Упавшие облака

Филипп аккуратно достал из папки документы с отчетами и разложил на журнальном столике так, чтобы профессор мог сразу получить информацию о показаниях, снятых с приборов, и расчеты вычислительной техники, которая до сих пор обрабатывала поступившие данные. Филиппу захотелось поделиться с Элиан впечатлениями об исследованиях, над которыми они с профессором работали уже несколько лет, но тут со второго этажа донесся шум. Поначалу Филипп и Элиан не придали этому значения. Клаус всегда неохотно рассказывал о своей личной жизни, но Филипп знал, что у Нименда есть ребенок. Жена профессора погибла несколько лет назад и малыш основное время проводил с родителями Клауса. Еще Филиппу было известно, что мальчику невероятно сложно подобрать сиделку, по какой причине, – никто не знал.

Только через сорок минут, молодые люди, успевшие заскучать, увидели Клауса. Он вошел в комнату уже в привычной одежде. Костюм был немного великоват, явно его купили до того, как работа вымотала Нименда, но профессор выглядел в нем элегантно.

– Простите, это мой сын устроил такой шум, – начал оправдываться Клаус.

– Он живет с вами? – удивился Филипп.

– Да, в своей комнате.

– Это замечательно! – воскликнула Элиан.

Она любила детей. Общение с ними приносило ей огромное удовольствие. Ей сразу захотелось познакомиться с сыном Клауса.

– Друзья, – сказал Клаус, – могу предложить вам мой фирменный кофе или великолепный индийский чай.

– Нет, – решительно отказался Филипп, – мы приехали узнать, почему вас не было на фуршете.

– Мне хотелось бы извиниться за этот вечер, – голос Клауса звучал глухо. –Непредвиденные обстоятельства. Сегодня мне пришлось забрать сына домой, мои родители были вынуждены срочно уехать по делам. Обещали завтра быть у меня. Сиделка, которая работала у них и присматривала за сыном, внезапно взяла отгул.

– Но почему вы не отвечали на телефонные звонки и не предупредили меня об этом? – спросил Филипп.

– Так вышло. Когда забирал сына, где-то нечаянно выронил мобильный. Весь вечер пытался найти, но безуспешно. Простите меня, мои дорогие друзья.

– Вам не за что извиняться, господин Нименд, главное, что с вами и вашими близкими все в порядке, – сказала Элиан с улыбкой.

– ОК! Профессор, я привез отчеты, можете ознакомиться, если это уместно в данное время.

– Конечно, уместно. Немедленно приступаю.

Клаус бегло просмотрел предварительные отчеты, сопоставил с предыдущими, отложил в сторону и взял следующие. Их он изучал более внимательно и нашел, судя по выражению лица, ошибку или опечатку. Профессор хмурил брови и покачивал головой из стороны в сторону, он явно был чем-то не доволен.

Филипп не мог понять, что именно выискивает коллега, но никаких вопросов не задавал. Элиан рассматривала детали комнаты, в которой они находились. Особенно ее заинтересовали картины на стене – пейзажи и океан. Ей стало скучно. Мужчины не обращали на нее никакого внимания. Элиан вспомнила, что в доме ребенок и, по всей видимости, он один. Женское любопытство и любовь к детям не позволили ей задержаться в комнате, полной физических и математических формул. Она тихонько направилась к выходу.

Глава IV

Не потому человек выше других существ,

что бессердечно мучает их, но потому,

что он сострадателен ко всему живому.

Будда

Девушка открыла массивную деревянную дверь и оказалась в том же просторном холле. Остальные двери были плотно закрыты. Красивая резная лестница в правом углу вела на второй этаж. Осмотревшись, Элиан была приятно удивлена, как аккуратно и со вкусом выглядел вычурный интерьер дома Нименда – человека, большую часть своего времени проводившего на работе. Каждая вещь в доме соответствовала другой, стояла в определенном месте. Такой порядок в доме мог поддерживать только педантичный человек. Элиан нравились предметы интерьера, она подумала, что никогда бы не смогла навести в своей квартире такой идеальный порядок. Казалось, что дом готов к встрече важных гостей. Приоткрыв одну из массивных дверей, она увидела очень просторную столовую, в которой вся мебель и предметы кухонной утвари находились исключительно на своих местах. Элиан не могла понять, в чем заключается секрет изумительного порядка. Это была гармония линий и нечто необыкновенное. Девушка не смогла перебороть любопытство и вошла в столовую. Ее давно интересовала жизнь человека, которого многие считали гением. Она многого не понимала в экспериментах Клауса Нименда, но осознавала значимость его работы для всего человечества. Филипп часто говорил Элиан о неоспоримом научном авторитете профессора. Он пытался объяснить ей доступным языком все природные явления и процессы, на которые они пытались повлиять.

Рассматривая кухонную утварь и мебель, Элиан не переставала удивляться. Ей даже показалось, что тени, которые отбрасывают все эти предметы, какие-то особенные. Под каждым предметом – стулом, столом, чашкой – четко вырисовывались их контуры. Она отступила на несколько шагов в сторону, думая, что просто игра света создает волшебную иллюзию. Все элементы освещения – множество врезных потолочных светильников – странным образом были вмонтированы в потолок. Ее поразило, что эти источники света, расположенные в хаотичном порядке, чудесным образом, создавали строго пропорциональный рисунок, как только она оказывалась у стола. Свет от каждого светильника был направлен под строго определенным углом относительно другого, и возникало ощущение, что Нименд, таким образом, хотел создать некую игру, подвластную только ему. Он один, досконально изучивший все законы физики, мог легко и непринужденно заставить световые волны ложиться определенным, нужным ему, образом. Элиан осторожно приподняла одну из тарелок, чтобы убедиться в своих догадках, и снова была шокирована – под ней был вырисован ее контур, указывающий должное месторасположение предмета. Строго обозначенное место было вычерчено с помощью простого карандаша, с более толстым грифелем. Вокруг ножек стола она тоже увидела контуры. На столе, где располагалась посуда, вокруг тарелок и кружек – круги, с точным расположением предметов.

Элиан получила неплохое образование в области психологии. Она была умной и проницательной девушкой и могла допустить, что великим ученым, подобным Клаусу, позволено иметь странности. Каждый гениальный ученый, приблизившийся к предельным знаниям в своих областях, часто имеет особенности, совершенно непонятные обычным людям.

Элиан, попытавшись вернуть тарелку на место, неожиданно услышала доносившийся звук, со второго этажа. Она вздрогнула, тарелка съехала в левую сторону, а девушка испытала чувство тревоги и страха от неизвестности. Повторился монотонный глухой стук, который она впервые услышала в кабинете Нименда. Но что-то в нем было неестественно. Играя, дети часто затевают только им понятное действие. В данном случае этот продолжительный, совершенно однотипный стук заставил ее подумать, что живой и здоровый ребенок не станет заложником странной игры, в правилах которой механическое воспроизведение одного и того же звука. Она решила подняться на второй этаж, увидеть сына профессора и выяснить, что там происходит на самом деле.

«Как много странностей за один вечер», – подумала Элиан. Она не могла избавиться от чувства страха, пробегавшего колючими мурашками по телу.

Поставив тарелку на место, Элиан аккуратно, словно боясь создать вихревые потоки воздуха, которые могли бы нарушить эту невероятную гармонию, направилась обратно в холл. И там она обнаружила контуры под всеми предметами.

Элиан стала искать лестницу на второй этаж. Все ее плавные движения напоминали какое-то грациозное животное, семейства кошачьих. Иногда казалось, что Элиан сдерживает дыхание, чтобы быть еще тише. Вот и лестница. Она едва касалась ступеней, парила над ними. Поднявшись на второй этаж, она увидела четыре деревянные двери. На одной было обозначение ванной комнаты. За следующей дверью, как предположила девушка, была спальню. На третьей двери красивыми, коваными буквами с позолотой было написано – Mathias Nimend. Она сразу догадалась, что сына Клауса зовут Матиас. Подойдя вплотную к двери, Элиан попыталась уловить хоть малейший звук, но ничего не услышала. За дверью царила мертвая тишина. Девушка подняла руку, чтобы постучать, но вдруг до нее донесся едва различимый звук. Глухой, одинаковый по ритму и громкости. Элиан не могла представить, кто бы смог его воспроизвести. Замерев с поднятой рукой, наклонившись к двери, она простояла так несколько минут в надежде услышать что-нибудь еще, но напрасно. «Похоже, странности этого вечера еще не закончились». – Подумал Элиан. Чувство любопытства не давало ей покоя.

Наконец-то девушка решилась постучать в дверь. Затаив дыхание, она терпеливо ждала, что ей предложат войти, но снова услышала тот же самый стук. То, что его издавало, никак не реагировало на ее присутствие.

– Матиас, – громким, но нежным голосом спросила Элиан, – можно войти? – Эта интонация нравилась малышам, которые неохотно расставались с родителями, когда их приводили в детский сад. Возможно, голос был одним из многих качеств, за которые дети ее обожали.

Ответом Элиан был монотонный звук, который, как ей показалось, исходил не от живого существа, а какого-то механического устройства. Тогда девушка решилась приоткрыть загадочную дверь, чтобы наконец удовлетворить свое, все нарастающее любопытство. Как только она взялась за золоченую ручку и была готова приоткрыть дверь, снизу прозвучал настойчивый голос Клауса:

– Элиан! Ты наверху?

Девушка мягко и тихо убрала руку с дверной ручки:

– Да, мистер Нименд, я наверху. Со мной все в порядке.

Внизу ее ждали Клаус и Филипп с озабоченными лицами. Их тревожные взгляды объединял легкий румянец на щеках. Мужчины явно были чем-то очень взволнованы.

– Простите, мне следовало спросить разрешения, мистер Нименд, – попыталась оправдаться Элиан.

– Все в порядке, мы так увлеклись работой, что забыли про тебя. Это моя вина. Я мог бы дать тебе альбомы с произведениями моих любимых художников, но совершенно потерял голову, когда Филипп предоставил последние данные вычислительных центров лаборатории.

– Не стоит извиняться, – робко ответила Элиан, все еще чувствуя вину за столь бесцеремонную попытку вторгнуться в частную жизнь гениального ученого.

– Элиан, нам пора, – решительным тоном произнес Филипп. – Мистеру Нименду необходимо остаться одному, чтобы завершить аналитическую работу, которую я ему подкинул. Кроме того, у него есть еще домашние дела, отложенные из-за нашего визита.

– Да, конечно, – сразу же согласилась Элиан. Девушке не терпелось обсудить все увиденное и услышанное в этом странном доме с Филиппом наедине.

Молодые люди, спешно надев верхнюю одежду, направились к выходу, Клаус сопровождал их до самой двери. Переступая порог дома, они снова услышали тот же не меняющийся звук, глухо и с тем же ритмом доносившийся со второго этажа. Клаус смутился. В его действиях просматривалось желание побыстрее распрощаться, освободиться от потенциальных вопросов, на которые ему не хотелось отвечать. Сделав вид, что ничего не произошло, Филипп и Элиан покинули дом профессора. На улице их уже ожидало такси, которое Филипп вызвал незадолго до окончания визита. Клаус, закрыв за гостями дверь, поднялся на второй этаж и направился к комнате с надписью Mathias Nimend.

Глава V

Одно полезное слово, услышав которое становятся спокойными,

лучше тысячи речей, составленных из бесполезных слов.

Будда

Элиан не терпелось обсудить с Филиппом их визит, чтобы хоть немного приоткрыть завесу над тайнами, с которыми ей пришлось столкнуться этим вечером. Сейчас она была похожа на ребенка. Ребенка, для которого каждый прожитый миг воспринимался открытием чего-то нового. Филипп был молчалив, неохотно отвечал на вопросы, но делал, это как всегда, тактично и мягко, пытаясь не обидеть любимую. Элиан чувствовала, что сейчас не самое подходящее время для вопросов, но женская любознательность не давала ей покоя. Она чувствовала себя ребенком, желающим узнать истину. Филипп кратко отвечал на вопросы. Сегодняшнее общение с Клаусом сильно повлияло на него. Рядом с Элиан сидел не жизнерадостный молодой человек, а замкнутый юноша, отрешенно отвечающий на ее вопросы.

Но Элиан не унималась.

– Филипп, ты был у Клауса раньше? Ты что-то замечал необычное в интерьере его дома? Ты знаком с его сыном? Почему Клаус не познакомил нас с ребенком? Что это за странные контуры вокруг каждого предмета в доме? – Элиан никак не могла успокоиться.

Филиппа совсем не интересовали эти странности. Мысли его витали где-то далеко. Что-то очень беспокоило Бьянчи, но это было вовсе не то, о чем спрашивала Элиан. В эти минуты он думал о более глобальных вещах, связанных с результатами предварительных отчетов, которые они обсуждали с Клаусом, пока Элиан бродила по дому профессора. Филипп вспоминал слова Клауса об их эксперименте.