Перекресток

– Чертовски большая обида.

– Что говорят люди? – спросила Луиза.

Томас помолчал.

– Люди? – удивленно переспросил он.

– Что говорят на улицах, сержант Айрленд?

– Улица напугана, босс. – Улыбка Томаса стала шире. – Я не знаю. Вчера людям было слишком рано говорить об этом. Думаю, сегодня языки развяжет статья в «Пост».

– Даже не напоминайте мне.

– И, конечно, ваше открытие, – заметил Томас и приподнял брови.

– Не кажется ли вам странным, что у женщины такого возраста был героин?

– В этом городе меня больше ничто не удивляет. Я видел все возрасты на героине. Единственный любопытный момент – насколько убитая хорошо содержала дом. Нетипичная среда обитания для наркомана, – добавил Томас.

Луиза согласилась. Значит, привычка была либо новой, либо Веронике удавалось вести нормальную жизнь, несмотря на употребление наркотика.

Они потягивали кофе. Луиза была благодарна, когда Томас прервал молчание.

– Демпси сегодня проводит вскрытие? – спросил он.

Луиза ответила после паузы. Она искала в словах Томаса Айрленда намек на подтекст. Томас должен был знать о ее романе с Демпси, но ничто в его поведении не указывало, что вопрос Томаса выходит за профессиональные рамки.

– Дело является приоритетным, поэтому он согласился заняться им ближе к вечеру, около пяти часов. Отдел судебно-медицинской экспертизы тоже продвигает это дело.

– Будем надеяться, мы получим что-нибудь от отдела судебно-медицинской экспертизы. Со вчерашнего дня я изо всех сил пытаюсь увидеть потенциальный мотив убийства, помимо прихода дилера. Немного ДНК пригодилось бы.

– Разве это сложно?

Они поднялись, чтобы покинуть заведение. Губы владелицы искривились, когда Луиза последовала за Томасом из ресторана.

– Увидимся в полицейском участке, – сказала Луиза.

Блэкуэлл переходила дорогу, когда услышала автомобильный гудок. Она обернулась и увидела улыбающееся лицо сержанта Фаррелла в его полицейской машине. Сержант отъехал. Луиза отметила, что Томас был на виду. Но тот пожал плечами, словно не имело значения, что Фаррелл видел их. Луиза развернулась к своей машине. Если бы она могла выбрать одного человека, который не видел, как она выходит из ресторана с Томасом, это был бы Фаррелл.

Сержант Грег Фаррелл был молодым офицером, явно делавшим большие успехи в профессии. В отдел уголовного розыска он поступил три года назад сразу после испытательного срока и получил повышение до сержанта вскоре после трудоустройства Луизы в департамент. У нее не было никаких претензий к соблюдению им трудовой этики, Грег был олицетворением профессионализма. Его одежда всегда отличалась безупречностью: сшитый на заказ костюм, накрахмаленная рубашка, галстук на уровне верхней пуговицы. Луиза Блэкуэлл никогда не замечала, чтобы молодой сотрудник пропускал какие-либо сроки оформления документов. Он хотел произвести впечатление, и его заметили старший инспектор Робертсон и вышестоящие, однако ей еще только предстояло сблизиться с этим сотрудником. Фаррелл всегда был представительным, хотя и держался более отчужденно, чем Томас, и относился к Луизе с уважением, по крайней мере при ней. Блэкуэлл же Грег Фаррелл по-прежнему настораживал. В этом не было ничего необычного. Служба в полицейском участке сродни жизни в семье, но вы не можете выбирать, с кем работать, и, хотя вы стремитесь к общей цели, вам не всегда нравятся ваши коллеги.

Может, ее раздражала его манера постоянно улыбаться? Так или иначе, Луиза Блэкуэлл считала, что пройдет немало времени, прежде чем она полностью ему доверится.

Луиза не хотела возвращаться в полицейский участок одновременно с Томасом, поэтому решила немного прокатиться.

Положение следователя в Уэстоне осложнялось причиной ее назначения. Луиза старалась не вести себя так, будто этот переезд был понижением в должности, но все знали, почему она больше не работает в Бристоле. Луиза покачала головой и прогнала мысли о Максе Уолтоне и его порочном фермерском доме. Она поехала в Гору, мимо больницы общего профиля и по проселочным дорогам поместья Олдмиксон. Наконец Блэкуэлл остановилась у дома Вероники.

В одном из окон дрогнула занавеска, когда инспектор выходила из машины, но любопытная так быстро скрылась из виду, что Луиза не смогла встретиться с ней взглядом. Такие нравы жизни в Уэстоне все еще были ей чужды. Уэстон, который она знала, – солнечный город ее детства. Ее воспоминания вращались в основном вокруг набережной. Прогулки на ослике по пляжу, лавирование между щелей деревянных досок, когда она шла по пирсу, жаркие дни в «Тропикане», ныне не существующем городском бассейне под открытым небом. Эти воспоминания теперь омрачались ее недавней историей, и хотя за последние восемнадцать месяцев Луиза исследовала каждый уголок города, он все еще казался ей незнакомым. Она завидовала Томасу и Фарреллу, их связи с родным городом, и разрывалась между желанием больше узнать об этом месте и намерением уехать отсюда как можно скорее.

Команда терпеливо ждала следователя в оперативном штабе уже двадцать минут. Неизменная улыбка Фаррелла сияла на его лице, и молодой сотрудник уставился на вошедшую Луизу, будто они были тайными сообщниками. Блэкуэлл изучила «доску убийства» в офисе и только потом заговорила. Фотографии Вероники Ллойд – такие же, что находились в ее гостиной. Их окружали снимки тех, кто был ближе всего к жертве, и напоминали фотопробы для американского фильма «Кокон» – никто на доске не выглядел моложе шестидесяти.

– Есть какие-то новости? – спросила она, обращаясь к притихшей команде.

– Я встречаюсь с председателем теннисного клуба, – доложил Томас. – Потом отправляюсь к приходскому священнику церкви Святой Бернадетты, где Вероника трудилась на добровольных началах.

– Занятой парень, – произнес Фаррелл до того, как Луиза успела ответить.

– А вы, сержант Фаррелл? – спросила она и представила, как сдирает с его лица улыбку.

– У меня есть возможная зацепка по поводу дилера Вероники. Тревор Коул. Известен тем, что время от времени торговал в «Колесе обозрения», пабе в ее поместье.

Луиза знала это заведение и не могла представить Веронику входящей в него, тем более покупающей там наркотики.

– У нас прошли уже двадцать четыре часа. Поиск дилера Вероники становится приоритетом номер один, – сказала она и добавила: – Некоторые предварительные результаты судебной экспертизы мы должны получить сегодня.

– А патологоанатом? – спросил Фаррелл.

Луиза задержала взгляд на его ухмыляющемся лице в попытке понять, не намекает ли сержант на ее интрижку с Демпси. Фаррелл продолжал смотреть Блэкуэлл в глаза с совершенно невинным видом, словно демонстрируя, что задал вполне безобидный вопрос.

– Вскрытие состоится сегодня днем, – сказала как отрезала. Тон Луизы дал всем понять, что дальнейшего обсуждения этого вопроса не будет.

Следователь распределила обязанности на день, отпустила всех и вернулась в кабинет. Она подумывала присоединиться к Томасу в церкви Святой Бернадетты, но ей не хотелось давать Фарреллу новый повод для сплетен, сейчас она должна была полностью доверять своей команде. Она ожидала второй половины дня в надежде, что в принятии правильных решений помогут результаты судебно-медицинской экспертизы и вскрытия тела.

Известия появлялись в течение дня: отчет Томаса о его встрече с отцом Макгуайром в церкви Святой Бернадетты и встрече с теннисным сообществом; последние новости от Фаррелла о дилере, которого он пока не смог найти.

Луиза пообедала за своим столом всухомятку, бутербродом из столовой. Через какое-то время зазвонил ее внутренний телефон. Блэкуэлл с удивлением обнаружила, что часы показывают уже четыре часа дня, значит, остался всего лишь час до вскрытия. Рабочий день шел к концу, а она пока мало к чему пришла в своих рассуждениях.

– Инспектор Блэкуэлл, – произнесла Луиза в трубку.

– Луиза, это Симона. У меня на проводе девушка из школы Хенгроув в Бристоле. Не хочет говорить мне, в чем дело. Соединить ее с вами?

У Луизы екнуло сердце. Хенгроув был школой Эмили.

– Соедините. Луиза Блэкуэлл.

– Здравствуйте, мисс Блэкуэлл. Это Кэролайн Трэвис из школы Хенгроув в Бристоле. У меня вы записаны в качестве экстренного контактного лица для Эмили Блэкуэлл. Верно?

– Правильно, она моя племянница, – произнесла Луиза и сжала телефонную трубку.

Женщина сделала паузу и затем сказала со вдохом, будто через силу:

– Эмили должны были забрать сегодня в три пятнадцать, как обычно, но за ней никто не пришел. Мы не можем связаться с отцом девочки.

Глава седьмая

Джеффри Симмонс закончил последнюю работу в шесть тридцать вечера, а значит, у него было более двух часов до вечерней мессы.

Тем утром мужчина вернулся на лодке под покровом осенней темноты. Место его швартовки находилось у старой станции спасательных шлюпок в конце заброшенного пирса Бирнбек, известного местным жителям Уэстона как старый пирс, где Джеффри Симмонс мог спрятать маленькую лодку под гниющими бревнами и стальными балками.