Руки, полные бури

– Я в норме. Как Гадес?

– Они с Сеф на кухне. Его рана зажила бы гораздо быстрее, если бы он хоть немного поспал. Но они вместе с Инпу… ждали.

Нефтида тоже выглядела усталой, но предупреждающе подняла руку:

– Ничего не говори. Пока я могу оставаться спокойной, но не готова обсуждать.

Кивнув, Амон спрятался за кружкой кофе. Тот отчаянно горчил.

– Не хочешь прогуляться? – Нефтида наклонилась ближе, так что Анубис не мог их услышать. – Уведи его отсюда, хотя бы ненадолго.

Амон кивнул, а Нефтида громко заявила Анубису, чтобы тот прошёлся с Амоном, которому нужна прогулка, «но не стоит одному».

Лондонский воздух вряд ли можно назвать свежим, но он действительно бодрил. Неприятно кольнул промытую накануне, но не до конца зажившую рану на затылке, но это не слишком тревожило Амона. Он потащил Анубиса в парк, по пути буквально впитывая солнечные лучи, проникавшие сквозь облака.

– А где Макария?

– Попросил пока уехать, – ответил Анубис. – Как думаешь… может, мне не стоит возвращаться?

С удивлением Амон посмотрел на него. Фыркнул:

– Не говори глупостей! Если ты волнуешься из-за тех мёртвых богов, то не стоит. Зевс всё уладит. – По крайней мере, Амону хотелось в это верить. А если Зевс не сможет, то вмешается сам Амон, в конце концов, он тоже глава пантеона. – Но меня беспокоит Апоп. Он проснулся. И если змей придет за мной… никто не убьет его, кроме Сета. Пока Сет не вернулся, может, мне самому не стоит подвергать других опасности?

Амон замялся, не зная, как сказать. Он думал об этом, и ему совсем не хотелось, чтобы остальные кинулись его защищать и пострадали.

– Думаешь, мы с ним не справимся? Амон, я тут пару богов случайно убил!

Анубис рассмеялся, но звучало в его смехе что-то нездоровое, лёгкий оттенок безумия. Он мог не говорить этого вслух, но его это мучило. Возможно, больше, чем самих ацтеков.

Анубис качнул головой в сторону кафе на другой стороне от парка.

– Я знаю, там отличный кофе навынос. Тебе взять?

– Ага. Капучино.

Проводив Анубиса взглядом, Амон пнул валявшиеся на земле листья и шевельнул пальцами, наводя тепло: совсем не подумал, что на улице холодно, и успел подмёрзнуть.

– Наконец ты один. Думала, принц мёртвых никогда не уйдет.

Амон уставился на подошедшую девушку: светленькая, в лёгком пальто и почему-то тёмных солнечных очках. Голос и облик казались незнакомыми, но вот ощущение… Амон понимал его.

Незнакомка сняла очки, показывая желтоватые глаза с вертикальным зрачком. Её облик как будто мерцал, и сквозь него проглядывало что-то дикое, первозданное. Змеиное.

– Апоп.

– Как я тебе?

– Хочешь убить меня?

Она вздохнула, возвращая очки на место:

– В убийстве тебя моё естественное стремление. Но я могу его контролировать. Пока Кронос не приказывает.

– А он может?

– Конечно. Но я не знаю, что за планы у Кроноса. Меня послал не он. Передай Персефоне, что её сестра хочет с ней поговорить. В Подземном мире, в их комнате. Это важно.

По крайней мере, точно не ловушка: Геката может проникнуть в Подземный мир, но никто больше. Даже Кронос. И уж точно не чудовища.

Апоп медлила. Вздохнула так, что в этом вздохе отражался тысячелетний сон:

– Мне кажется, если я тебя убью, то обрету цельность. Ты ведь тоже стремишься к цельности? Вдруг для этого тебе нужно всего лишь умереть?

Она явно не собиралась делать этого сейчас и зашагала прочь. Амон смотрел ей вслед, не зная, ему удивляться или недоумевать. Интересно, а чудовищам своего пантеона он приказывать не может?

Неясная, пока ещё не сформировавшаяся мысль появилась в мозгу Амона. Он старательно её обдумывал, когда Анубис сунул ему в руку стаканчик кофе.

– Это кто? – спросил он. – Одна из твоих пассий по «Тиндеру»?

– Не-а. Апоп.

Анубис поперхнулся кофе, ошеломлённо посмотрел на друга. И Амон видел, как невольно сжалась в кулак рука Анубиса.

– Она…

– Она странная, но не пыталась меня убить, если ты об этом.

Амон отпил кофе, пытаясь додумать мысль.

– Пошли!

– Куда?

– Домой! И побыстрее. Я знаю, как вернуть Сета. Может получиться.

Кофе так и остался недопитым, они бросили стаканчики в ближайшую урну. Вопросов Анубис не задавал, а когда они вернулись в гостиную, Амону уже не терпелось попробовать.

Он приблизился к лежащему Сету, несколько псов подняли головы и недовольно заворчали, но Амон не обратил внимания.

Он позволил своей сущности и силе растечься по комнате, заполнить каждый кусочек пространства, коснуться замерших богов, поглотить мебель, стекать по стенам и окнам. Мягкий солнечный свет и тепло, способное как согревать, так и испепелять, иссушать, оставляя потрескавшуюся плоть.

Он всегда Амон-Ра.

Он всегда мог приказывать.

– Вернись.

Он тащил его божественную сущность, заставлял тело принять её, Амону казалось, почти получается, но потом что-то срывалось, и он пробовал снова.