Спуск

Фаррелл сощурился.

Когда-то они коротко обсудили, что случилось с Луизой во время работы с Финчем, и Фаррелл сам видел, что Финч может сделать с командой во время расследования.

– Просто смотри, кому ты доверяешь.

– Мэм, – сказал Фаррелл ей вслед.

Луиза повторно открыла расследование смерти Виктории Уоррингтон. Теперь ее рассматривали как подозрительную, вместе с гибелью Клэр Смедли. Выделили отдельное помещение рядом с отделом уголовного розыска. Весь день прошел в изучении обстоятельств жизни обеих женщин, но пока не было установлено, что они знали друг друга. Сдававшего Клэр квартиру мистера Эпплби вызвали на допрос, как и хозяина квартиры Виктории. Расследование зашло в тупик, и Луиза видела – часть сотрудников вовсе не убеждена в его необходимости. Единственная зацепка – две записки, а одинаковые строчки могли оказаться простым совпадением.

Телефон зазвонил, когда она вернулась к рабочему столу. Это была ее мать. Луиза уже написала ей сообщение, поняв, что задержится на работе допоздна.

– Привет, мам. Прости, сегодня не смогу повидать Эмили.

– Привет, Лу. Не волнуйся, она поймет. Я не поэтому звоню. Ты занята?

– Всегда, но поговорить смогу. Что случилось? – Мать умолкла, и Луиза подумала, что причина звонка – Пол. – Что он натворил?

– Пытался вчера забрать Эмили из школы. Твой папа был там, и они, ну, поругались.

– Боже, я совсем недавно с ним поговорила. И что потом?

– Твой папа яснее ясного сказал ему, что Эмили едет с ним.

– А она?

Мать снова помолчала.

– Поехала, но, боюсь, сегодня ситуация повторится.

– Бога ради, мама, что ж ты вчера мне не сказала?

– Не хотела тебя беспокоить.

Луиза мысленно засмеялась. Лучший способ ее побеспокоить – это сказать сейчас, когда она не сможет помочь.

– Я сегодня туда не смогу, мам, завал по работе.

– Ну, я же и не прошу. – В голосе матери чувствовалось нетерпение.

– Тогда в чем дело?

– Не знаю. Так ты поговорила с Полом?

– Да.

– И что он?

– Бурчит, упирается. Пол есть Пол.

– И что нам делать, Лу?

Луиза сжала телефон.

– Слушай, в выходной я приеду. Постараюсь побыть с Эмили, чтобы ты передохнула, и придумаем, как быть дальше.

– Ладно, дорогая, так и сделаем.

– Хорошо, мам. Пока.

Луиза запустила пальцы в волосы, кожа головы пересохла и чесалась. Она даже не представляла, какой тут план можно придумать. Разрешить ситуацию мог лишь Пол, но он уперся и планомерно уничтожал себя и свою семью. Может, столкновение с папой встряхнет его, заставит задуматься, как близок он к тому, чтобы потерять Эмили. А может, уже поздно.

Луиза оглядела офис, беспокоясь, что коллеги могли услышать разговор. Ей не хотелось тащить свою личную жизнь на работу и выслушивать обвинения, что она недостаточно собрана.

На ноутбуке она загрузила фото Клэр Смедли и Виктории Уоррингтон. Глядя на изображения женщин, она невольно представляла себе их в возрасте Эмили. Проигрывала в голове всевозможные сценарии, которые привели их от счастливого детства к самоубийству. Мать Эмили умерла, отец ее эгоистичный алкоголик. Не нужно слишком уж напрягать воображение, чтобы представить, что ее племянница повторит участь этих двух несчастных.

Луиза закрыла ноутбук, как никогда полная решимости выяснить обстоятельства смерти Клэр и Виктории, словно понимание причины трагедии каким-то образом могло уберечь Эмили в будущем.

Глава одиннадцатая

Четверо мужчин в кричащего цвета шортах и майках-алкоголичках преследовали Эми с тех самых пор, как приехали сюда утром. В воздухе пахло алкоголем, когда она накрывала завтрак.

– Спасибо, киска, – сказал один из них, бритоголовый здоровяк, с сильным акцентом Блэк-Кантри[4 - Диалект одного из регионов центральной Англии с ярко выраженными фонетическими особенностями.], приобнимая Эмили за талию.

Эми выскользнула и покосилась на Кита, который стоял за прилавком и, улыбаясь, наблюдал за происходящим.

– Не думал, что здесь еще водятся такие стесняшки.

Эми привыкла к подобным инцидентам. Кафе буквально притягивало таких мужчин, словно чувствовавших в Ките родственную душу. Когда Эми вернулась сварить кофе для дядьки, в одиночестве курившего на террасе, Кит подошел к компании парней. Вместо упрека он, похоже, сказал что-то смешное, и Эми, проходя мимо, услышала отголоски хохота.

– Да взбодрись, крошка, ничего не случится, – сказал бритоголовый.

– При таком отношении – разумеется, нет, – заметил Кит и снова вызвал смех у аудитории.

Эми остановилась у дверей. Ей понадобилось собрать всю волю в кулак, чтобы не развернуться и не выплеснуть кофе в лицо начальнику. Скоро придет время, и она так и сделает, но пока ей была нужна работа, и она открыла дверь и поставила кофе на столик, причем посетитель проигнорировал ее, будто кофе появился прямо из воздуха.

Кит остановил ее в подсобке два часа спустя, когда она уже собиралась уходить.

– Этот парень был в чем-то прав, – сказал он. Как всегда, Кит стоял слишком близко. Пот и грязь покрывали его тело, изо рта пахло растворимым кофе и сэндвичами с яйцом. Эми выдохнула ртом, комната словно уменьшилась в размерах. – Тебе бы и правда быть повеселее.

С чего это мужчины решили, что можно отпускать подобные комментарии? Она выслушивала подобное всю жизнь, с раннего детства – мужчины велели ей улыбаться, сидеть прямо, вести себя прилично. Она бы высказала Киту все, что думает о его понятиях и о его мерзких дружках, но пока что более всего беспокоилась из-за тесноты и того, что жирная туша Кита перекрыла выход.

– Кажется, у меня есть то, что поможет тебе взбодриться, – сказал Кит, подходя ближе, так что Эми увидела потную шерсть у него на груди под поварским фартуком.

Ну вот, и это она тоже слышала сто раз.

– Я иду домой, Кит. Оплата готова?

Кит задышал глубже. Он не ответил, просто раскачивался на месте, словно погруженный во внутренний монолог.