Марш анонимов. Крестопереносец

Та завизжала, безжалостно топча копошащиеся хитиновые тельца, стряхивая их с себя и давя под сарафаном. Пауки хрустели и умирали сотнями, но было их слишком много…

Девушка сорвала сарафан и, наконец, дотянулась туда, где пауки кусались больнее всего.

– Где ты? – закричала она. – Приди! Спаси меня, любимый! Мой… Мой рыцарь! Я погибаю… Без тебя… ПОМОГИ-И-И-И!!!

Она продолжала битву с пауками, но это становилось труднее с каждой секундой. Они оплетали ее тело, яд ломал волю и разум, в глазах плыло…

Абсолютно нагая Данунашка висела в липкой паутине. Она уже не сопротивлялась и не дёргалась. Давно поняла, что чем больше старается выбраться, тем безнадежней запутывается. Да и сил совсем не было.

Но и без этого, сотни и тысячи мелких паучков продолжали оплетать ее километрами прочных, как стальная проволока, нитей.

Паучки споро делали свою работу, иногда заползая в уши, нос, рот и… Вообще везде.

Та же паутина и проступающие сквозь стены слизь и плесень вспухали образами непередаваемо мерзкого, ухмыляющегося лица.

Время от времени паучки всей толпой отбегали от княжны на несколько метров и собирались в подобие того же оскала. Придирчиво осматривали девушку. Потом рассыпались, и вновь продолжали наращивать кокон.

Смрадный запах тлена забивал легкие. Какие-то белесые черви, струпья и капли гноя падали на лишенную волос голову княжны.

И голос. Отвратительный, тягучий, как протухшая кровь и скребущий ржавым гвоздем слух.

– Ско-о-о-оро… Уже скоро… Вот, ты уже и не сопротивляешься-я-я-я… Потом привыкнешь. А потом, тебе начнет это нравиться. А пото-о-о-ом… О-о-о-о… Потом… Ты не сможешь без этого обходиться…

– Без чего??? – хотела воскликнуть княжна, но рот оказался набит пауками под завязку, она закашлялась. Даже пошевелиться было невозможно, разве что пальцы левой руки немного двигались. И еще можно было зажмуриться. Пока можно.

Но голос, казалось, отлично понял невысказанный вопрос. Рассмеялся смехом театрального Мефистофеля, но быстро скатился в истеричное хихиканье.

– Му – ха – ха – ха – хе – хехи-и-и – хи-и-и-и… Тьма. Великая Тьма поглотит твой свет. Ты уже сама, сама!!! САМА! Сама сделала первые шаги во тьму! Я лишь укажу дорогу… У каждого, каждого… У каждого – свой путь из проклятого, всесжигающего света во всепоглощающую тьму… Мой – через тлен и разложенье… Я подтолкну… Я направлю… Первые шаги ты сделаешь по моему пути… Твой свет ярок. И тем непроницаемей будет Тьма! Прими Тьму… Стань моей сестрой во мраке служения Истине! Ты уже, уже, уже-е-е-е-е!!! Принесла две жертвы! Две! Ты убила! Убила!!! И лишилась сил целителя и кусочка своей души… Вместе с волосами ты отдала часть себя!!! Осталось еще три… Еще три жертвы… Три… И ты… Ты будешь сильна! Я дам, дам тебе!!! Власть! СИЛУ! ПЯТИСОТЫЙ УРОВЕНЬ!!!

38. Союз Креста и Грааля

– Ничего себе!!! Ну ты даешь!!! Пять слотов под ауры! – Дымов ходил кругами, жадно рассматривая получившуюся у Пажопье вещь. Большой, футов пяти с половиной, белый крест, увитый темно-зеленым и иссиня-черным плетением, выглядел очень стильно. – Даже у иконы Пресвятой Богородицы – семь! А уж она намолена-а-а-а… У обычных икон – всего одна!!! Если две – уже раритет. Три – чудодейственная реликвия! Ка-а-а-ак???

– Фо-о-офан хороший! Фо-о-о-офан помога-а-ал!

Пендаль, с все еще отстранённым выражением лица и блаженной улыбкой, тупо кивнул. Он, видимо, и сам не ожидал подобного результата.

– Колобок и правда – молодец. Тут ведь дело в чем… Крест, мало того, что без единого гвоздя изготовлен. При крафте не использовался металл вообще. Да и инструменты – по минимуму. А Фофан и лозу перекусывал, и углы отмерял, и… много чего еще… В общем, да, без него такой бы вещи не вышло. Да и благословление на труд – штука просто неописуемая. Ну и мои навыки… Плетение, столярка, обработка… Ну и материалы. Не из простых, мягко говоря… Одна лоза чего стоит! А сердцевина матерого лесовика… Просто клад. У меня много всякого припасено было… Короче, повторить такое – навряд ли смогу. Я даже апнулся, теперь всего ничего до максимума.

– А это что? – посадник ткнул пальцем в объемную, литра на три, бутыль, притороченную к поясу корзинщика.

Тот немного смутился, но, выдержав взгляд, ответил.

– Фляжка. Плетеная. Из остатков материалов смастерил.

– Вижу, что фляжка. И вижу – непростая. Колись, давай.

– Ну-у-у… Вино. Я очень вино уважаю. Желательно – красное. Мои фляги чисто индивидуального действия получались, для собственного потребления. А теперь и угощать смогу… Нужно в нее налить что-то, неважно что, хоть воды болотной, хоть… эээ… неважно что. И через несколько минут – вуаля. Там вино. «Изабелла».

– Почему «Изабелла»?

– Мое любимое. Благословения очень помогли, спасибо, отцы.

– Еще что-то? Вижу, таишься, не все говоришь.

– Ну… Есть еще одно, не очень хорошее свойство. Если в нее налить человеческую кровь – выйдет не вино. А крепкий эликсир жизни. Только это разово, повторить такое не выйдет. И фляжка вообще перестанет быть волшебной.

Дымов аж подпрыгнул.

– Три литра крепкого эликсира! Да ведь это клад!!! Одной капли хватит, чтобы человека почти с того света вернуть!!! Стакана – игроку дополнительную жизнь подарить!!! Даже у князя в сокровищнице – разбавленный!

– И у меня немного двухпроцентного было, – вмешался Боромир. – Если бы не он – так бы и остался инвалидом безногим.

– Так, – Володимир Ярович деловито потер руки. – Какая кровь нужна? Любая? Или только девственницы или ребенка невинного? Сколько надо младенцев, чтобы три литра нацедить?

– Эй, окстись, изверг! – Ставросий вскочил и жутко покраснев заорал прямо в лицо офигевшему посаднику. – Ты что это удумал? На тебе что, креста нет? НЕ ДОЗВОЛЯЮ!!!

– В самом деле, успокойся Володимир, – Кондратий поддержал собрата по вере и мягко, но требовательно, протянул руку. – Сын мой, покажи.

– Отберете?.. Э-эх… а я так старался… – несчастному Пендалю очень хотелось зажать волшебную флягу. Но не похвастаться успехом ее производства он не смог.

– Я не сказал «дай». Я сказал «покажи».

С мрачным выражением лица Пажопье протянул сосуд епископу.

– Да, это Грааль… Узнаю ауру…

Осмотрел со всех сторон, перекрестил, принюхался, попробовал на вкус содержимое. Удовлетворенно причмокнул.

– Слаб человек, – сказал он, вертя в руках произведение плетено-бутылочного искусства. – Возникнет соблазн, возьмешь грех на душу… Вон, даже посадник наш, и то… Володимир, тебя как, отпустило уже?

– Да, – ответил Дымов.

Хотя было видно, что еще не совсем.

Вмешался обалдевший рыцарь. В последнее время на него чересчур уж много всего свалилось, и Полбу, в несвойственной себе манере, подтормаживал.

– Неужели Святая церковь поощряет такое? Ритуалы на крови! Попахивает… да что там – воняет колдовством за три версты! Ведь не может быть, чтоб Истинный Грааль!!!

– Молчи, воин! – Сверкнул глазами епископ. – Тут все не так однозначно… Эликсир этот – божий дар. И Грааль, конечно, не тот, о котором ты вспомнил. Но тоже чудо Божие. Есть нюансы. Кровь должна быть отдана добровольно. И без остатка. Святое Самопожертвование. И гарантированный билет в рай. И не любая кровь подойдет. Только христианина без груза больших грехов, всем сердцем желающего помочь ближним своим. Иногда, очень-очень редко, подобные сосуды попадают в наши руки… Последний я видел лет пятнадцать назад. Тогда кандидаты в святые старцы передрались за право его наполнить. Так-то… Кроме того, мощи отдавшего жизнь во благо детей Божьих становятся чудотворными. Ни одно создание тьмы или зла, сколь бы сильным оно ни было, и близко не подойдет к церкви, где они хранятся. Так что не колдовство это. Чудо. Но такое чудо не в тех руках – опасно.

Константин немного успокоился, а когда отец Ставросий подтвердил слова отца Кондратия, и вовсе поверил. Внушал крестоносцу нешуточное уважение русский боевой батюшка.

– Сделаем так, – сказал епископ. – Бутыль я тебе верну. А пробку нет.

– Но как же так! – вскрикнул корзинщик. – Вы же обещали!!!

За что немедленно удостоился воспитательного подзатыльника от крестоносца.