Марш анонимов. Крестопереносец

Да не на своей соплеменнице, это бы еще полбеды, хотя таким как он, вообще размножаться противопоказано. А на людо-бабочке.

И ладно бы, взаимность была. Хотя какая тут взаимность, когда она в тридцать раз его мельче и в пятьдесят легче?

Вообще, он с детства был со странностями. Даже водил знакомства вне племени. Например, с людо-мышами. Вот, одна людо-мышь и подсупонила Токику эту невестушку.

Ой, что было…

Людо-бабочки свою ПрЫнцессу, а она именно прЫнцессой оказалась, освобождали всей толпой. Причем, сговорившись с людо-комарами, людо-пчелами и людо-червями. А также, даже, с собственными естественными врагами – людо-ласточками.

Как именно все это происходило, совершенно иная история, и полностью приводить ее здесь мы не будем. Главное – в результате племя решило от непутевого Токика избавиться самым радикальным способом.

Казнь у людо-кротов происходит всегда по одному и тому же сценарию. Несчастного на ночь привязывают к Ритуальной Скале Заката, а утром находят обглоданный непонятно кем скелет. А иногда и скелета не находят.

В ту ночь, когда казнили виновника трех войн, разразилась жуткая гроза. И молния, согласно законам жанра, конечно же не промазала. Так Токик Цвок Токик оказался в этом мире.

В отличие от Константина, он согласился на звуковое оповещение и разобрался в местных реалиях очень быстро. Класс выбрал специфический – охотник, специалист по тайникам и ловушкам.

Жил уединенно, никого не трогал, качался потихоньку… Был нелюдим, но не жесток. Просто, никак не мог простить несправедливому миру собственных неудач.

Много лет назад настало время жеребьевки, и Крот отказался от права на защиту родного измерения. Так и погиб тот мир, оставив после себя только одно странное существо. Токика Цвок Токика.

С одной стороны, Токик радовался. Наконец, отомстил всем причастным. Правда и непричастным, но это частности. Да и не нравился ему родной мир никогда. Но с другой… Остался один. Совсем один. Даже без теоретической возможности вернуться в родное племя. На что, в глубине души, все-таки рассчитывал.

Так и жил. Охотясь на бездушных тварей и постепенно деградируя из людо-крота в человека.

Попался ему несколько лет назад колдун. С таким прищуром характерным, крючковатым носом и козлиной бородкой. Ну как попался… В буквальном смысле слова – в яму попался. Которую Крот на бездушную, выслеживаемую уже пару недель тварь вырыл.

У колдуна душа была. Причем очень хорошая, качественная. Но… Как бы сказать… Со знаком минус.

В награду за освобождение предложил колдун Токику прекратить страдания одиночки. Путем создания гомункула, на базе крови страдающего. Мол будет у Токик Цвока верный спутник, союзник и собрат.

Конечно, Крот с удовольствием согласился.

Операция оказалась очень болезненной, но человечек терпел. Рождение новой жизни и должно сопровождаться муками, считал он.

Колдун не обманул.

И вскоре у Крота появился брат-близнец. Мы бы сказали – клон, но дремучие средневековые жители таких слов не знают, потому так не говорят.

И все было бы хорошо, если бы не противоестественные наклонности Крота номер два. Унаследовал он от родителя все навыки охотника – ловушечника, да и прочие тоже, вот только применять их стал совсем не так, как Токик. Твари то, что… Не будет их – только мир чище станет. Кроме того, Крот ощущал тень вины за погибший родной мир, и всеми силами старался сохранить хотя бы этот, давший ему приют. В, казалось бы, безнадежной ситуации.

Возиться с бездушными тварями гомункул считал не интересным, и стал отлавливать людей. Пытать, убивать и поедать. А то и в жертву приносить. Кому-то, не совсем понятному, но явно злому.

Такого вегетарианец Токик терпеть уже не мог. И переехал. Сбежал, короче.

Но постоянно его с тех пор преследует злобный допельгангер. То мертвую голову подкинет, то преследователей наведет, а то сглазит, гаденыш. И мысли о сотворенном чудовище разум не покидают.

Возникала идея, да не раз, изловить да уничтожить, но… Не сумел Токик на такое решиться. Родная ведь кровинушка.

…

Рассказывая все это, несчастный отшельник все время плакал и шмыгал носиком. До такой степени грустно, что смог бы разжалобить камни. Но не крестоносца.

С его точки зрения, Крот был грешен. Причем до такой степени, что никаким вегетарианством дело не поправишь.

– И что теперь? – спросил барон. – Думаешь, мы тебя, безбожника, пощадим? Из-за собственной глупости, похоти, страха и ненависти уничтожил мир! Пусть и не лучший, по твоим словам, но, опять же – по твоим!

Крот понуро кивнул.

– Я хочу… Надеюсь… Очень… Испрафить дело, фот. И сам испрафиться хочу. А-то что за жизнь? Хоть фой, хоть к скале прифязыфайся, тоска да одиночество… Фозьмите меня к себе, а? Что хотите для фас сделаю, пятки лизать буду! Только помогите, помогите этого злобного гада прибить… Сам я… Ну… Не могу! Не могу и фсе! И клянусь служить! Хотите – феру вашу приму! Хотите – покажу множестфо кладов закопанных! Хотите – в ипотеку фступлю!

– Во что вступишь?

– Не знаю точно. Но этим словом тот колдун ругался постоянно, так что думаю, что-то очень плохое, нафроде ада или болота.

– Так. Не богохульствуй при батюшке, а то кадилом захреначу, – вмешался отец Ставросий. – Мы подумаем.

Константин пристально посмотрел на священника и кивнул. Подумать было о чем.

Отошли рыцарь с батюшкой в уголок и зашептались. Бурно жестикулировали, что-то друг другу доказывая, кивали, соглашаясь, разбивали в прах свои же доводы. Занял процесс чуть менее получаса.

Потом подозвали колобка. Громко приказали – в случае малейшего намека на предательство – глушить гада всем имеющимся у круглого арсеналом.

И сняли с Крота-Разбойника веревки.

42. Другие миры

Подземные ходы были узенькими, но не настолько, чтобы застрял даже Пендаль.

Первым шустро полз низкорослый проводник, не отставая от него ни на сантиметр, катился колобок. Токик Цвок Токик вел себя прилично и предательства, вроде бы, не замышлял. С другой стороны, предательство тем и опасно, что происходит внезапно и вдруг. Неожиданно, то есть.

Лаз оказался длинным и с ложными ответвлениями. Но Крот всегда предупреждал заранее и обошлось без неожиданностей.

Достигли широкой (по местным меркам) развилки.

– Здефь надо решить, – сказал Токик. – Короткий путь, но опасный, через несколько логовищ и фофедние миры. Или длинный, но чифтый.

– Очень длинный?

– Ну… Неделю точно полфти будем.

– А по короткому?

– К вечеру дополфем.

– Тогда – короткий! Прекрасная Данунашка страдает!

– С Божьей помощью справимся, – подтвердил батюшка.