Разведчик

К удивлению, в лаборатории все было чисто, оборудование на местах, порядок мало не идеальный. Парень, который здесь находился, как раз сейчас выставлял какой-то прибор. Как по линеечке, ровно и аккуратно. Повернулся, очень спокойно, молча посмотрел на вошедшего…

Что-то было неправильно в происходящем. Боец участвовал уже не в первой операции такого рода и знал: поведение людей, простых, нетренированных, в стрессовой ситуации может быть каким угодно. Истерика, ступор, попытки униженно лебезить, такое вот спокойствие… В общем, все нормально – и в то же время что-то не так.

Причину своего беспокойства он понял через пару секунд, когда лаборант шагнул ему навстречу. Спокойствие не было следствием истерики. Скорее уж, ее противоположностью. Так спокоен хищник, видящий добычу, которой уже точно не уйти. Вот только понимание это пришло уже в затухающий мозг – скальпель, которым так удобно потрошить лабораторных мышек, пробил ему сонную артерию.

Лаборант аккуратно, совершенно не испачкавшись, что само по себе выглядело подвигом, придержал тело. Мягко, почти бесшумно опустил его на пол, обыскал. «Глок»… Хорошая игрушка. Боевой нож из тех, что так нравится брутальным мужчинам, скорее грозный на вид, чем удобный. Пригодится. Автомат, точнее, пистолет-пулемет. Отечественный или забугорный – черт его знает, в них лаборант не разбирался совершенно. Тем не менее это не помешало разобраться с ним в какие-то пару секунд. Бронежилет. Жаль, заляпан кровью, но с этим придется смириться. Четыре гранаты. Рация… В общем, к концу обыска лаборант был неплохо экипирован и готов продолжать знакомство с незваными гостями.

– Серж, ты там скоро?

– Угум…

Может, его голос и не вполне соответствовал по тембру ныне мертвому Сергею, однако среагировать на данное обстоятельство налетчики уже не успели. Шаг вперед – и решивший подойти-проверить, что там делает товарищ, налетчик получил скальпелем в глаз. А потом короткие, с отсечкой по два-три патрона, очереди… Лаборант никогда не умел так стрелять. Даже во время недолгого пребывания в рядах доблестной российской армии никто его подобному не учил. А сейчас получалось – из незнакомого оружия, без подготовки. И без единого промаха.

Все действо заняло секунд пятнадцать, может, даже чуть меньше. Сергей даже не удивился этому – чувства как будто атрофировались. Спокойно обошел, делая контрольные выстрелы – почти бесшумные, оружие явно использовало спецпатроны, а это, в свою очередь, многое говорило об организаторах бардака. Явно не какая-нибудь полулюбительская банда…

Профессор лежал в луже крови, неловко подогнув ноги. Кто его так? Лаборант был уверен лишь в одном – это не его рук дело. Очередь – длинная, патронов на десять – буквально разворотила ему живот и грудную клетку. С таким не живут, но профессор упорно дышал и, когда лаборант подошел, открыл глаза.

– Ты жив? – слова, как ни странно, звучали четко, пускай и очень тихо. – Как сумел?

– Испытал вакцину. На себе. У меня не было выбора.

– Ты молодец. Все сделал правильно. А ну, перестань, – резким, жестким голосом приказал он, видя, как лаборант лезет в шкаф за аптечкой. – Незачем терять время.

– Но…

– Незачем, я сказал. Считай, я уже на том свете… – Шеф закашлялся, по щеке побежала тонкая струйка крови. Но когда он справился с этим, голос его вновь звучал ровно: – Беги отсюда. Нас в покое не оставят.

– Кто это?

– Не знаю. Но они пришли за модулятором.

Лаборант присвистнул. Модулятор. Та самая вакцина, которую он вколол. Уровень секретности запредельный – но узнали вот… И теперь она испытана…

– Я понял. Но сейчас я вызову врача.

– Пустое, – несмотря на боль, профессор ухмыльнулся саркастически, в своей излюбленной манере. – Такое не лечится. Включишь самоликвидатор – и беги. Сейчас, даже если для охраны пришлют дивизию спецназа, она уйдет в любом случае, поэтому необходимо уничтожить все материалы. Ты слышишь? Вакцина должна быть только у нашей страны – или ни у кого вообще. Понятно?

– Да.

– Хорошо. Дай бумагу и карандаш.

Белоснежный лист, когда он вернулся к лаборанту, приобрел неряшливый вид из-за размазанной по нему крови. Тем не менее две строчки цифр на нем были видны четко.

– Первая – код активации режима самоуничтожения. Ввести можешь через любой компьютер института. После этого у тебя останется не более пяти минут на то, чтобы покинуть здание. Вторая – телефон нашего куратора. Позвонишь – он скажет, что делать дальше.

– Принято, – лаборант аккуратно взял лист из рук умирающего, подумав, что самоуничтожение активирует обязательно. А вот насчет куратора стоило вначале тщательно взвесить расклады. Хотя бы потому, что тот вполне может для сохранения режима секретности ликвидировать свидетеля. В детективных сериалах, во всяком случае, такое происходит сплошь и рядом. И наверняка не все, что там показывают, продукт буйной фантазии сценариста. – И все же…

Но профессор был уже мертв, и остекленевшие глаза отражали теперь лишь яркий свет ламп. Собственно, он давно уже должен был умереть, и лишь невероятная сила воли удерживала его на этом свете. Про этого человека можно было сказать многое и не всегда приятное, но такое мужество нельзя не уважать. Осторожным движением лаборант закрыл ему глаза, потом встал. Код вводить лучше у самого выхода, тогда больше шансов уйти. И предварительно ему придется убить очень много уродов, если они посмеют встать на его пути. Сколько? Неважно. Суворов не зря говорил, что надо бить, а не считать.

Быстро обшарив трупы, он прибарахлился еще одним автоматом, пистолетом и неплохим запасом патронов. Лишними однозначно не будут. Выгреб из лаборатории остаток вакцины – мало ли что. Технологию он и так помнил, да и записи для себя вел – так, на всякий случай. Огляделся – вроде все. А, нет.

– Ну что, герой, иди сюда.

Терьер профессора был умным псом. Во всяком случае, второй раз звать себя не заставил и, несмотря на подбитую лапу, подошел сразу же. Лаборант подхватил его, в последний раз окинул взглядом помещение, которое стало за последние годы привычным, вздохнул и вышел. Сюда он больше не вернется.

Уже на улице, отойдя метров на сто, он услышал шипение, взрыв… Оглянувшись, смог полюбоваться на то, как из окна его бывшего кабинета вырвался ярко-желтый, искрящийся подобно бенгальской свече огненный сноп. Что же, профессор не соврал. Подумав так, лаборант поудобней подхватил жалобно поскуливающую собаку и зашагал прочь. Начиналась новая жизнь…

Двадцать лет спустя

– Привет, Тарасевич!

– И тебе не болеть, – Тарас Бончар, уже лет пять как бессменный сосед по кабинету, бросил корпеть над экраном и, откинувшись в кресле, вяло протянул руку Красину. – Здорово, Рамштайн.

Прежде чем сделать это, он чуть шевельнул пальцами, сворачивая окна на экране. Тем не менее Федор Красин по прозвищу Рамштайн краем глаза успел заметить, что там было. Не над работой корпел товарищ, совсем не над работой. Хотя над вполне интересным делом, стоит признать. Интересно, у него еще ладонь под столом не стерлась? Впрочем, каждый развлекается как может. Главное, чтоб не в ущерб основной деятельности, а работать Бончар умел. Во всяком случае, на памяти Красина еще ни разу не случалось, чтобы он выбился из графика или не выполнил план. Так что пусть его, действительно, у каждого свои недостатки.

– Ну, что нового? – поинтересовался Красин, плюхаясь в свое кресло и тут же, скривившись, принимаясь сдирать с ног обувь. Переобуться на работе – первое дело. Но не потому, что, согласно заветам предков, он уважал труд уборщиц. С какого перепугу? Им за это деньги платят. Все проще и банальнее – на улице дождь, и если кожаная куртка неплохо сопротивлялась погодным изыскам, то ботинки за время краткой прогулки от дома до работы промокли насквозь. Так что на ноги – сухие теплые носки и легкие туфли, а промокшее в срочном порядке сушиться. Не хватало еще заболеть из-за такой ерунды.

– Тебя шеф искал.

– Младший?

– Нет, Варламов.

– Понятно. Сейчас подойду.

– Не торопись, он на совещание ломанулся.

То-то расслабился Тарасевич… Все боссы собрались вместе и решают какую-то невероятно глобальную проблему уровня их «деревни Мозгоклюевки». Ну, их дело. Зато можно успеть спокойно выпить кофе и привести в порядок бумаги. Связаны будут вопросы начальства с ними или не связаны, вопрос открытый, но разложить их по папочкам в любом случае не помешает.

Примерно через полчаса в дверь засунулся острохарактерный интеллигентский нос, затем внушительное, отъетое на пирожках из местной пекарни брюхо, и, наконец, в кабинете нарисовался сам их владелец. Игорь Павлович Варламов, собственной персоной. Окинул хозяйским взглядом кабинет, ухмыльнулся и поинтересовался:

– Рамштайн, мать твою за ногу, тебя почему днем с огнем не сыщешь?

– Сам привет. Я еще с вечера предупреждал, что задержусь. И нечего тут ушами шевелить, а то в следующий раз начну работать четко по расписанию – и крутитесь, как знаете.

– Хм… – Варламов поморщился и немного смутился. В конце концов, понимал, что сам виноват. Ведь именно он вчера привел сюда племянника, вчерашнего студента, а ныне так вполне себе инженера. Чтоб, значит, попробовался в качестве специалиста по отладке внутренних сетей. Не водопроводных, что характерно. И юное дарование показало себя во всей красе, подвесив бухгалтерию так качественно, что само не могло сообразить, как выкрутиться. Учитывая, что на носу конец квартала, проблемы светили нешуточные.

Теоретически проблема Красина не касалась. Практически же… До того как он перебрался на новую должность, вся превратившаяся ныне в вяло жужжащие ящики машинерия висела на нем. И соответственно, знал он ее лучше всех в этом здании. Ну и потом, зарплата, которую желательно получить вовремя. И, само собой, с премией, которую пообещал все тот же Варламов, примчавшись уговаривать спасти положение. Что же, Влад предупредил всех, что по окончании внепланового аврала будет отсыпаться, и довольно быстро привел компьютеры бухгалтерии, а заодно и начавший подозрительно мигать сервер в порядок. Кстати, и впрямь шустро справился, к двенадцати уже был дома. Однако того факта, что право на отдых после такого подвига у него имелось, никто не отменял. Так что планы у него еще и на сегодняшний вечер были исключительно сексуальные – послать всех на всем известные три буквы, после чего выспаться во всех позах.

– Ладно, – пробурчал Варламов. Не пристыженный, нет – у начальников это чувство просто обязано атрофироваться в первую очередь. Просто устраивать разборки, когда не прав, тоже глупо. Гораздо проще замять все, будто ничего и не было. – Тогда давай, как допьешь кофе, сразу зайди ко мне. Дело есть.

– На полмиллиона? – не удержался от ехидства Красин, но адекватный обычно шеф сегодня шутки не принял. Лишь плечами пожал.

– Еще не знаю. Как получится.

Когда начальство разговаривает в подобном тоне, дело и впрямь может оказаться если не серьезным, то как минимум интересным. И менеджеру среднего звена не самой крупной фирмы совершенно незачем умничать. Спросят, если нужда возникнет. И тормозить зря тоже не следует. Потому и Красин не стал мудрствовать лукаво и уже через пять минут, коротко постучав, перешагнул через порог рабочего кабинета Варламова. Отца-основателя, бессменного генерального директора и прочая, и прочая, и прочая. А еще бывшего сослуживца, который и затащил сюда товарища, с которым вместе бегали по пересеченной местности в полной выкладке, от усталости вывалив язык на плечо. Именно поэтому в общении с ним Красин и мог позволить себе некоторую вольность. До определенного предела, конечно.

– Садись, – Варламов, не отрываясь от бумаг, махнул рукой в сторону стоящего у стены диванчика, потрепанного, но удобного. – Я сейчас. Кофе, если что, сам наливай, знаешь что и где.