Задача выжить. Полигон

Хоть я и имел всегда при себе рацию, но практически никогда не говорил сам, опасаясь быть узнанным по голосу. За меня всегда отвечала Лиза, чётко следуя полученным инструкциям или в соответствии со своим пониманием ситуации. Лиза прекрасно справлялась со своей задачей, лишь пару раз за последние месяцы мне пришлось вмешиваться и поправлять её.

Кроме «Королевы Марго», существовали также позывные «Кристи», «Бестия», «Кровавая Мэри» (Маша Гаврилова), «Рассвет» (Света Камышева). Константин Иванович выбрал себе позывной «Константа». Лиза Святова сперва взяла себе псевдоним «Сумасшедшая», но он оказался длинным и неудобным, потому через месяц девушка сменила его на «Фурия». Официально моим позывным был «Беглец», но произносить его по рации всё равно не рисковали, поэтому остальные просто сообщали мне свою информацию, зная, что я услышу, а Лиза ответит за меня.

Сообщение Марго означало, что курьер «кимринских» прибыл на условленное место и оставил в тайнике сообщение. Новость была хорошей – соседи ответили на письмо. Оставалось дождаться возвращения группы Маргариты и ознакомиться с ответом.

Угроза с неба миновала, так что я продолжил свою инспекцию. Следующим пунктом маршрута стал автомобильный ангар. Тут трудились Слава Першин, Сергей Воронов и два его племянника – Антон и Артём. Их общей задачей являлось восстановление хранящейся на Полигоне техники.

Это было самой больной темой для меня. Что меня действительно разочаровало на Полигоне, так это даже не общее состояние запущенности. Заброшенный аэродром и неработающая диспетчерская, местами поваленные железобетонные плиты забора и многометровые дыры в ржавой колючей проволоке, украденный на цветной металл медный кабель, наглухо заваренная дверь в давно заброшенный подземный бункер – всё это возможно было восстановить и починить. Но вот десятилетиями гниющие под открытым небом машины, бронетранспортёры и танки… На это было больно смотреть, так как теперь большая часть техники превратилась в ни на что не годные груды металлолома.

Как рассказывал капитан Колованов, находившаяся тут армейская часть ещё в 90-е годы прошлого века попала под сокращение. Всю находящуюся в более-менее пригодном состоянии технику вывезли, остальное просто бросили ржаветь. В последние годы на всей большой территории закрытого полигона оставалось только три десятка солдат срочной службы и несколько офицеров. Их основной задачей являлась охрана складов со стрелковым оружием и боеприпасами, на остальное просто не хватало людей.

Когда после вторжения из столицы поступила команда двигаться к Москве, военные забрали всю технику, которая могла передвигаться своими силами. Гордостью колонны был «Терминатор» – боевая машина поддержки танков, их в количестве двух штук буквально перед самым вторжением привезли на удалённый полигон для тренировки экипажей перед очередной выставкой современного вооружения. Именно этого монстра я и видел в хвосте уничтоженной пришельцами колонны.

Собрат того «Терминатора» стоял сейчас в разбитом состоянии на Полигоне – вторжение застало машину как раз в момент испытаний ходовой части. Мужики-ремонтники сокрушённо качали головой – если и возможно было восстановить «Терминатора», то это представлялось крайне трудной задачей. В отношении другой техники прогнозы оказывались более оптимистичными – часть ржавой бронетехники поддавалась починке, запчасти для ремонта полагалось снимать с других аналогичных экземпляров. Первыми достаточно быстро удалось отремонтировать армейский «уазик» и большой тягач. И вот уже второй месяц мужики бились над восстановлением БМП-2. По словам Сергея Воронова, оставалось «совсем чуть-чуть». Однако такое обещание я слышал и две, и три недели назад, но более конкретных сроков бывший сельский водитель грузовика назвать не мог.

Я пообщался с ремонтниками и двинулся с инспекцией дальше. Меня интересовало здание котельной, где трудился Константин Иванович вместе с женой и Яромирой – симпатичной девушкой из Белоруссии, приехавшей в этом году поступать в один из московских вузов. На время вступительных экзаменов Яромира жила у тётки в деревне Ябдино, откуда со станции Лебзино ездила в Москву на электричке. В день вторжения Яромира тоже поехала в столицу на консультацию по математике, но по дороге в Москву электропоезд попал под обстрел. В момент атаки состав находился на станции Вербилки, случилось очень много жертв. Яромира смогла выбраться из охваченного пламенем вагона и укрыться под перроном вместе с группой других пассажиров. Только ночью девушка рискнула вылезти, после чего пошла пешком по шпалам в обратную сторону. Тридцать километров – в теории это не так уж и много. Однако на то, чтобы их пройти, Яромире понадобилось одиннадцать суток.

Многое пришлось пережить девушке, пока она возвращалась в Ябдино. Постоянный страх смерти, голод, холод, унижения от повстречавшихся ей отморозков. Плен и неудачная попытка к бегству. Опять боль и унижения. Второй побег, тоже неудачный, после которого девушку посадили на цепь, словно собаку. Третий побег. Когда утром двенадцатого дня едва передвигающая ноги от усталости и истощения Яромира увидела знакомые домики деревни Ябдино, её ждало новое разочарование – деревня оказалась покинутой жителями, тётка убыла в неизвестном направлении.

Яромиру обнаружили девушки из группы Кристины, нашли самой первой из местных жителей вокруг Полигона. В тот день школьницы пошли в свою первую разведку за пределы периметра и услышали доносящийся стук молота. Пойдя на звук, девчонки заметили в одном из дворов тощую грязную босую девушку в рваной одежде, которая пыталась сбить с себя ошейник. При появлении вооружённых людей в армейской форме Яромира истерически завизжала и ринулась убегать, однако с волочащейся по земле тяжёлой цепью сделать это не удалось.

Ошейник с неё сразу же сняли, но несчастная долго не могла успокоиться – кричала, вырывалась и пыталась кусаться. Когда её привели на Полигон и показали мне, сперва я решил, что от переживаний девушка тронулась умом – настолько неадекватно вела себя Яромира. Но постепенно Татьяна Хмельницкая и Любовь Крутова сумели её успокоить, и выжившая белоруска поведала горькую историю своих мытарств.

Сперва я распределил новенькую к остальным девушкам в группу Лизы. Но тут случилась незадача – в первый же день Яромира подралась с тихой, мирной медсестрой Настей Молчановой, которая ей обрабатывала ссадины и ушибы. Причину ссоры не раскрыла ни одна из подравшихся девушек, и я списал инцидент на общее нервное напряжение у новенькой. Однако к вечеру те же девушки сцепились повторно, с царапаньем, визгом и выдиранием волос. Яромира победила, но тут в драку на помощь подруге кинулась Бестия, и всё разгорелось с новой силой. Пришлось мне лично разнимать девушек, дерущихся с остервенением диких кошек. Причиной ссоры, как выяснилось, оказался католический крестик на шее Яромиры…

В итоге белорусскую девушку перевели в группу Константина Ивановича, и он вместе с женой очень тепло принял новенькую, которая чем-то напомнила им погибшую старшую дочь. С тех пор прошло три месяца, больше конфликтов на религиозной почве не возникало, но Яромира так и не сдружилась ни с кем из девчонок группы Лизы Святовой. Самым удивительным для меня в этой истории являлось то, что к таджикским мусульманам Юлдашевым Яромира относилась совершенно спокойно. Зариф даже пытался ухаживать за ней, причём по слухам небезуспешно.

В старой заброшенной котельной шла большая уборка. За долгие годы тут накопилось много хлама – пустые ящики, старая мебель, мусорные мешки, а в последние годы солдаты части использовали удалённое здание ещё и как дополнительный туалет. Но сейчас здание уже вычистили, мусор вынесли и сожгли. Константин Иванович сейчас занимался заменой выбитых стёкол в рамах, а Любовь и Яромира оттирали полы от многолетней грязи и копоти. Я поздоровался со всеми и поинтересовался успехами.

– Как видишь, мы тут всё отмыли, – указал Константин на убранную комнату. – Насчёт котла сказать пока ничего не могу, не было времени проверить. Но вот трубы точно менять придётся, они насквозь проржавели, просто дыра на дыре.

– Там Зариф сегодня починил подсветку на аэродроме, и большой локатор уже стал вращаться. У парня просто золотые руки. Я его тогда к вам направлю в помощь, пусть посмотрит котёл. Константин Иванович, к зиме необходимо обеспечить горячую воду на Полигоне.

– Сделаем! – пообещал Константин, а потом вдруг посмотрел недоверчиво на жену и Яромиру и попросил меня отойти с ним пошептаться наедине.

Я отметил для себя, как покраснели щеки Яромиры при упоминании имени Зарифа. Видимо, слухи про их близкие отношения имели под собой основания. Мы вышли с Константином на улицу и отошли подальше от здания. Я предполагал, что речь пойдёт о взаимоотношениях Зарифа и Яромиры, которую Константин Иванович считал приёмной дочерью. Однако я ошибся, разговор пошёл про одноногого капитана.

– Виктор, капитан Колованов подбивает всех устроить бунт и сместить тебя с поста руководителя, – сразу же сообщил мне Константин. – Меня с женой капитан тоже агитировал. Для вида мы ответили, что подумаем. На самом деле мы не хотим участвовать в этой смуте, нас с женой всё устраивает. Мы видим, как много ты делаешь для всех, как преображается с каждым днём наше убежище. Тут действительно становится всё уютнее. Поэтому мы полностью на твоей стороне, можешь на нас с женой рассчитывать.

Я поблагодарил за поддержку, а также сообщил, что после обеда ухожу с девушками Светы Камышевой в свободный поиск к целой группе деревень севернее Полигона. Поинтересовался, чего не хватает больше всего им для жизни? Константин, который исполнял на Полигоне обязанности завхоза, задумался ненадолго и ответил:

– Женщинам нужна ткань любых цветов для одежды. Нужно постельное бельё, подушки или хотя бы наполнитель для подушек. Нужен сахар, любая крупа кроме перловки и пшёнки, их у нас много. Также нужно мыло – и хозяйственное, и банное. Детям нужны фрукты и свежие овощи. Ну и нужны книги: учебники, справочники и просто художественная литература. Книги, наверное, важнее всего остального будут, поэтому бери всё, что найдёшь, чтобы народ тут не свихнулся и не одичал с тоски.

Пообещав посмотреть насчёт книг и всего остального, я направился к последней точке сегодняшнего обхода – удалённому зданию, к которому тянулись провода от дизель-генераторов. Тут располагалась созданная месяц назад служба новостей Полигона. Хозяйничали в здании двое подростков – Миша и Аня Костюки, родные брат с сестрой, которых девчонки-разведчицы обнаружили полтора месяца назад бредущими по лесу со стороны деревни Волдынь. Дети были промокшими, замёрзшими и страшно истощёнными. Когда мы их накормили и напоили, подростки поведали, что пешком шли аж от самой Москвы.

От рассказанного ими кровь стыла в жилах. Подросткам довелось пережить ужас московского метро. В первый день вторжения Миша и Аня вместе с родителями укрылись от летающей смерти на станции метро «Динамо». В метро набились тысячи и тысячи людей. Давка происходила такая, что десятки людей на перроне получили увечья и даже погибли, затоптанные обезумевшей толпой. Солдатам пришлось даже открыть огонь на поражение по вновь прибывающим и закрыть массивные створки на станции, отрезав таким образом метро от внешнего мира.

То, что люди сами себя загнали в ловушку, стало ясно уже к началу следующего дня – от нестерпимой духоты и тяжелого запаха фекалий стало просто нечем дышать. Вентиляция на станции не справлялась с такой нагрузкой, а затем и вообще вышла из строя, когда какие-то «умельцы» попробовали заставить её работать интенсивнее. Горе-ремонтников озверевшая от жары и нехватки воздуха толпа забила насмерть. Но этими смертями дело не ограничилось – яростные схватки со смертельными исходами вскоре стали возникать повсеместно: за сидячие места в вагонах, за место поближе к шахте вентиляции, за бутылку минералки или питьевой воды. Отца Ани и Миши убили ударом ножа в живот только за то, что он отказался уступать незнакомцам лежак, который семья Костюков соорудила из своих курток и тёплых вещей. Тело отца скинули просто под колёса стоящего тут же на станции состава в груду других мёртвых тел.

Единственным источником существования семьи стал прихваченный из дома радиоприёмник на батарейках – его длинная антенна позволяла ловить сигналы радиостанций там, где не ловили айфоны и другие средства связи. Послушать новости с поверхности собирались соседи по несчастью, затем эти новости уже пересказывали всем остальным. С семьёй Костюков делились крохами еды и остатками воды за то, что они поставляли новости.

Прожитые на станции метро недели, в которых не было смены дня и ночи, слились в один бесконечный кошмар. Единственным светлым пятном Миша выделил лишь тот безумный восторг, какой у беженцев вызвало известие, что на помощь запертым в метро людям вызваны войска из Подмосковья. Люди смеялись и плясали на перроне от счастья, молились за спешащих к Москве воинов и ждали скорого спасения.

Однако анализируя сумбурные обрывочные новости, Миша первым сообразил, что армия не придёт на помощь заблокированным в метро москвичам. Представить себе, что случится через несколько часов, когда разъярённая толпа будет искать виновников «лживой информации», было совсем не трудно. Поэтому они с матерью приняли решение уходить по опасному туннелю к соседней станции «Сокол» и далее на север. До «Сокола» они дошли, но это оказалось жуткое царство разложения и мрака, в котором к тому же свирепствовала эпидемия. А вот дальше линия метро оказалась и вообще перекрыта – в туннеле в сторону «Войковской» свирепствовали озверевшие с голода каннибалы.

Пришлось уходить в служебные тёмные туннели и передвигаться в них на ощупь. Одному Богу известно, сколько времени дети провели в кромешной тьме, слепо шаря пальцами по сырым стенам или бредя вдоль обесточенных кабелей, постоянно упираясь в тупики или блуждая кругами. На поверхность дети вылезли через какой-то канализационный коллектор, но путь к свету нашли только они с сестрой. Мать они потеряли где-то в потёмках подземных туннелей. Они долго искали её, но так и не нашли.

Поверхность столицы встретила выживших неприветливо – многочисленными летающими охотниками и повсеместными свидетельствами разрушений, смрадным запахом и огромным количеством разлагающихся трупов. В городе там и тут слышались перестрелки – это банды делили территорию. Дети оказались в ужасе от увиденного и решили покинуть умирающий город. Трудно оказалось пересечь МКАД – эта кольцевая дорога круглосуточно сторожилась инопланетными захватчиками. Но брат с сестрой сумели всё же покинуть Москву и потом брели без особой цели, просто стараясь уйти как можно дальше от того кошмара, который остался за их спинами. Увидев вооружённых людей из группы Бестии, брат с сестрой даже не попытались убегать, а просто рухнули наземь.

В настоящее время Миша Костюк, починивший свой радиоприёмник, отвечал за сбор сведений об окружающем мире, а его сестра занималась ремонтом принесённых разведчиками компьютеров и разных электроприборов. К тому же брат с сестрой совместно выпускали местную газету, печатая в ней самые интересные новости из происходящего на Полигоне и за периметром.

Когда я зашёл к ним в комнату, сидящий перед радиоприёмником в громадных наушниках Миша поднял руку, одновременно здороваясь и призывая пока не отвлекать его. Я отошёл и повернулся к Ане. Девчонка сидела перед раскуроченным системным блоком, возле неё на рабочем столе россыпью лежало несколько планок памяти и вынутая видеокарта. Рядом на полу возвышалась целая гора новеньких принесённых разведчиками бесполезных ноутбуков – активировать предустановленные на них современные операционные системы без Интернета так и не получилось, как и найти драйвера для всех устройств для более старых версий операционных систем.

– Думаем с братом организовать вечерний кинотеатр в одном из пустующих помещений бункера, – сообщила мне Аня, указав на стопку DVD с фильмами. – Будем крутить хорошее кино каждый день, все будут довольны, а то развлечений после работы вообще никаких, разве что только шахматы и домино. Проектор у нас уже есть, лишний компьютер сегодня соберу, за день-два зал отчистим, стулья принесём и побелим стену. Что скажешь, начальник?

Я задумчиво потёр пальцем переносицу. Кинотеатр означал, что по полтора-два часа в день мои люди будут теперь сидеть впустую перед экраном. Лично у меня не имелось такого количества свободного времени. У руководителя Полигона день был расписан поминутно, и вечером мне едва хватало сил доползти до кровати. Да и у Лизы, и её подруг, насколько я знал, загрузка была не меньшей – дозоры, разведка, спортивная и стрелковая подготовка, походы за припасами и куча других дел. За все три месяца ещё ни одна из интернатских девчонок не пожаловалась, что ей вдруг стало скучно. Некогда скучать, когда именно от активности сейчас зависит будущее Полигона. Хотя, с другой стороны, на Полигоне обитало шесть десятков самых разных людей, и я вполне мог не до конца понимать нужды остальных. К тому же просто взять и отказать инициативе Ани и Миши, которые очень многое делали на благо Полигона, тоже было неправильным. Поэтому я решил найти компромисс:

– Хорошая идея с кино, молодцы. Помещение под кинозал я для вас выделю, найду и помощников, которые мебель принесут и всё отчистят. Хотя ежедневный кинопоказ пока несвоевременен. Людей и так сильно не хватает, мы работаем каждый за четверых и валимся с ног от усталости в конце дня. Пока можно организовать кино по воскресеньям, чтобы как-то выделить эти формально выходные дни. А потом, как народу внутри периметра станет побольше, можно будет уже и ежедневно радость людям приносить.

Подошёл освободившийся Михаил, выглядел он несколько расстроенным:

– Сегодня уже пятый день подряд не выходит в эфир ни одна из трёх тверских радиостанций. Молчит даже «Голос Твери», который ретранслировал новости с северо-западных областей и Питера. Боюсь, как бы мы вообще не потеряли связь с северной столицей.

Весть оказалась печальной, но всё же не затрагивающей напрямую жителей Полигона. Меня гораздо больше интересовали новости про близких соседей.

– Станция в Дубне по-прежнему передаёт только музыку, новостных передач давно уже они не пускали в эфир. Сергиев Посад, как всегда, бахвалится своими военными победами. На этот раз они вместе с «красноармейскими» и «дмитровскими» якобы захватили Софрино. Наверное, врут, так как Софрино в военном союзе с Пушкино, и бронетехники у них много. Талдом молчит. Кимры тоже молчат. Из Москвы сообщают, что враждующие группировки договорились объявить Южное Тушино нейтральной территорией. Там есть безопасные подходы к пресной воде водохранилища, что в условиях постоянной угрозы сверху стало очень актуальным.

Я секунду подумал и объявил:

– Новость про перемирие в Москве обязательно напечатайте в вечерней стенгазете Полигона наряду с известием о починке освещения полосы аэродрома. Про остальное не надо – нечего народ расстраивать…

Полигон. Неудачные переговоры

Выехали на «Урале» сразу после обеда. Грузовик быстро мчался лесными дорогами на север к деревне Цыганово, которая являлась первой точкой сегодняшнего маршрута. Ещё недавно эта дорога не годилась для проезда – была сильно заросшей и местами вообще перекрытой упавшими деревьями. Но за несколько предыдущих пеших походов на север отряды разведчиков расчистили её для сегодняшней большой вылазки.

Девушки шутили и смеялись. Для них сегодняшняя поездка представлялась весёлым развлечением, которое скрашивало однообразные будни Полигона. К тому же сегодня ожидалась хорошая добыча – предыдущие пешие рейды к Цыганово показали, что эта деревня, как и группа соседних посёлков, была покинута жителями ещё в самые первые дни вторжения и практически не разграблена. В прошлые два раза девушки ходили туда пешими и каждый раз возвращались с полными сумками еды, медикаментов и одежды. Но в руках много не унесёшь, поэтому на этот раз поехали на грузовике. После случая, когда отряд на «Урале» едва не заперли на окраине посёлка Кимры, я обещал себе больше не ездить на грузовике далеко от Полигона. Но тот случай произошёл достаточно давно, да и на этот раз использование машины выглядело оправданным – небо надёжно контролировалось, а в Цыганово мы никого раньше не встречали.

Летающих охотников я не опасался – с диспетчерской вышки Полигона просматривались окрестности на пятнадцать-двадцать километров, так что о появлении треугольных кораблей отряд бы немедленно информировали по рации. Единственное меня смущал поредевший осенний лес – ещё несколько дней, и листьев на деревьях не останется вовсе. Лес будет насквозь просматриваться с воздуха, и укрыться при появлении летающего охотника под кронами деревьев больше не удастся. Именно поэтому приходилось торопиться и рисковать – за следующие два-три дня предстояло максимально много перевезти на машине. Потом же о дальних поездках придётся забыть до следующей весны.

– Это Королева Марго. Почтальон не уходит. Жду инструкций, – раздался голос Маргариты.

– Фурия для Королевы Марго. Себя не обнаруживать, продолжать вести наблюдение, – мгновенно ответила Лиза Святова.

Вот ведь настырные эти «кимринские»! Хотят увидеть, кто заберёт ответ на письмо и куда понесёт. Я считал, что этого позволять ни в коем случае не следует – нельзя перед трудными переговорами раскрывать свои карты. О чём можно будет говорить с «кимринскими», если они узнают, что их сосед и потенциальный союзник – всего лишь несколько боеспособных мужиков и три десятка школьниц?

Однако думать об этом пока преждевременно, да и машина уже заезжала в Цыганово. Девушки выпрыгнули на землю и построились, ожидая инструкций. Я зачитал им список необходимого, а также указал на вход в обнаруженный в прошлый раз подвал с мешками картошки и целыми стеллажами компотов и консервированных овощей. Приказав напоследок далеко от машины не отходить, чтобы не пропустить возможный сигнал тревоги, я отпустил девчонок на поиски. Светка разбила свой отряд на пары, после чего девушки с радостными криками кинулись врассыпную по дворам в поисках ценного для Полигона.

Сам я посещал Цыганово уже в третий раз – дважды до этого с группой Кристины, и вот сейчас с группой Светы Камышевой. Прошлый раз был тут всего три дня назад и приметил пару домов, содержащих запасы продуктов, одежду и другие ценности, взять которые в прошлые разы не получилось, так все члены отряда были перегружены. Как раз в один из этих домов я и направился.