Чтоб знали! Избранное (сборник)

Но в основном проституция процветала, ибо она была частью религиозного церемониала, а точнее, религиозного действа. Священные проститутки исполняли Танцы Времени, сменяя друг друга каждый час и тем ведя счёт времени. Тогда как христианским новшеством в слежении за идущим временем стало монашье чтенье молитв, со сменой друг дружки через час[19 - См.: Walker Barbara G. The Woman’s Encyclopedia of Myths and Secrets. San Francisco: Harper Collins Publishers, 1983. P. 821.].

Технического прогресса в точности замера времени здесь засвидетельствовать не удаётся, да и смотреть на вшивого монаха – радости мало. Правда, можно учесть, что монахи, прячась за молящегося, который, по сути дела, стоял на стрёме, занимались совокуплениями с монашками и проститутками.

Проститутки считались также и предсказательницами. Еврейское слово zonah означает и проститутку и пророчицу.

Были народы, где проституток почитали за королев и трогательно отдавали дань их глубоким знаниям.

Каждая вавилонянка занималась храмовой проституцией, прежде чем выйти замуж: одна из мифологических причин умилостивить Богиню, которая якобы не одобряла моногамию[20 - Ibid.].

Неслабые фактики – а?

Пользоваться услугами проститутки было обычным делом, и постыдным оно становилось только тогда, когда отказывались с ней расплачиваться[21 - См.: Быт. 38: 23.].

Именно то, чем через несколько тысяч лет стали похваляться в анекдоте, когда проститутка после выполненья своей части обязательств спросила одевающегося офицера: «А деньги?», то услышала пояснение: «Русский офицер за удовольствие денег не берёт».

Уличные проститутки в древности не требовали денег вперёд, более того, отказывались, говоря: «Поутру ты сам назначишь цену»[22 - См.: Bullough. Р. 33–34.], – так они были уверены в своём искусстве и в справедливости мужчин.

Другая Честная Проститутка, которой клиент дал вперёд 3000 рупий, а сам исчез, ждала клиента три года, не беря ничего от других, чтобы хоть таким способом возвратить долг[23 - Ibid. Р. 86.].

Да, мало лестного можно сказать о нынешних нравах по сравнению с теми, золотыми.

В отличие от нас, другие народы, не менее цивилизованные, чем мы, но жившие в давние времена, а также народы, живущие ныне, но находящиеся в стадии варварства, не считали и не считают проституцию ни позором, ни преступлением, а принимали её как одну из приятных жизненных необходимостей, как ещё один социальный институт помимо брака, сожительства и других любовных договоров[24 - См.: Mantegazza Р. The Sexual Relations of Mankind. N. Y.: Eugenics Publishing Company, 1935. P. 255.].

В Древней Греции и Риме проституток уже не почитали за богинь, но по-прежнему любили их в открытую. Гетеры и куртизанки в Древней Греции находились на равном с мужчинами уровне политически и юридически, тогда как жёны были низведены до положения служанок.

Разновидностей проституток было не счесть. Они следовали всеми путями, которыми мог идти мужчина. Помимо уличных, это были проститутки при булочных, при цирке, при храме, при трактире, при кладбище; искать проституток не приходилось – женщины были под рукой и предлагали себя в дополнение к прочим услугам, которые они оказывали. Те, кому не нравились беспорядочно одиночные женщины, могли прийти в бордели, где гостей встречало разнообразие, из которого можно было придирчиво выбирать. Или непридирчиво.

Проституция считалась необходимой хранительницей морали для добродетельных матерей, жён и сестёр[25 - См.: Bullough. P. 29.].

Цицерон и Катон одобряли проституцию как необходимый институт, созданный для защиты брака[26 - Ibid. R 45.].

То есть в античные времена божественную проституцию стали использовать утилитарно, как инструмент, позволяющий достичь некоторого покоя и равновесия в обществе.

Языческие проститутки были посредницами между прихожанами и богом, то есть исполняли роль священнослужительниц. Другими словами, проститутки были посредницами между мужчинами и богами[27 - См.: Tannahill R. Sex in History. N. Y.: Stein and Day, 1980. P. 79.].

Неудивительно, что христиане решили прибрать к рукам это прибыльное дело и пустить общение с Богом только через мужчин-священников.

Христианство сделало из проституции грех, в лучшем случае терпимый. Проституцию стали терпеть, вместо того чтоб холить.

Эволюция проституции шла от священной и культовой до эпикурейской и закончилась, став всего-навсего терпимой[28 - См.: Mantegazza. P. 261.]. С «закончилась» Мантегацца, конечно, перебрал. Цвести ей ещё не перецвести!

Однако были и славные краткие отклонения даже в христианстве. Так, в конце XV века в Авиньоне был установлен церковный бордель, где женщины часть времени молились, а часть времени принимали клиентов. Причём только христиан. Иноверцы туда не допускались. Папе Юлию II этот почин так понравился, что он в начале XVI века организовал такой же дом в Риме[29 - См.: Tannahill. P. 279.].

Некоторые антиклерикальные писатели утверждали, что проститутки должны быть уважаемы за их уступчивость, каковая есть форма доброты. Лоренцо Валла в XV веке писал, что проститутки заслуживают больше почтения от человеческой расы, чем монашки с их целомудрием и девственностью[30 - См.: Walker. Р. 823.].

Фома Аквинский сравнивал проституцию с канализацией во дворце: если её убрать, то дворец заполнится грязью. (Ну, а я бы сравнил проституцию с дворцом. Если бы его не было в округе, то весь ландшафт жития состоял бы из серости хижин моногамии.)

Теологи легко соглашались с продажей тела за деньги, обозначая сей акт как «узаконенную безнравственность». Фома Аквинский, изобретший эту фразу, считал, что проституция предохраняет мужчин от гомосексуализма. (По неведению, что ли, он не учёл существования мужской проституции.)

Святой Августин тоже соображал: «Изгони проститутку из человеческого общества – и всё нарушится от вторжения похоти». (Америка, запретив проституцию, доказывает уже сколько лет, что, оказывается, от вторжения похоти ничего не нарушается.)

В итоге, христианское притеснение и гонение проституток довело их до того, что теперь они не только требуют деньги вперёд, но и вынуждены мельчить себя на получасовые и аж четвертьчасовые промежутки.

Ещё в благословенном, с точки зрения проституции, XIX веке проститутки тешили всю ночь и не требовали денег вперёд.

Саша Чёрный подтверждал:

«… не заплатил, как проститутка
не доночует и уйдёт».

Это ведь значит, что она начинала ночевать, даже денег не взяв!!!

И только среди ночи опоминалась.

В былые времена проститутка и девственница уравнивались в понятии, ибо проститутка не выходила замуж. А коль нет замужества, то сразу попадаешь в категорию странных, и таким образом крайности соединялись. И переплетались: проститутке могли устроить ритуальное возобновление девственности методом, ставшим универсальным позднее, – погружением в воду. Знаменательная предтеча крещения.

Христианство не хотело вовсе отменить проституцию, но хотело лишить её духовного, божественного содержания. Вот и переименовали храмы в бордели.

Красные фонари пошли от вывески на римских venerii, где висело изображение фаллоса в состоянии эрекции, покрашенное в красный цвет.

Дом, где женщина поклонялась своему огню, который она могла делить не только с мужем. Таким образом, христианское «хозяйка дома» означает женщину, отдающуюся многим[31 - См.: Walker. P. 823.].

В нормальных же восточных странах дело обстояло сладко.

Проституция в Китае испокон веков возводилась в ранг высокого искусства и была альтернативой семейным отношениям.

Марко Поло, посетивший в 1271–1275 годах Китай, писал: «Эти женщины крайне сведущи в искусстве прельщать мужчин, ласкать и приспосабливать свои речи к разного рода людям, так что иностранцы, раз испытавшие это, остаются как бы околдованными и так очарованы их нежностью и льстивостью, что никогда не могут избавиться от этого впечатления»[32 - См.: Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб.: Наука, 1991. С. 62–63.].

Вот куда надо было затащить Аквинского Фому неверующего да Августина, чтобы ещё святее стал.

Христианство предоставило блестящую возможность всем сексуальным неудачникам законно и благородно реабилитировать свою немощь и почитать её за благо.

Проституцию лишили духовности по принципу разведения атеизма: долдонит, что проституция – зло, а сам трепещет при виде её.

Хождение в народ разночинцев и дворян в XIX веке было отчасти вызвано желанием подражать сексуальной раскрепощённости народа. Чтобы не держать женщину за некое возвышенное существо, которому нужно поклоняться, а попросту, по-мужицки ебать её. Но духу всё равно не хватало, вместо этого брали проституток из публичных домов перевоспитывать и перевоспитывали до тех пор, пока не оказывались с ними в постели, а потом, бывало, – и под венцом. Всё это делалось из надуманного чувства вины, которое потом оборачивалось скорым разрывом и возвращением проститутки в лоно своего ремесла-искусства[33 - См.: Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге. М.: Прогресс-Академия, 1983. С. 123.].

В новые времена поголовного христианства начинают придумывать оправдания самому существованию проституции или её милостивой государственной легализации – а с какой, собственно, стати? Это всё равно что оправдываться перед какой-то государственной или церковной сволочью в том, что мы живы. Или вдруг начать извиняться перед всем миром за то, что хуй стоит.

Ныне только буддийский Восток ещё сохранил своё восторженно-безгреховное отношение к проституции.

«Тот, кто не проводит свою жизнь в почитании лингама, тот поистине несчастен, греховен и невезуч», – Шива Пурана[34 - Цит. по: Camphausen Rufus С. The Encyclopedia of Erotic Wisdom. Rochester, Vermont: Inner Traditions International, Ltd, 1991. P. 102.].

Отношение к проституции определяется и обосновывается отношением к сексу в обществе. Если само совокупление в христианском обществе считается грязным, греховным, то естественно, что проститутки, отправляющие совокупление особенно часто и бесстыдно, становятся символом грязи и греха. Если в обществе секс считается позволительным только в браке, то проститутка становится воплощением дьявола, совращающего мужчин и разрушающего семью. Если мораль определила, что для женщины главное – это образование и деловая карьера и что уважение к женщине состоит в том, чтобы обращаться с ней так, будто у неё нет пизды, то тогда проститутка как полная противоположность этому будет считаться ничтожной женщиной, ведущей бесполезную жизнь. Но ложь подобных отношений противопоставляется вечным существованием проституции, гонимой, но честно служащей правде желаний.

Ибо желание – это правда.

Общество подстраивалось под необходимость проституции с чрезвычайной хитростью, которую, быть может, сами подстраивающие до конца не осознавали. В XIX веке врачи пришли к заключению, что совокупление вредоносно, если чрезмерно, однако оно приемлемо, если производится хладнокровно, без излишних эмоций. Из этого они делали вывод, что совокупление с проституткой безлюбовно и бесстрастно, а следовательно, наименее опасно, в отличие от совокупления с женой. После такого заключения проституция зацвела ещё более пышным цветом[35 - См.: Tannahill. P. 356.].

Хитрость состояла в том, что, как известно, именно с женой совокупление происходит бесстрастно и холодно вследствие усталой привычки, а с проституткой, как со всякой новой женщиной, совокупление полно страсти и трепета. Таким образом, делая словесный реверанс в сторону жён, врачи давали своё благословение на служение проституции.