Любовь в скирде соломы

Любовь в скирде соломы
Михаил Александрович Каюрин

Он – староста группы студентов-первокурсников, приехавших на уборку картошки. Она – бригадир у доярок, статная монументальная женщина. Они знакомятся на танцах в деревенском клубе при необычных обстоятельствах: вдвоём утихомиривают пьяных хулиганов, предотвращая поножовщину. Он вызывается проводить женщину до дома, не предполагая, что конечным пунктом прогулки станет скирда соломы посреди распаханного поля…

Михаил Каюрин

Любовь в скирде соломы

Деревня Красотка, в которую прибыла наша группа для уборки картофеля, таковой не являлась. Чуть больше полусотни чёрных покосившихся изб, полусгнившее правление колхоза, одноэтажная школа, магазин, да пошарпанный клуб в конце улицы – вот и вся красота этого ничтожно малого населённого пункта.

«Развесёлая» жизнь началась с первого часа пребывания в Красотке.

Бригадир подкатил на лошади с возом соломы. Он сполз с воза, стряхнул с себя солому, сказал гнусавым голосом:

– Извиняйте, граждане студенты, но кроватей для вас нетути. Не припасли. Придётся спать на соломке. Она будет вместо матрасов.

Бригадир окинул взглядом группу, спросил:

– Кто среди вас старшой?

Я шагнул навстречу, представился:

– Юрий, староста группы.

– А меня Антипычем кличут, – назвал себя бригадир. – На время уборки все вы будете подчиняться мне. А сейчас, Юрий, следуй за мной, покажу тебе комнату, куда следует переташшить всю солому. Разбросаете её по полу толстым слоем и спать будете, я вам скажу, как на пуховой перине. Если покажется маловато – могу ишо приташшить. В поле её предостаточно.

Спали вповалку. Сортира не было вообще, несколько дней ходили «до ветру». Потом я вытребовал у председателя колхоза пиломатериалы и поставил «нужник» на два очка с присущими буквами «М» и «Ж».

Чтобы не тыкаться тёмными вечерами из угла в угол от безделья, я предложил ежедневно проводить в клубе дискотеку.

Все были в восторге от моего предложения. На третий день на огонёк стала подтягиваться местная молодёжь. Чубатые парни на правах хозяев пробовали вести себя вызывающе, но я их пригласил на улицу и популярно «объяснил», как следует вести себя с городскими девчонками.

Тамара появилась в клубе через неделю. Высокая, статная, с длинными распущенными волосами и вызывающей грудью молодая женщина выглядела монументально. Она пришла с подругой, которая ростом была почти на голову ниже её. По возрасту они тянули лет на двадцать пять – двадцать семь.

Уверенной походкой Тамара прошла в конец зала, уместившись вместе с подругой на лавке в полутёмном углу. Перешёптываясь о чём-то, обе стали наблюдать за танцующими.

«Настоящая бой-баба, – отметил я про себя непроизвольно. – Вот с кем надо мне подружиться. Скучно не будет».

Взглянув на эту величавую женщину, я вдруг понял, как истосковалось моё тело по женской ласке. В отличие от вчерашних школьников я был уже состоявшимся мужиком, и мой организм требовал того, что ему было заложено природой.

Закрутить колхозный роман с какой-нибудь юной особой из своей группы я не помышлял, потому что все эти семнадцатилетние фифочки в моём сознании были ещё девственницами. Такое обстоятельство накладывало табу на моё сближение с ними. Становиться первопроходцем у малолеток было опасно, так как можно запросто загреметь по статье за совращение несовершеннолетних, в лучшем случае – отправиться под венец. А жениться я пока не собирался, поскольку не успел ещё в полной мере насладиться свободой.

Знакомство с Тамарой произошло неожиданно и просто.

Один из местных парней изрядно перебрал бражки и стал вести себя по-хамски. Он ходил между танцующими парами и смотрел на всех выпученными рыбьими глазами. Присмотрев одну из наших девчонок, начал к ней приставать: хватал за плечи, силой привлекал к себе, лапал за ягодицы, произносил пошлые и нецензурные слова.