Спуск

– Эта девушка, Клэр Смедли, – мы подтвердили ее самоубийство? – спросил он, когда Луиза села напротив.

– Пока все указывает на это, но мы смогли поговорить только с одним человеком, знавшим ее лично. Рядом с церковью есть следы небольшого сборища прошлой ночью. Погасший костер, пустые бутылки.

– Тогда, может, все же несчастный случай? – Робертсона эта мысль порадовала, но тут он вспомнил, что речь идет о жизни молодой женщины. – Может, там сидела компания, она упала, а все испугались и убежали?

– Мы проходим через все обычные процедуры, чтобы выяснить, кто там был. К сожалению, у церкви нет камер, хотя видеосъемку из гавани мы изучаем.

Робертсон откинулся в кресле и кивнул сам себе, словно прикидывая, какова вероятность несчастного случая.

– Не заметили сходства с делом Виктории Уоррингтон? – спросила Луиза.

Робертсон перестал раскачиваться, будто она прикрикнула на него.

– Не хотелось бы, чтобы это оказалось очередное самоубийство, Луиза.

– Не уверена, что это мы решаем, Иен.

Она тут же пожалела о неуместном комментарии.

– Ну, вы же знаете, что пресса сделает с этой информацией?

– Что-нибудь присочинит на ровном месте?

– Да не в этом дело. Городок еще не пришел в себя от этого психопата Симмонса.

Робертсон имел в виду убийцу по кличке «Убийца пенсионеров».

– Не думаю, что городок уж прямо страдает. Судя по тому, что я слышала, жилье активно бронируют, да здесь никогда не было столько народу.

– Вы не хуже меня знаете, что это лишь видимость. Зимой мы несколько недель не вылезали из новостей, и это пробудило любопытство паршивцев с вуайеристскими наклонностями. Пройдет лето – и все вернется в норму. Я о местных говорю. Тех, кто прошел через все это дерьмо. Не надо недооценивать психологический эффект, который подобное происшествие может оказать на сообщество вроде нашего.

– Хватит читать мне нотации, Йен, – раздраженно сказала Луиза. Из них двоих она значительно больше имела дело с насильственными преступлениями и их последствиями. Но он был в чем-то прав. Она заметила, что городок немного переменился, трудно даже понять, в чем именно. Здесь стало тише, особенно ночью, словно население все еще чего-то опасалось. Робертсон был прав: меньше всего им нужна еще одна трагедия, типа связанных друг с другом самоубийств.

Это было непохоже на ее работу в Бристоле. Подвесной мост давно облюбовали самоубийцы – малоприятный момент, связывающий его с подобными местами по всему миру. Печально – да, но там подобные происшествия были ожидаемы. Суицид был трагической реальностью, достаточно привычной, чтобы принять ее без лишней помпы, и инциденты на мосту толком не появлялись в новостях.

Однако если смерть Клэр – это все же самоубийство, тогда сходство с судьбой Виктории встревожит городок, будь то совпадение или нет.

– Понимаю вашу озабоченность, Иен, но если Клэр покончила с собой, нам придется с этим разбираться. Да, смерть двух молодых женщин, упавших с большой высоты, может стать ужасным совпадением, но мы можем постараться не делать из этого драму, – сказала Луиза, сама не веря себе.

– Но записки пока вроде нет?

К этому времени расследование смерти Виктории уже свернули. В доме, где, кроме нее, жили еще шестеро обитателей Олдмиксона, нашли записку. Она просила прощения, что не предупредила соседей, и просила их не беспокоиться, поскольку она отправляется в лучшее место.

Именно поэтому, выйдя из квартиры Клэр, Луиза велела оцепить дом, и команда полицейских в форме, к великому неудовольствию Эпплби, обыскала каждый дюйм. Она слышала, как один полицейский сказал, что это уже перебор, и этот офицер услышал ее личное мнение по данному поводу, отчего изрядно смутился. Луиза хотела, чтобы жизнь Клэр имела хоть какой-то смысл, и для начала нужно было найти записку.

– Если записка есть, мы ее найдем, – сказала она.

Холодная атмосфера открытого офиса не способствовала рабочему настрою. В MIT сотрудник ее ранга не занимался подобными происшествиями напрямую, и даже сейчас она думала, что, возможно, тратит на это слишком много времени. Несмотря на беспокойство Робертсона, смерть Клэр могла оказаться просто несчастным случаем. Ничто не указывало на связь двух смертей, кроме возраста жертв и способа, – и что тогда она так с этим носится?

Быстрый взгляд на дела, которыми она на тот момент занималась, дал ответ: мелкие кражи в Уинскомбе, наркоторговец, которого заметили рядом со средней школой, тяжкие телесные повреждения в ночном клубе в центре (да и то дело уже передали в Королевскую прокурорскую службу). Луизе хотелось большего. Хуже – когда-то оно у нее было, да вот отобрали.

? ? ?

Сорок минут спустя Луиза вышла из офиса и пошла по крутому берегу Брин-Дауна. Показались облачка, Луиза шагала на гору, преодолевая сопротивление ветра. Над головой кружили чайки. Они двигались, словно подхваченные воздушным течением, поднимаясь и опускаясь, а крылья будто оставались неподвижными.

Поднявшись на вершину, Луиза отдышалась. Брин-Даун был самой близкой к Крутому Холму частью суши, и с места, где она стояла, остров было видно лучше всего. Она посмотрела через залив – кусок скалы, который она в последний раз посетила в прошлом году, был связан с дурными воспоминаниями. Пронзительный крик прервал ее размышления: чайка ринулась к мальчишке, державшему бутерброд. Мальчик закричал – и от испуга, и от восторга, будто это была игра – а его мать отогнала птицу. Луиза улыбнулась матери, и та закатила глаза, давая понять, что парнишка виноват не меньше чайки.

В двадцати ярдах от них находилось место, где покончила с собой Виктория Уоррингтон. Именно оттуда, откуда она спрыгнула, мужчину средних лет в шортах и футболке тянул ротвейлер. Собака была совершенно счастлива – виляла хвостом, вывалив язык, а хозяин пытался удержать ее. Поводок натянулся до предела, шлепанцы мужчины скользили по траве – эти двое веселились, не представляя, какая трагедия произошла здесь несколько недель назад.

Луиза посмотрела вниз на острые камни – обрыв куда круче, чем в Апхилле. Два места было трудно сравнить. Знала ли Виктория, что ждет ее в темноте – острые скользкие камни, которые практически отрежут ей голову? Смерть наступила мгновенно, но Луиза задалась вопросом, как и в Апхилле, испытала ли Виктория на долю секунды невообразимую боль, когда упала на скалы.

Еще час – и тело вообще не нашли бы. Пожилая пара обнаружила труп во время утренней прогулки и позвонила в полицию, прежде чем его унесло бы в море. Соответственно, у криминалистов практически не было возможности изучить место – вода смыла все следы, едва они забрали тело.

А потом все было просто. В квартире Виктории нашли предсмертную записку – еще одна молодая девушка, столкнувшаяся с тем, что не готова была принять.

Луиза сама не знала, зачем пришла сюда, но посетить это место сегодня казалось правильным, наподобие дани уважения. Она была на похоронах Виктории и пришла в ужас от того, что кроме нее, работников кладбища и чиновников, никто не явился. Это была не ее работа – ну невозможно же постоянно думать о тех, с кем ей приходилось иметь дело каждый день. Так или иначе, она видела столько смертей, что, если помнить о них всегда, она просто не смогла бы работать. Но ей было горько, что память о Виктории сотрется, едва ее тело попадет в крематорий, – и, похоже, память о Клэр Смедли постигнет та же участь.

Луиза отвернулась, а то ей уже начало мерещиться разное: изломанное тело Виктории на скалах, потом Эмили в такой же ситуации. Она поспешила вниз по каменной тропке. Отдышавшись, она взяла в кафе стаканчик кофе с собой. Пол позвонил, когда она шла через парковку. Она не брала трубку, пока не дошла до машины, и ответила, прислонившись к дверце со стороны водителя.

– Пол.

– Это ты предложила маме с папой забрать Эмили? – спросил он вместо приветствия.

Луизе захотелось повесить трубку. Говорить с ним, когда он в таком состоянии, без толку, впрочем, она была так взволнована, что спор оказался бы к месту.

– Мы могли отправить ее ночевать на улице, если тебе от этого станет легче.

– Не неси чушь. Они не имели права ее забирать.

– Да ты хоть слышишь себя, Пол? Ты так напился, что не забрал дочь из школы. Жутко напился.

Отец поехал к тебе, но так и не смог привести тебя в чувство. Это-то ты хоть понимаешь?

Ответа не последовало, и она хотела было завершить звонок, когда Пол вдруг сказал:

– Я совершил ошибку.

Луиза поставила кофе на крышу машины. Парковка выходила на грязную лужу, которой в данный момент был Бристольский пролив. Порой было сложно поверить, что море может доходить до самого заграждения.

– Ошибку? – прошипела она. – Бывают, знаешь ли, ошибки, а бывает проклятая безответственность. Ты хоть понимаешь, что при желании я могла бы задействовать соцслужбы? Странно, что школа еще этим не занялась.

– Да пошли они.

– Боже, ты что, пьян?

– Нет.

– Пол, тебе пора браться за ум. Если не ради себя, то ради дочери. Ты же ее потеряешь, Пол. – Луиза помолчала, не хотелось упоминать его жену – а то при упоминании ее имени брат тут же замыкался в себе. – Думаешь, этого бы хотелось Диане?