Праздник любящих сердец

Праздник любящих сердец
Мейси Эйтс

Harlequin. Kiss #192
Одержимый желанием отомстить жестокому отцу, принц Винченцо Моретти поклялся никогда не жениться и не обзаводиться наследниками. Элоиза Сент-Джордж, влюбленная в наследного принца с детства, согласилась поучаствовать в его плане – на время притвориться любовницей. Вскоре после единственной ночи, проведенной с принцем, Элоиза поняла, что беременна. Но как ей признаться в этом Винченцо? Ведь теперь королевская династия Арио-сты не прервется…

Мейси Эйтс

Праздник любящих сердец

Maisey Yates

Crowned For His Christmas Baby

© 2021 Maisey Yates

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2024

* * *

Пролог

Они были самой печально известной бандой молодых повес, когда-либо радовавших своим присутствием священные холлы Оксфорда. Принимая во внимание яркую историю этой старой школы, данный факт говорит о многом. Конечно, ни принц Винченцо Моретти, наследник трона Ариосты, ни его друзья, шейх Джахандир Хассан Умар аль-Хайят, а также принц Зевс и Рафаэль Наварро, незаконнорожденный сын короля Санта-Кастелии, в жизни не признали бы, что их репутация настолько дурна. Да и зачем? Слава шла впереди них. С помпой и фанфарами. Хвалами из уст мужчин, завидовавших им, мечтавших оказаться в свете софитов их власти, словно это могло дать им хотя бы часть власти коронованных особ. И женщин, разумеется. Женщин, объявлявших себя погубленными. С тоскою вздыхавших по наслаждениям, испытанным от королевских рук. Ибо воистину, ни один мужчина не мог похвастаться любовным мастерством этих жестоких принцев.

Сам Винченцо с радостью пользовался всеми преимуществами, что давала ему его репутация.

Разумеется, его отец верил, что сын будет вести себя в обществе соответственно его статусу. При этом он наслаждался жизнью сам и набивал карманы, в то время как их народ жил в спартанских условиях.

Винченцо боролся с этим, создавая массу тайных благотворительных фондов вне страны, осуществляя финансовые вливания, недоступные его отцу. Деньги появлялись под видом помощи от иностранных благотворителей, и отец не решался трогать эти средства ради поддержания хороших отношений с другими государствами.

Однако планы Винченцо этим не ограничивались. Вовсе нет. Сейчас он не мог сделать ход. Пока рано. Здоровье его матери – умственное и физическое – было тому причиной. Особенно после скандала, разразившегося тремя годами раньше. Скандала, потрясшего Ариосту. После Элоизы. Он не желал думать о ней, и не станет.

Уничтожение монархии погубит его мать, а этого он не мог допустить. Он будет защищать свою мать. Независимо от обстоятельств.

Когда-то его мать любила дворец. И Ариосту. Единственное в жизни, что по-прежнему доставляло ей радость, – это роль королевы. Винченцо не позволит матери лицезреть то, что он планировал сотворить с королевской семьей. С королевским наследием.

Он никогда не будет иметь наследника. Ни за что. Он прекратит существование королевской династии Ариосты. Позволит своей стране перейти в другие руки. В руки народа. И его отец обязательно, непременно узнает об этом, прежде чем умрет. Наследие семьи – вот все, что заботило отца. А Винченцо позаботится о том, чтобы оно было уничтожено.

Да, его репутация богатого распутника могла заставить покраснеть даже самых закоренелых блудниц. Но знай они его лучше, имей представление о его планах, они попросту умерли бы от шока.

– Предлагаю тост, – сказал он, оглядев комнату, служившую им клубом. Здесь они проводили встречи. Каждый уже зарабатывал собственные деньги, занимая в мире свое место, не имеющее отношение к наследию отцов. – Будем полны неожиданности.

– С этим можно поспорить, – произнес Рафаэль. – Возможно, твоего бунтарства как раз все и ждут.

– Только не наши отцы. В своей гордыне они не допускают и мысли, что их хоть кто-то и чем-то способен удивить. Но я готов сыграть в долгую игру.

– Это верно, – согласился Зевс, глядя в бокал со скотчем. – Только боюсь, друг мой, сам я не столь терпелив. Предпочитаю играть быстро. Жестко и жестоко.

– Я отнюдь не против жестокости. Но жестокость куда более эффективна, если она стратегически выверена.

– А кто сказал, что я не стратег, – ответил Зевс, широко улыбнувшись. – Просто нетерпелив. – Он пожал плечом. – Жестокость сейчас, жестокость потом. Она повсюду. – Он махнул рукой и удобнее устроился в кресле.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – сказал Джаг. Он сидел, вытянув ногу, раскинув руки на спинке дивана и излучая мастерское пренебрежение ко всему сущему.

– Со своей стороны я позволю королевству моего отца… – Винченцо покрутил бокал, вглядываясь в янтарный напиток. Тихий, ароматный торнадо в его руке. Он пригубил скотча. – Я не дам королевству наследника. Никогда.

– Какое счастье, что от меня этого не ждут, – усмехнулся Рафаэль. – Я ведь бастард. Мой младший законнорожденный брат унаследует трон. Следовательно, производить потомство его задача, а не моя.

– Мой отец так беспокоится о репутации нашей страны, – язвительно заметил Джаг. – Моей величайшей радостью стало бы подобрать себе женщину, которую он посчитает неподходящей.

– Только одну женщину? – уточнил Зевс. – Лично я намерен завести себе целый табун любовниц. Но не наследника. Ни за что на свете.

– За это и выпьем, – подытожил Винченцо. – За неподходящих женщин. За месть, что, как блюда, подается и холодной, и горячей, за то, чтоб никогда не подчиняться.

Глава 1

Элоиза Сент-Джордж не испытывала ни радости, ни душевного подъема. Падающий снег был словно укором. Как и огонь свечей, и зеленые гирлянды, и веселые рождественские мелодии. Хотя все это, кроме снега, сделала она сама. Своего рода бунт против охватившей ее депрессии.

Рождественский сочельник.

У нее не было елки. Елка осталась в Ариосте. Вместе с ним.

Она украсила комнату гирляндами и венками. Всем, что должно было создать атмосферу праздника. Испекла печенье и украсила его. Приготовила себе прекрасный ужин. Но радости не ощущала. Совсем.

Она неизменно радовалась Рождеству все эти годы, вопреки тому, как ее воспитали. Ее не смущало то, что она празднует в одиночестве, в своем каменном доме в штате Вирджиния. Трудно найти более живописное место.

Но уединение в этом году казалось одиночеством. Истинным. Глубоким.

Сугробы снаружи становились все больше, и Скеррит, полубродячая кошка, удосужилась наконец прошмыгнуть в дом в поисках тепла. Сейчас она мурлыкала у камина, свернувшись маленьким серым клубком.

Казалось бы, все идеально. Но нет. Она положила руку на свой округлившийся живот. Все было бы идеально, если бы не Винченцо Моретти. И то, что она носила в чреве наследника, которого он поклялся никогда не иметь.

Семью месяцами раньше

Ему был дан именно этот адрес, но ему не верилось, что в полуразвалившемся особняке, представшем его взору, могла обитать такая девушка, как Элоиза Сент-Джордж. Он хорошо ее помнил.

Во дворце она появилась шестилетней девочкой и вечно путалась под ногами. Так ему казалось. Он был на четыре года старше. Серьезный десятилетний мальчик подозревал, что появление девочки может быть плохим знаком, и оказался прав.

Мать Элоизы приехала во дворец, чтобы стать любовницей его отца. Король это не афишировал, разумеется. Только не благочестивый король Джованни Моретти. Была придумана официальная должность, чтобы скрыть истинную роль этой женщины. Но даже в десять лет Винченцо все понимал. Он видел, как пагубно это влияло на здоровье его матери, и поначалу пренебрегал Элоизой, видя в ней символ подлости отца и распутства ее матери.

Однако нехотя, постепенно, с течением времени она стала его… другом.

Истинный шок для самодовольного наследника, который никогда прежде не был дружен ни с кем.

Уже потом он отправился в университет, где встретил Рафаэля, Зевса и Джага. А затем вернулся домой.

Элоиза стала женщиной. Все в корне изменилось. Она казалась ему красивой. Даже прекрасной. Она казалась хрупкой, и по-прежнему невинной. Но когда… Когда она сказала, что хочет его, он не дал волю чувствам. Делая скидку на ее юность и невинность.

Ведь не она выбрала для себя жизнь во дворце. Она росла вместе с ним и знала его потому, что за нее так решили. Ему казалось, она должна узнать мир и других мужчин.