Суд

Отступаю к кассе и демонстрирую своё поражение – вынимаю из загашника что поприличнее и бросаю к ногам победителя:

– Сколько евреев убито при нём!

Топтун счастлив. Великодушно улыбается, но душа его просит ещё. А я не умею отказывать людям.

– Он своё получит! – кричу топтуну.

Но счастливчику всё мало.

– У-у-у! – машу кулаком в воздухе.

Заворожен большой своей удачей – ему и этого мало.

Хватаю свои сумки и бегом.

Снимки сделаны, голос записан. Сошьют дело о подстрекательстве и мятеже.

И не найдут топтуна Лейба Шварцмана. Найдут только свидетеля для суда надо мной Лейба Шварцмана.

Нашёл его телефон, позвонил, спросил:

– Не возражаете, если я воспользуюсь вашим сравнением «кабан»?

Он не возражал и стал объяснять, почему он употребляет кабан, а не свинья. Мне это было без разницы, я раскланивался, а он быстро говорил:

– Я ещё называю его «шарик».

И начал объяснять, почему шарик. Я выключил телефон.

Кру-тится, вер-тится шар голубой.

Круу-тится, вее-ртится над головой.

Ещё лист обвинения.

Лист 4

Сколько денег угробили чекисты, чтобы дать мне сделать ещё один лист! Может, помогут издать? А потом – удобно кокнуть. И никаких концов.

Обвинение 7

Чекисты оккупировали улочку Атурим сразу, как я оставил в ней машину и пошёл к рынку.

Атурим с односторонним движением, парковка машин с двух сторон, для проезда остаётся узкая полоса; впереди, по ходу движения, пересекается с узкой улицей Раши, а ещё через два дома выходит на просторную Яффо, на которой я повернул налево к моему любимому рынку.

У чекистов времени предостаточно до моего возвращения. Одну свою машину они припарковали недалеко впереди моей, вторую – недалеко сзади.

Когда я вернулся с покупками и начал выезжать на узкую проезжую полосу, обе машины чекистов выехали вместе со мной, и моя оказалась зажатой между ними. Кавалькада из трёх машин приблизилась к перекрёстку с улицей Раши, и эту улицу слева и справа перекрыли ещё две их машины. Передняя машина из моего эскорта наехала на переходную дорожку, передние её колёса переехали, но задние оказались на самой дорожке, и для перехода улицы остался узкий проход между задом этой машины и передом моей.

Переходил улицу всего один пешеход, остальным мешали чекисты. Пешеход был в плаще и держал зонт. Голова вывернута назад и вверх к крыше трёхэтажного углового дома сзади. Туда ему велели смотреть, чтобы не видел меня, но чтобы я хорошо видел его.

Так вывели на меня Дмитрия Сандлера – душевнобольного, преступника и автора жалобы для суда надо мной.

Как будто бывают авторы кроме кэгэбэ!

И у этой книги автор – кэгэбэ!

Я только успеваю записывать.

Съёмка ведётся из передней, задней, двух боковых машин и с крыши трёхэтажного углового дома.

Первая задумка кэгэбэ: "Ааа! Преступник!" Выскакиваю из машины – дождь будет после дождика в четверг – но меня бьют зонтом!

Чудный спектакль! По телевизору будет очень смешно.

Вторая задумка кэгэбэ: "Ааа! Преступник!" Давить таких! Давлю на газ! Ни им, ни мне его не жаль! Машину жаль!

Страшные кадры! У телевизора люди содрогнутся.

Третья задумка кэгэбэ: "Ааа! Преступник!" Хватаю пистолет и пли! пли! пли! пли! пли! пли! Все шесть из барабана!

Такой сценарий для телевизора прохлопать! Эти идиоты забыли, что сами украли пистолет у меня перед покушением в 2003 году! Ууу!

Возьмут со склада и присобачат к кадрам! Ужас охватит зрителей!

Так промывают мозги.

Пробка уже всамделишная. Когда рассосётся.

Еду в полицию на Русское подворье подать жалобу о провокации кэгэбэ. Жалобу не принимают. Шутят над тем, что для меня серьёзно. Меня знают. Вместе со мной возникает во дворе кружок посудачить. Один полицейский жмётся в поднятый воротник тёплой куртки и хвалится: «Я знаю по этому делу всё!» Интонацией выделяет слово «всё».

Сколько денег угробили чекисты, чтобы дать мне сделать ещё один лист обвинения!

Может, помогут издать?

А потом – удобно кокнуть. И никаких концов.

Лист 5

Задание чекиста – доложить об увиденном, об услышанном доложит техника, а что печатается в компьютере, сразу ложится на их стол.

Обвинение 8

Повестка в суд пришла утром, с доставкой на дом.

Расписался в получении, прочёл «на одной ноге», потому что уже стоял возле двери, и отправился, не в первый раз и не в последний, выяснять с оплатой за воду.

От меня не ожидали такой прыти, поэтому вывели на меня знакомого автобусного чекиста только на обратном пути.