Флот

“Но зачем этот спектакль вообще?”

“Чтобы ждали нас, а не плыли к острову. Пусть убедятся в нашей безопасности. А может и глупости. Это – время.”

“Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Что надо от меня?”

“Рулить лодкой, когда я скажу, что пора. Это будет очень тяжело, я не справлюсь”

“А ведь я тебя понял. Ты молодец, сынок. Молодец. Хорошо придумал.”

– У нас безумно маленький сектор обстрела, никакой практически. Но шанс есть. – сказал Никлас вслух.

– Что ж, мы попытаемся! Это лучше, чем ничего, – ответил Андерс.

Промысловая лодка Лильендала быстро шла навстречу “второму” боту китайцев на глубине четырехсот метров. Видя это, бот опустился на четыреста пятьдесят, чего Никлас “не заметил”. Он и собирался промазать – не в смысле выстрела, ведь подводных рэйлганов у него, в отличие от Андерса, не было. Он собирался промазать всей лодкой. Только… Не совсем.

***

– А у нас вообще на первой-то палубе кто-то есть? – спросил Алонсо.

– Как не быть, сеньор, вся группа Моралеса там!

– Так Моралес, может полетаете уже? Что-то “Санта Мария” увязла.

– Да что там решат десять бортов?!

– Одиннадцать, – сказал Рабинович, – Я с вами полечу.

– Ну ладно. Одиннадцать – это уже сила, – рассмеялся Моралес. Вешаем легкие торпеды, выход.

– Ну наконец-то!

– Вам хорошо, а у меня борт на второй, а там дырка, – обиженно сказал Альенде.

– Тебе слишком везет в карты! Имей совесть!

– Вы меня с ней сначала познакомьте, а там, может, и поимею, если симпатичная окажется! Я летать хочу!

– Отставить иметь совесть, – приказал Алонсо, с трудом сдерживая смех.

– Си, сеньор…

***

“Адмирал Бельграно” тряхнуло так, что освещение переключилось на аварийное, Дюпон прикусил язык, а Анна Сабанина и Имрын Лелекай уронили, соответственно, банку с пивом и бутылку с минеральной водой.

– Что это было? – спросил Жан-Клод.

– Касательные попадания, тяжелое повреждение обшивки бортов три и пять, уничтожены башни вспомогательного калибра три и пять, легкие повреждения двигателей три и пять, разгерметизации нет, – “ответила” ему автоматическая система.

Две болванки 280-го калибра “царапнули” борта рейдера, нанеся заметные повреждения, напрочь снеся башни вспомогательного калибра и вообще все, что выступало над поверхностью борта, “выгрызли” по кусочку из двигательных “кассет” и только тогда высвободили заряд своей гравитационной “начинки”. Повредить “Бельграно” это уже не могло, зато две группы китайских истребителей, подбиравшихся к его движкам, “попали под раздачу” и превратились в скомканные и “провалившиеся внутрь себя” комочки металла.

– О! Сказал Жан-Клод, морщась от боли в прокушенном языке, – Десять их малых бортов накрылись от дружественного огня. Может, нам просто получше маневрировать? Они эдак сами себя скоро перестреляют!

– Эти могут, – ответил Энрике, – Но надо им помочь. Я думал, второму рейдеру Николай уже давно главный калибр вынес.

– Я сам думал! – обиженно ответил на общей Рождественский, – Особенно после того, как “Фанфан” им как раз по носу “полную горсть” положил. Но две башни рабочие оказались. А мы отошли уже, и нас тут… Полируют. Тяжеловато будет выдернуться.

Кортасар понимал, что значит, если многоопытный командир крейсерской группы заявляет, что их “полируют” и им “не выдернуться”. Автоматическая система, не затыкаясь, орет о повреждениях и перегрузке реактора, экипаж, что не на вахте, судорожно надевает пауэрсьюты, от попаданий разгерметизируются отсеки и целые палубы, а никакой такой помощи не предвидится: вот они мы, а вот они – они. И все. И стреляем как умеем.

– Пушкари! – сказал Энрике, демонстрируя “шок от попадания”, то есть не маневрируя, – Что у нас заряжено?

– Гравитация, сеньор!

– Вынимайте. Надо простые болванки.

– Си, сеньор. Две минуты.

– Не тупите. Полторы.

– Си, сеньор!

– Пока перегружаетесь, рассказываю. Будет “веерный залп”, своя цель для каждого ствола. Цели задам сам. А вот потом надо будет опять зарядить “гравитацию” – вы ее не убрали, надеюсь?

– Мы что, маньяки что ли, сеньор? – ответил командир “пушкарей”, – Если все по уставу делать, ни один корабль даже не полетит. Тут она, в углу валяется.

– Вот ее обратно и засунете. И сделать это надо будет максимально быстро.

– Сделаем!

– И пристегнитесь там, а то вон начштаба язык прикусил.

– Ой, это неприятно. Пристегнемся, сеньор!

“Бельграно” дернулся. В момент, когда оставшиеся в строю башни китайского рейдера произвели следующий залп, он вдруг оказался в четырестах метрах “вправо-вверх”, и болванки прошли мимо. Но при этом Энрике еще и развернул корабль.

– Есть “поимка” целей, стреляем! – сказал он. Корабль вздрогнул от выстрела.

– А теперь быстро “гравитацию” обратно! – пока заряжали “старые” снаряды, рейдер вернулся в прежнее положение.

– Цель одна, задержка полторы секунды. Огонь. – “Бельграно” дернулся опять, слабее, зато пять раз подряд.

– Все, я сделал все, что мог, – довольно сказал Энрике, услышав сообщение “частичная фрагментация”. На самом деле, второй рейдер противника переломился пополам. Выпущенные по очереди, хоть и в одну точку, но под определенным “курсовым углом”, гравитационные заряды не только “комкали нутро” цели, они еще эту самую цель и немножко разворачивали при каждом попадании. Так что “прилетало” последовательно разным секторам. Такой залп был очень эффективен, правда при одном условии: если вообще не промахнешься.