Бег кицунэ

– Есть у вас ручка и листок?

– Да, точно, есть!

Я нащупала в сумке блокнот и ручку, вынула их и вывела дрожащей от волнения рукой продиктованные Максимом цифры.

– Отлично, Алиса, я буду ждать от вас звонок или смс, вот получается моя остановка?

– Да, ваша.

– До встречи! – он вышел из салона и растворился в толпе горожан.

Моя голова слегка кружилась, все так гладко, что даже не верится. Совсем недавно я была без работы и парня, а теперь я еду строить карьеру в крутой международной компании и со мной познакомился такой интересный молодой человек. Мужчина мечты? Да, идеализация моя большая проблема, и прошлые отношения тому подтверждение, отогнав плохие воспоминания, я положила листок в сумочку и засмотрелась на здания позапрошлого века на проспекте Мира.

Вышла на своей остановке, к моей радости дождя в этом районе города вовсе и не было. Женщина в оранжевом жилете подметала от опавших листьев потрескавшийся тротуар. Сонные горожане спешили на работу, угрюмо уставившись себе под ноги.Как же тревожно мне сделалось, сердце бешено застучало, словно я шла куда-то на казнь, вспотели ладони, и вся я дрожала. Так дело не пойдет. Что со мной? Остановилась на полпути, и чтобы избавиться от неприятного чувства, я достала машинально смартфон и о, чудо – он заработал! Маленький предатель. Взглянула на обои экрана: фото, где я с мамой и бабушкой, мы улыбаемся и выглядим самыми счастливыми на земле, лето этого года, отмечали мой диплом. Любимая маленькая семья. Я провела пальцем по экрану и улыбнулась. Я не подведу вас. Я сильная. Алиса, ну что за глупости, может хватит трястись? Глубоко вдохнув, подняла взгляд на здание моей первой работы.

Четырехэтажное новое строение, с обилием затемненного стекла, созданное по шведскому проекту (я гуглила), с одной стороны овальное, с другой прямоугольное, оно выглядело стильно, солидно и респектабельно. Транснациональная корпорация «Бионика Лайф» занималась фармацевтикой и биотехнологиями, а также дополнительно имела сеть медицинских клиник со специалистами мирового уровня. В одну из которых меня как лингвиста приняли на работу. Мои функции, согласно контракту, заключалась в консультировании иностранных граждан-клиентов, а также их прием, и по необходимости переводы для врачей.

С трепетом я потянула стеклянную дверь на себя и шагнула внутрь…

Приложив большой палец к датчику, я поздоровалась с молодым охранником и направилась комнату для персонала. Как оказалось, я приехала самой первой. Через десять минут появилась моя начальница, Елена Андреевна, молодая девушка, чуть старше тридцати, так быстро говорившая, в силу привычки, что я понимала не все её слова. Она провела мне экскурсию по всей клинике, и я на ходу старательно фиксировала нужную информацию в блокнот. С началом рабочего дня мы заняли свой пост на ресепшене и Елена Андреевна, включив рабочий режим и улыбку, начала отвечать на телефонные звонки. Я пока что изучала документы о предлагаемых услугах. Время до обеда пролетело быстро.

В обед случилось нечто страшное и досадное. Мои коллеги по очереди уходили в столовую. И вот настал мой черед. Я взяла веганский салат и кружку зеленого чая. Сидя за маленьким столиком в углу, я быстро съела салат, листая блокнот, старясь запомнить фамилии и профиль врачей. Отложив блокнот, я достала телефон и вошла в Вконтакте. Там Снежана прислала сообщение. Только я хотела открыть его, как надо мной возникла чья-то тень и раздался мужской голос: «Банзай, камикадзе!» В экран моего телефона ударилось что-то белое, отскочив, упало на стол. От неожиданности я дернулась всем телом и столик сдвинулся в сторону, кружка перевернулась, и пролившийся чай залил мой блокнот.В мой телефон была брошена бумажка-оригами, изображающая какое-то животное.

Я охнула и подхватила блокнот, но поздно – он был уже весь мокрый. Подняла взгляд и увидела пред собой улыбающегося пожилого мужчину азиатской внешности. Одет он был в больничную пижаму. «Камикадзе бессмертен!», – закричал они в ту же секунду в столовую вбежали два медбрата. «Господин, Тохиро, вернитесь в вашу палату», – сказал один из них и подхватил мужчину за руки. «Вы, извините его, – бормотал второй, обратившись ко мне, – он наш пациент, иногда любит так пошутить, всё кричит про камикадзе».

– Ничего страшного, – ответила я грустно, глядя как с блокнота стекает зеленый чай.

– Камикадзе бессмертен! – повторял Тохиро, но медперсонал, крепко его держа, потянули пациента на выход и через миг исчезли в коридоре.

Я открыла блокнот и с огорчением наблюдала какна первой странице расползаются чернила ручки. Цифры поплыли и смазались, лишь буквы, составляющие слово «Максим» остались не тронутыми.

Горе мне.

В шесть пятнадцать я вышла из клиники, и шагая к остановке, позвонила маме: «Первый день прошел неплохо, клиенты были все наши, кроме одного француза, мне удалось поговорить с ним и даже успешно его проконсультировать. Французский не забыла и это радует. Немного сводит мышцы лица от постоянной улыбки, но думаю, что в скором времени я к этому привыкну. Как там бабушка?».

Слегка дрожа от холода улицы, войдя в квартиру я почувствовала томный аромат запекающейся в духовке курицы. Как мне захотелось есть! Из кухни вышла встречать меня Света, на ней был ультракороткий шелковый халатик розового цвета.

– Солнышко, курочка с картошкой почти готовы, иди ручки мой и расскажешь, как прошел день.

– Спасибо за приглашение, но я не кушаю мясное, – ответила я, вешая куртку на плечики в шкафу.

– Ой, я и забыла, точно, ты ж говорила. Память моя девичья. Ну хоть посиди со мной за компанию. Потрындим.

– Хорошо.

Переодевшись и посетив ванную комнату, я присоединилась к тете Свете и поужинала яблоками, медом и стаканом кефира. Диета «сорок пять килограмм» в действии. Мамина подруга без устали болтала. В калейдоскопе её тем для разговора, помимо модных трендов, депрессии, которой у неё явно нет, стрижек и элитных вин добавились братья Магомедовы, те, которые в топе списка Форбс. Я поддакивала и делала вид, что мне интересно, сама же думала о своем. Из головы не выходил испорченный блокнот, сейчас бы уже общалась с красивым и интересным парнем, а не с этой молодящейся дамой, бегущей за модой, как мотылек на огонек.

2.

Следующий день был немного тяжелее первого.

Во второй половине словила нехилый такой стресс – к нам в клинику ворвался в гневе толстый дяденька-англичанин. С обвинениями и ругательствами, брызгая слюной, он набросился именно на меня. Ему, видите ли, наша медсестра позавчера сделала укол антибиотиком в ягодицу и под кожу попала ниточка от спиртовой салфетки. Теперь она причиняла большие неудобства мистеру Хантеру, стучащему по стойке кулаком. Столько «F-word» я не встречала даже на страницах книг Уэлша в оригинале. Наш охранник его успокаивал, боясь, что джентльмен начнет распускать руки на персонал. Медсестра, сделавшая тот укол,была найдена, и она оправдывалась тем, что потеряла глазные линзы. Хирург клиники провел небольшую операцию и проблема была решена. Такие дела.

До окончания моей смены оставался час и в клинику вошел высокий, смуглый парень лет около тридцати, он говорил на русском языке, но с красивым иностранным акцентом. Я не удержалась и спросила о его происхождении,оказалось, что он серб и родом из Нови Сада! Это культурная столица Сербии.Я много читала об истории Балкан. У парня болел зуб и после посещения нашего дантиста, он вновь подошел ко мне на ресепшен и поблагодарил за оказанную помощь. Его звали Ратко (какое красивое имя), и разговорившись, я узнала, что его отец знал самого легендарного Аркана, мне было так интересно. Ратко сказал, что будет протезировать зубы у нас в клинике и после праздника обещал подарить мне книгу о Желько Ражнатовиче, я была просто диком в восторге. В большом городе чувствуешь себя одиноко и мне очень не хватало простого живого общения, глупая болтовня тёти Светы не в счет.

Следующий день был ознаменован государственным праздником, «Днем республики». Выпал первый снег и я поехала домой в Марьевск, на автобусе. Это почти триста километров от столицы республики. Всю дорогу слушала в наушниках любимый минимал, и коснувшись щекой оконного стекла, я сомкнула глаза и задремала. На повороте автобус наклонился в сторону, и я больно стукнулась об окно и тут же проснулась. Проносились поля в редком снеге и черные мрачные лесополосы. Внимание мое привлек стремительно несущийся по полю силуэт, вдоль дороги. Я присмотрелась и разглядела в нем бегущую лису. Похожа на ту, которую я спасла во дворе дома. Какая красивая и шустрая! В наушниках, прервав френч-минимал, раздался телефонный звонок. Звонила моя Снежана:

– Да, Снежик, привет,– сказала я, сонным голосом.

– Привет, Алисочка. Ты домой уже едешь?

– В пути, через час где-то буду.

– У меня для тебя предложение, от которого ну невозможно отказаться! Если откажешь, я обижусь на тебя.

– Что такое?

– Поехали к Хоминым праздник отмечать, они зовут к себе на шашлыки, родители уехали куда-то и дом свободен, здорово же.

– Я бы хотела побыть с мамой и бабушкой.

– Завтра вернемся и побудешь еще с ними, поехали, плиииз, с нами будет Гриша, познакомлю вас, он, кстати, тоже в Саркеле живет, вчера в гости приехал, чем не знак судьбы?

– Симпатичный?

– Не дурной. Короче, ты едешь?

– Ладно. Хорошо.

Попрощавшись со Снежаной, я взглянула в окно: лисицы не видно, лишь угрюмые поля с лежащим на них первым снегом и серое тяжелое небо. День республики был слегка морозным.

На вокзале меня встретила мама. Побыв дома буквально пару часиков, за мной приехала Снежана на своем стареньком опеле. На пассажирском сиденье сидел парень лет двадцати восьми, обычной, славянской внешности, ничем не примечательной, как говорится глазу не за что зацепиться – разве что легкая небритость и серые выразительные глаза, вот и всё «не дурное», а я то прям вознадеялась. Такие были первые впечатления о Грише. Познакомились.

За пятнадцать минут езды до поселка Крестовка, где жили наши друзья, Снежана поведала все последние новости про общих знакомых и поделилась своими впечатлениями о жизни. Гриша всю дорогу не проронил ни слова, задумавшись о чем-то своём. Я решила, что он молчун.

– Заходите, гости дорогие, с праздником! – открыв ворота, нас встречала Олька Хомина. Она вновь покрасилась в ярко-оранжевый цвет.

Машина въехала в просторный двор, там же стояли два каких-то больших грузовых прицепа мужа Оли, Артёма. Они с тестем, занимались продажей мяса. Весьма прибыльное, судя по хвастливой болтовне Артёма, предприятие. Родители Оли уехали в город к родственникам на праздник, оставив просторный двухэтажный дом в наше распоряжение.

Праздничный стол ломился от еды. Хозяйка вносила последние штрихи к аджап-сандалу, заливая печеные на мангале и порезанные овощи подсолнечным маслом – этим то я и полакомлюсь, шашлык не для меня. Даже не смотря на усердные призывы друзей, и на праздничную дату, нет-нет,мои убеждения сильны! Правда иногда ем рыбу и бабушкин борщ – не могу ей отказать, она не понимает, как это не есть мясо. Все расселись за столом в большом зале. Оля зажгла свечи в высоких канделябрах. Пришли Артём с Гришей, с чашей, полной сочного шашлыка. Вино и виски были разлиты.

– Мне нельзя! – сказала Оля и потянулась к графину с грейпфрутовым соком.

– Понятно, подруга, потом расскажешь, – весело подмигнула Снежана,– не настаиваем.

Артём поднял налитую Гришей рюмку.

– Тост! С днем республики Эльбруссия! – звонким, бьющим по перепонкам голосом, прокричал хозяин дома.