Призрак неведомой войны: Призрак неведомой войны. Осознание. Решение

Вообще же, у них с Вольфганом сложились на удивление нормальные отношения. Парнишка был вполне разумный, а недолгое общение с Артуром начисто выбило у него из головы присущую магам, особенно начинающим, привычку глядеть на мир свысока. Да и собеседником он оказался на удивление интересным и понимающим. К тому же смог показать, где похоронили родителей Карины. Точнее, ее отца – мать, как оказалось, пережила штурм и была увезена победителями. Куда? Ну, этого Вольфган не знал, не в его компетенции было участвовать в обсуждении подобных вопросов.

Кстати, обращались с ней вполне вежливо, что было объяснимо – этикет еще никто не отменял, даже по отношению к врагам. Пускай их кланы воюют на протяжении многих поколений, но правила, освященные веками, незыблемы. Это логично, сегодня – ты, завтра – я, и подобные расклады являются хоть какой-то страховкой от возможных проблем в будущем. Кстати, отца девушки, в отличие от простых дружинников, тела которых банально закопали, похоронили в фамильной усыпальнице со всеми приличествующими его рангу почестями. Тоже этикет…

К ее удивлению, Артур, узнав о том, что мать Карины жива, не воспылал желанием ехать ее спасать. И Карине запретил, в весьма категоричной форме. Просто сказал: хочешь ехать – езжай. До первого разбойника. Ему понравится. Девушке оставалось только скрипнуть зубами – она прекрасно понимала, что в одиночку ей именно это и светит, а сопровождать ее попросту некому. Не слугам же – от них в бою толку нет, да и не будут они, случись что, драться. При малейшей опасности разбегутся – и все, проверено не раз. Воинов же в замке не было, а гомункулус куда-то тащиться отказался категорически.

Сам же Артур тоже на месте не сидел. Для начала он организовал временный ремонт стены подручными материалами, благо в замке и окрестностях хватало бревен. Сейчас мужики, согнанные со всей округи, торопливо возводили на месте пролома деревянное подобие стены, чтобы потом, уже под ее прикрытием, восстановить нормальную каменную. Ну, деревенские, говорят, с топором в руках рождаются, так что дело спорилось. Правда, вначале они пытались держаться степенно, говорили, что никак невозможно, чтобы так быстро, что сейчас все лошади заняты, да и сами крестьяне тоже – разгар полевых работ как-никак… Ну, это тоже вековые правила игры. Крестьян даже во время войн старались не трогать – как-никак, налоги платят именно они, да и кому же охота получить выжженную пустыню вместо работников? Словом, уважение к «обчеству» выказывать было положено. Артур и выказал, да так выказал, что «обчество» бегало, поджав хвосты и высунув языки. И лошади нашлись, и люди, и вообще работали так, что киборг назвал их «стахановцами» и «ударниками», правда, не объяснив при этом, что сии непонятные слова значат. Правда, надо сказать, лошадей частично нашел сам Артур, благо трофейных было хоть пруд пруди. Теперь целыми днями на весь двор пели топоры, и пахло свежей щепой. Запах, что и говорить, был приятный, но уже на третий день начавший раздражать Карину со страшной силой. Впрочем, к этому она быстро притерпелась.

Обеспечив первичный ремонт стен, Артур ударился в другую крайность. Он просто исчезал с утра и возвращался поздно вечером. Вольфган, владеющий простеньким следящим заклинанием, сказал, что киборг проводит время возле тех странных башен, одна из которых на глазах Карины истребила отряд Макакисяна. Скрываться от заклинания Артур не пытался, да и, похоже, не умел этого делать. А вот что он там копался, оставалось непонятным – заклинание было и впрямь простеньким, ученическим, позволяющим определить место, но не посмотреть. Правда, один раз киборг явился в замок днем и приказал крестьянам, только что разгрузившим телегу с бревнами, а также еще нескольким, не вовремя попавшимся ему на глаза, следовать за ним вместе с этой телегой. Те даже не пробовали возмущаться, поэтому обошлось без отрывания бород с мясом, как при первой встрече, да и отпустил их киборг уже к вечеру. Как они рассказали товарищам (а Карина с Вольфганом при помощи заклинания «чуткого уха» бесстыдно подслушали), он заставил крестьян везти от старой, практически заброшенной каменоломни гранитную плиту такого веса, что лошади справлялись с трудом. При этом плиты этой еще недавно там не было, в этом возницы могли поклясться – бывали они в этой каменоломне не раз. А главное, как эта плита была сделана? Края гладкие-гладкие, словно ножом обрезанные, аж блестят. И грузил ее Артур на телегу, что интересно, практически в одиночку, мужики лишь слегка помогали.

Кстати, лубок Артур на третий день уже снял, что само по себе казалось невероятным – даже с помощью магии настолько ускорить срастание костей было невозможно. И только что сросшуюся руку он не жалел совершенно, причем, судя по всему, никаких неприятных ощущений от этого не испытывал. Первое, что он сделал, сняв мешающие деревяшки, это переоделся – как он объяснил Карине, потоотделение при необходимости можно снизить, но нельзя убрать полностью, ибо оно неотъемлемая часть функций организма и служит для сохранения этого самого организма баланса. В результате от него пахло сейчас довольно паршиво, и киборг немедленно занялся приведением себя в порядок. Похоже, с точки зрения чистоплотности он заметно отличался от большинства знакомых Карине рыцарей – те хорошо, если умывались, а на такие мелочи, как прокисший до состояния осклизлости пот и запах изо рта, вообще не обращали внимания.

Надо сказать, и тут киборг со своей простотой и непониманием очевидных для большинства людей норм ухитрился выделиться. Проще говоря, когда он прямо посреди двора окатывался водой, то произвел фурор среди женской части населения замка. Для него наличие одежды или ее отсутствие роль играло только с точки зрения удобства, и потому нежные женские чувства Артур не щадил, как подозревала Карина, попросту не догадываясь о существовании таковых. Вот и занимался киборг помывкой прямо у колодца, а женщины хихикали в кулачки, краснели, отворачивались, но украдкой постреливали глазами. Мужики, кстати, оказались умнее – сообразив, что за попытки сделать бесстыднику замечание, будут посланы лесом, а возможно, и биты, они просто-напросто его проигнорировали, дружно сделав вид, что то ли не замечают творящегося безобразия, то ли вовсе так и надо. Женщины же рассматривали достоинства Артура с явным интересом, хотя, спрашивается, чего у него было такого, что они до сих пор не видели?

Хотя, если откровенно, Карина тоже посмотрела с интересом. Правда, быстро, одним глазком, якобы случайно, чтобы сохранить приличия, но посмотрела. Честно говоря, и впрямь ничего особенного, разве что исключительно пропорциональное сложение, а так – не такой уж и гигант. Видала она экземпляры и повнушительнее, особенно на турнирах, до которых ее отец был большой охотник, и постоянно брал с собой дочь. Киборг же мускулатурой отнюдь не блистал, хотя, разумеется, посмотреть было на что. Сама же по себе эта выходка Карину не удивила – пообщавшись с Артуром, она уже давно отучилась употреблять в его отношении слово «невозможно».

Удивила Карину разве что реакция Вольфгана, который покраснел, как вареный рак, и, похоже, лишился дара речи. Ну да домашний мальчик и книжный червь, поэтому ему простительно. Так что Карина лишь ткнула парня кулачком в бок и отправилась заниматься дальше, хотя, конечно, после такого бесплатного цирка мысли были несколько фривольными и к учебе имели мало отношения.

Вообще же, Артура она стала видеть очень редко – тот не то чтобы отстранился, а просто был все время занят. Карине даже вначале стало обидно такое невнимание, но потом она взяла себя в руки. Подумаешь, гомункулус. Да за ней такие мужчины бегали… Правда, в прошедшем времени – сейчас, и она это тоже прекрасно понимала, как только статус богатой невесты остался в прошлом, не побегут. Хотя… Кто знает. Впрочем, отличаясь умением трезво мыслить, Карина себе не льстила – особой красавицей она не была, и без приданого интерес просто обязан был угаснуть.

Враги появились на пятый день, утром, об этом Карине сообщил примчавшийся мальчишка-дозорный. Наскоро одевшись и плеснув в лицо водой, девушка натянула сапожки и бегом примчалась на стену. Здесь, на новенькой деревянной башне, уже располагался Артур, внимательно наблюдающий за происходящим. Картина, открывающаяся отсюда, была, надо сказать, удручающей, но не похоже, чтобы это хоть сколько-то расстраивало киборга – лицо его оставалось, как обычно, бесстрастным и не выражало ни испуга, ни разочарования, ни злорадства.

– Они пришли чуть позже, чем я ожидал, – не оборачиваясь, бросил Артур. – Честно говоря, думал, они будут здесь вчера вечером.

– Ты знал, что они придут?

– Ну разумеется. Сын герцога остался здесь, Суринам так и не ответил – естественно, они забеспокоились. Послали отряд проверить – он не вернулся. Стало быть, что-то случилось, вот они и развернули сюда всю армию, благо ушли недалеко. Все логично. Только почему они так медленно шли?

– Дождь. Тот ливень, который тогда нас едва не залил. Там, внизу, дорога идет по низинам, и ее наверняка развезло.

– Логично, – подумав какую-то долю секунды, откликнулся киборг. – Ты можешь определить, кто заявился к нам в гости?

– Я не вижу гербов, – вздохнула Карина.

– Человеческое зрение несовершенно, – кивнул Артур и снял с шеи большой черный предмет, сделанный из неизвестного, очень приятного на ощупь материала, похожий на две скрепленные параллельно широкие трубки. – Это бинокль. Вот смотри, как им управлять…

Справиться с биноклем и впрямь оказалось просто, и, разобравшись в том, какой винт и куда надо крутить, Карина с трудом удержалась от того, чтобы не взвизгнуть, совсем как деревенская девчонка при виде тряпичной куклы. Прямо перед собой, как на ладони, она видела неспешно приближающуюся к замку железную змею пехоты, закованных в латы всадников, сидящих на таких же бронированных лошадях, шлемы, увенчанные плюмажами, и щиты, украшенные гербами. По ним она, кстати, и впрямь быстро определила, кто есть кто. Геральдика – наука, приличествующая благородным и к изучению обязательная, поэтому для нее не составило труда определить, что к стенам замка собрались чуть ли не все вассалы герцога Адамса, можно сказать, цвет его рыцарства. Да и сам он приперся, держась, правда, чуть позади остального воинства. Все это девушка и поведала Артуру, который довольно кивнул:

– Я примерно так все это себе и представлял. Маги есть?

На это девушка ответить ничего не смогла, и киборг, как ей показалось, чуть разочарованно пожал плечами. Подумав секунду, Карина спросила:

– А те… пушки, которые мы видели. Почему они не стреляют?

– Рано. Пускай они подойдут сюда, и, когда будут внутри кольца, можно будет накрыть их всех разом. Хотя я бы предпочел поговорить с герцогом.

– До сражения или после? – полюбопытствовала Карина.

– Вместо, – тоном, не терпящим возражений, ответил киборг.

– Но… почему?

– Ты свою мать спасти хочешь? Это одна из причин, по которой орудия еще молчат. Не самая главная, но зато тебе понятная. Все, не мешай. Дай вон бинокль своему товарищу, а то он уже скоро закипит от нетерпения.

Пришлось и впрямь поделиться биноклем с Вольфганом, который приник к нему столь же жадно, как и она сама. Вольфган, кстати, и обнаружил среди врагов одного мага – по его словам, из числа тех, что были здесь при штурме. Киборг молча кивнул, внимательно рассматривая войско, – его глазам бинокль, похоже, был не нужен. Но вот то, что он взял стоящую до того в углу непонятного вида палку из металла и дерева, увенчанную трубкой вроде тех, из которых был сделан бинокль, только побольше, от глаз девушки не укрылось. Впрочем, он не стал смотреть через эту трубку, просто повернул на этом непонятном, но явно смертоносном предмете какой-то винт и поставил оружие на место.

Между тем армия численностью не менее пяти тысяч человек медленно, но неуклонно занимала позиции, те самые, с которых несколько дней назад пошла на решающий штурм.

Артур, по-прежнему бесстрастно разглядывавший их, внезапно презрительно усмехнулся:

– Как я вижу, регресс затронул не только обычную жизнь, но и армию.

– Что? – не поняла Карина.

– Воевать разучились, – перевел киборг. – Мало того, что у них полным-полно тяжелой пехоты, так они ее даже на телеги посадить не догадались, те на своих двоих топали. Про мобильность я молчу, но с такими распаренными рожами вряд ли эти вояки пойдут на штурм. К тому же я почему-то упорно не вижу у них ни штурмовых лестниц, ни осадных машин. Они что, собираются стену зубами грызть, бобры-переростки?

– Зачем им это? – удивилась Карина. – Сейчас маги проломят стену – и они просто ворвутся в замок.

– Прямо так уж и проломят? – насмешливо прищурился Артур.

– В прошлый раз проломили, а ведь она была защищена заклинаниями. Да и маг наш там был.

Киборг не стал возражать, просто некоторое время опять рассматривал противника, а потом внезапно повернулся к Вольфгану:

– С какой дистанции они били в прошлый раз? И откуда могут работать вообще?

Вольфган показал. Киборг кивнул и небрежно прокомментировал:

– Очень впечатляет.

– В смысле?

Однако киборг не ответил, потому что события начали развиваться неожиданно быстро. От вражеского строя, стоящего и непонятно чего ожидающего, отделился всадник и понесся к замку. Артур прищурился:

– Он что, идиот?

– Почему?

– Да потому, что я его сейчас положу.

– Это герольд.

– И что, он бессмертен?

– В герольдов не стреляют. Они ведут переговоры.

– И кто сказал такую чушь? Еще как стреляют, – презрительно усмехнулся Артур, однако стрелять не стал. Вместо этого он принялся внимательно рассматривать всадника, а посмотреть и впрямь было на что. Одет он был по последней моде – черно-красная, в точном соответствии с законами геральдики, одежда цветов сюзерена тем не менее смотрелась достаточно эффектно. Яркие обтягивающие лосины на уровне бедер расширялись, словно разбухая. Короткие сапоги с загнутыми вверх носами не имели даже намека на шпоры. Камзол был в облипку и украшен великолепным, блестящим под солнцем бронзовым медальоном, начищенным, как чертов глаз. На плечах длинный красный плащ. Венчал все это великолепие берет с пышным белым пером. В общем, дорого был одет герольд и красиво. Горло киборга издало вдруг странный звук. Карина удивленно посмотрела на Артура и вдруг с удивлением поняла, что тот с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться.

– Ты чего? – удивлению Карины не было предела. Герольд был одет соответственно должности, и герцог, будучи человеком небедным, постарался на славу. Такая одежда не у каждого дворянина есть, и это общепринято – одежда слуг указывает, помимо прочего, еще и на достаток их хозяина. Чего тут, интересно, смешного? Конечно, можно было герольду и цепь на шею, разумеется, не золотую, дворянскую, а серебряную выдать, но в походе подобными мелочами частенько пренебрегают.