– Сейчас задача следующая. Проапать рыцаря. Отправить на подвиги. Княжна там его того… страдает…
…
Стальные когти на ржавых цепях вырвались из стен и впились в нежное девичье тело раскаленными крюками.
Девушка вскинула руки, и цепи осыпались прахом. Порезы на глазах затянулись, а огненно-рыжая шевелюра стала чуть короче. Почти незаметно, но вполне ощутимо для княжны. Рыжие волосы взметнулись, создавая идеальную защитную сферу.
Бабка зашипела, стала крутить фиги и показывать незнакомой с американизмами полячке факи. Воздух потемнел и сгустился. Из сумрачных углов послышались стоны, нечеловеческий хохот и скрипы. Именно такие, что слышал Константин в комнате с рычагом. Заплясали зловещие тени, по полу потек густой черный туман.
Данунашка попыталась молиться, но слова застревали в горле, а мысли путались. Кокон волос, непрерывно атакуемый зловещими тенями, постепенно истончался. Срочно требовалось что-то делать.
Бабка уже истерично орала, прыгала вокруг сферы волос, непрерывно махала руками и брызгала ядовитой слюной. Повинуясь ее приказам, призрачные твари шли на таран и погибали в неяркой ауре княжны. Но каждое развоплощение темной сущности отнимало драгоценные поинты волосяного щита.
Маленький кинжал, носимый княжной за поясом, не годился для контратаки. Атакующих заклинаний у нее нет. Только бафы, хилки и… Но это… Это оружие последнего шанса. Даже если получится, она станет беззащитна. И бесполезна.
Очередная волна тьмы накрыла кокон. Со звоном лопались и с тихим «пш-ш-ш…» исчезали волоски.
Девушка грязно, совсем не по-княжески, выругалась на смеси польского и русского. Если не решиться, защита будет рано или поздно продавлена. Вон, как ухмыляется гнилыми клыками противная старуха! Не иначе к очередной подляне готовится.
Гордая пани зажмурилась и пробормотала:
– Moja milosc, wierze, uratujesz… Pomozesz. Przyjdziesz. Kocham cie, mоj drogi rycerzu!
Сжала на груди кулачки и громко закричала. Таким децибелам позавидовал бы и Лихоман.
Жаль. Ох как жаль, но полумер здесь нет… Выложиться придется без остатка.
Кокон волос взорвался, расшвыривая налипшие тени. Тело княжны слегка засветилось. Волосы сами собой скрутились в тугую косу, распрямились в подобие копья, оторвались от головы и рванулись в сторону непонимающе открывшей рот людоедки.
Сверкающая стрела вонзилась в тощую грудь бабы Гули и, отшвырнув к стене сломанной куклой, полностью растворилась.
Старуха мертвыми глазами смотрела в потолок, и лицо ее постепенно менялось. Исчезли клыки, звериный оскал, жесткие складки и морщины. Вот, на полу лежит обычная немолодая женщина, могущая быть чьей-то доброй бабушкой.
В мрачной комнате стоит абсолютно лысая девушка. Не осталось даже бровей и ресниц. По щекам текут крупные прозрачные слезы.
– А вот теперь… – раздалось сверху. – Теперь поиграем.
37. 100500
– Значит так… – Дымов был непривычно серьезен и собран. – Сейчас пройдешь по погосту, соберешь экспу с местных. Они тебе насыпят будь здоров. – Константин не возражал. Собирать подати с крестьян было одним из его любимых занятий. – Там и за умертвия, и за Лихомана, и за людоедку разоблачённую будет. И за сопровождение дружины, и за помощь батюшке, и, кто его знает, за что еще. Статы больше не трогай. Вместе потом раскидаем. После того, как от нас тебе насыплется. По результату – выберем тебе класс и сабы. Ну и остальное. Все, с Богом. Боромир проводит. А я сказал – ПРОВОДИТ! Отставить самобичевание! А нам с Кондратием пошептаться нужно…
Отец Ставросий отпросился в церковь – отслужить обедню, да и вообще навести порядок. А то мало ли чего там посольский дьяк натворил, перед сменщиком стыдно может стать.
Пендаль с Фофаном отпросились в лавку. Причем колобок назначен старшим прапорщиком-завхозом, ответственным за итого. На долю Пажопье выпал только сам процесс торговли и обещана премия. Ушлый корзинщик сразу же потребовал обозначить процент. Константин, не знавший таких мудреных слов, лишь отмахнулся, пообещав, что, если узнает о воровстве, оторвет уши и поколотит так, что проценты Пендалю больше не понадобятся, чем бы они ни были. И толстячок как-то сразу поверил.
Собрать деревенских одной большой толпой и получить благодарность оптом оказалось невозможно. Вопреки утверждениям старосты о необходимости учета трудовых человеко-часов, каждый крестьянин спокойно занимался необходимым, известным и запланированным самостоятельно делом. Не оглядываясь особо на седобородого бюрократа с табелем учета рабочего времени, нацарапанном на кусочке бересты. Еще бы. Не выйдешь в поле – сам себя обманешь. Что зимой кушать будешь? Чем скотину кормить? То-то… Справку из поликлиники не пожуешь. Да и до открытия первой поликлиники лет восемьсот плюс-минус несколько параллельных миров.
Поэтому пришлось обойти довольно обширную территорию, отыскивая скопления усердных крестьян. До вечера, когда крестьяне вернутся с полей, ждать никто не предлагал, да и не согласился бы крестоносец отложить спасение дамы сердца. Неспокойно было у него на душе. Тревожно.
В общем, вернулся Константин к Дымову уже девяносто восьмым. И изрядно просвещенным хмурым Боромиром. Тот, несмотря на плохое настроение и угрызения совести, выкладывал впитывающему новые знания рыцарю весь свой немалый игровой опыт и секреты.
Так, Полбу с удивлением узнал, например, что тело его будет стареть с обычной скоростью. А вот если умрет, то возродится снова в том возрасте, в котором впервые попал в этот мир.
Или вот. Шпоры на пехотных сапогах. Несмотря на то, что выглядят глупо, дают небывалую прибавку к харизме и дрессировке. Именно благодаря им и подчинились барону волчьи стаи. Но нужно быть осторожным. Чем больше зверей попадет под влияние артефакта, тем слабее его влияние на каждую отдельно взятую особь.
Встроенное в меч ключевое слово «Аминь» срабатывает только в боевом режиме, так что молиться можно безбоязненно… Ну, относительно. Бывают сбои. Но редко.
И многое, многое другое.
На пороге дома старосты они столкнулись с гонцом из посада.
Гонец доложил, что сотник, конечно, очень уважает бывшего тысяцкого, и, без сомнения отпустил бы Бадью-десятника на три года, но… Но текущий тысяцкий собирает воинство. Так что не время. Наоборот, все отпуска и отгулы отменены, люди требуются в самом Господине Великом Новгороде. По внезапному приказу князя, ага. Зачем – того гонцу не сообщили. Наказали только передать Боромиру, что и с его погоста, согласно уговору, полторы дюжины ополченцев должны быть предоставлены, и чтобы прямо завтра. С утреца.
Дымова сообщение встревожило. Никакой большой войны на ближайшее время не планировалось. Зачем дружину, да еще и ополчение собирать? Да еще и в страду? Кто в полях работать будет?
Требование Кондратия было удовлетворено. Среди батюшек даже возникли прения, едва не перешедшие в драку. Все хотели, хоть временно, хоть чуточку, последить за приходом почти святого отца Ставросия. По результатам конкурса на длину бороды, размер распятья и громкость аргументов победил батюшка Харитон.
Ставросий хмыканьем утвердил кандидатуру, и епископ, покривившись, дал добро.
Первым из руководящих работников, закрывающих квесты смелому рыцарю, вызвался быть Дымов.
– Сейчас, смотри. Помимо экспы… Ну, опыта… А, знаешь уже, ну хорошо. Помимо экспы, я могу выдать одну умелку на пятидесятый и одну на сотый левл. На выбор. Ты ведь рыцарем так и собираешься остаться? Не собираешься случаем в берсеркера перекинуться, или там в нинзю какого?
– Берсеркеров знаю, – почесал лоб рыцарь. – Сильные воины, особенно в хирде своем. Но дисциплины у них нет, да и язычники. А нинзи это кто?
– Тоже язычники, – Володимир Ярович не был настроен на длинный ликбез. Ему требовалось срочно мчаться к князю, выяснять причину сбора войск. – Верят в Яму.
– Яму? Хм… Идиоты, – крестоносец хмыкнул. – Зачем в нее верить? Выкопал – есть яма. Засыпал – нет ямы.
– Тут вопрос немного глубже обычной ямы, – ухмыльнулся Дымов. – Да не суть. Короче, остаешься рыцарем? С прицелом раскачки в Паладина Веры?
– Считаю этот вопрос совершенно бесполезным, – отчеканил рыцарь. – Я – воин Господа! Разящее лезвие в руках Его! Защитник веры и святого…
– Ну, я так и думал, – отмахнулся посадник. – В общем, выбирай третье умение. Оба раза.
– Как выбирать?
Дымов вздохнул.
– Появятся три красные кнопки с надписями. Выбирай ту, которая ближе к правой руке. На кнопочки ведь жать уже научился? Вот и славно. Та умелка, что пятидесятая, дает хороший бонус к одноручному оружию. Лучше этой ебанитовой чурки ты все равно в ближайшее время не найдёшь, так что заточим под него. А вот то, что на сотый… С ним все не так однозначно, но это лучшее из того, что у меня есть. Это опыт. Наверное, это мало тебе что скажет, учитывая твои взаимоотношения с арифметикой Пупкина, не говоря уже о Евклидовой геометрии и математике Лобачевского… Но озвучу. Начиная с сотого уровня, будешь получать один процент… Ну, да, из тех о которых Пендаль просил. Один процент дополнительного опыта за каждый достигнутый левл. Так, на сто втором получишь не сто процентов с моба, а чуть больше, сто два. А скажем на двести тридцатом – не сто, а двести тридцать. Эй, хватит взглядом стекленеть! Лови экспу.
Ту-у – ду – ду – ду-у-у-у – у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! Тр-р-р-ра-а-а-а – та – та – та – та-а-а-а!!!
– Вот, – посадник удовлетворенно покивал. – Эка тебя колбасит… Сотый? Или больше?
– Де-е-ева-а-а Мария-я-я… – простонал рыцарь. – Это… Рай? Не иначе они… Кущи… Именно так, так ангелы поют…
– Погодите, пусть отвиснет… Боромир, давай, потроши пока свой сундук. Со мной поедешь, я тебя сам, с казны снаряжу… Да не куксись. Спасет он свою зазнобу и грохнет Разложеня в одно лицо, я вот прямо чую. И тем всем нам – поможет. А то еще и князю может послужит. Но это после, там видно будет. Так что не жмись. А то сейчас сэкономим и воина потеряем и то, что уже в него вложили.