эмоций, которые я не могла проигнорировать, хоть и силилась говорить и вести себя так, словно плевать на его присутствие. Будто он случайный парень в супермаркете, рассматривающий витрину с шампунями, косметикой и тампонами.

Тампоны… Черт, а они ведь мне нужны. Неужели придется покупать их у него на глазах?

Вот я попала!

– Ходить с тобой даже в магазин за углом.

– Да.