Чтоб знали! Избранное (сборник)

Автор

Михаил Армалинский

Жанр

Публицистика

Серия

Русская потаенная литература

Год написания книги

2002

<< 1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 161 >>

На страницу:

Перейти

97 из 161

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

На меня ползёт пизды мокрица,
я же и не думаю укрыться —
ею я себе желал накрыться,
так и полз всегда бы ей навстречу,
но мешает облик человечий.

«Пока – покой. Потом – потоп…»

Пока – покой. Потом – потоп.
Затем – Эдем.
Вокруг меня бурлит поток,
и я – в воде

живой и мёртвой – сей коктейль
дано испить,
а та, что я всегда хотел, плывёт
и спит.

Ей снятся сны не про меня,
а про моря.
увы, она – не про меня,
я примерял.

«Я больше не расту в длину…»

Я больше не расту в длину,
а разрастаюсь лишь в ширинку.
С тобой отправился в глубинку,
чтобы в твою забраться глубину.

Тебя поставив задом высоко,
его материей назвал я высшей.
Три измеренья вырвав из оков,
с четвёртым я на поединок вышел.

Ну, что же, время, не робей,
не прыгай на двоих, как воробей,
на нас двоих, таких на миг единых,
а потому тобой непобедимых.

«Хоть с какой пиздой, хоть со старой…»

Хоть с какой пиздой, хоть со старой,
хоть с Прасковьей или с Саррой.
Женщины, годные лишь для ебли
(на остальное – глаза ослепли),

рвутся заполучить кольцо —
у своей пизды стоят на посту.
Женщины – все на одно лицо,
только разные на пизду.

«Я подходил к любой и заговаривал…»

Я подходил к любой и заговаривал —
так одиночество своё я заговаривал.

За болтовню за эту, за галденье
мне баба открывала загляденье.

И бесконечностью вперяя глаз,
вселенная засасывала тайной.
И я боялся прерывать рассказ,
что вёл меня к судьбе необычайной.

Не зря я выпестовывал слова,
учил уму и разуму и чувству —
и вот нагая рвётся целовать
страницы, отведённые распутству.

Любая, мой любовный пот хотящая,
была для разговора подходящая.

«Как жалко чувств…»

Как жалко чувств непреходящих,
не существующих во мне,
не праха – прихотей хотящих,
живущих не в своём уме.

А впрочем, я себе дороже,
и пусть мечта не по зубам,
я объяснюсь пизде да роже,
в любви, снующей по задам.

И в чувствах, вынужденных жаждой,
я брошусь к верному перу,
и с парой баб на всём пару
я стих создам на радость каждой.

«Тема ебли вдруг…»

Тема ебли вдруг обрыдла,
а другой в помине нет.
Я сижу повесив рыло —
баба делает минет.

Кто-то пишет о науке,
об искусстве, о семье.