Жизнь замечательных

Жизнь замечательных
Михаил Чевега

Новая поэзия (Лайвбук)
«Жизнь замечательных» московского поэта Михаила Чевеги – третья книга серии «Новая поэзия». По словам составителя серии Веры Полозковой, «если все стихи от неполноты бытия, от дефицита правды, желания преодолеть разрыв с жизнью, то стихи Михаила Чевеги – мирное соглашение, выражение глубокого согласия с происходящим. Они редчайшее свидетельство того, что всё хорошо и будет хорошо, как бы мы ни стремились всё испортить. За это их любишь, как близкого друга: одно их звучание излечивает от уныния».

Содержит нецензурную брань!

Михаил Чевега

Жизнь замечательных

Когда я открываю очередную книгу или собираюсь прочесть отдельное новое стихотворение Чевеги, я всегда предвкушаю счастье, и это предвкушение сбывается, причём всегда – неожиданным каким-то образом. Это род наркотического привыкания, и лично я подсел с первой дозы, думаю, как и многие. Я привык разнимать стихи на составляющие (каждый композитор – лингвист в каком-то смысле), и поэтика Михаила Чевеги, вроде бы легко поддаётся анализу – но суммарное действие образующих её элементов так сильно, что становится ясно: самый главный ингредиент никакому анализу не поддаётся. Попытка как-то его обозначить немедленно требует каких-то громких слов, которых я обычно стесняюсь, по крайней мере, до третьего тоста, но я попробую и на трезвую голову: любовь, радость, сочувствие жизни, снова любовь. Но штука в том, что любовь-то у всех, а такие стихи только у Чевеги – такой точности, такого гемоглобина зашкаливающего, такой мужской нежности я больше ни у каких других поэтов не встречал. Именно поэтому я очень часто в разговоре с приятным мне собеседником вдруг ору: «Чевега! вы не читали! сейчас!» – и тут же лезу в телефон, и декламирую. Книга «Жизнь замечательных», мне кажется, должна была бы всё время подрагивать и даже лопаться, не удерживаемая оковами обложки, если бы живая сила стихотворений выражалась на бумаге как-то физически, непосредственно; это книга для долгого чтения – в том смысле, что с каждым стихотворением, по прочтении, лично мне нужно как-то пожить, не знаю, выйти в темень немотивированно и без шапки, выпить рюмку, взять семью на ручки. Чего и вам желаю, дорогие читатели.

Александр Маноцков, композитор

жизнь замечательных

(2007–2014)

алла

–?как же все замотало! —
вздыхает алла, —
а хочется карнавала!

чтобы я волновала!
к себе влекла!
чтобы бусины из стекла!

а то совсем как свекла
стала я.

точно старая.

дорогие братья и сёстры!
сделайте же мне дни пёстры!
чтобы на юбке – астры!
а в волосах – трава!

как же хочется карнава —
ла!

алла.

кубань

из кубани кубани чтобы работать на джип
потому что без джипа мужик вроде как и не жив
и принцесса иного пошиба
не сбросит с себя пошива
если ты принц без джипа

но губами губами обратно шепчу кубань
где позволили мне за край заглянуть за грань
а там тишина клубами
овраги в опавшем дыме
обмелевшей тамани.

бабоньки

у одной – мейлафон-айфон, самохват-изумруд.
у другой – макияж-невидимка и маникюр-кладенец.
рядом срывают погоны, бегут, орут,
что конец.

вот уже шестой занимается и горит.

но когда становятся ясно, что взяли седьмой редут —
что-то важное начинает течь из сердец.
и одна останавливается.
говорит:

–?Все поляжем, но здесь они не пройдут!
Заслоним-ка, бабоньки, царь-дворец!

рашит

выходи за меня, – теребит бахрому фарит, —
без тебя я словно карман оторван,
точно кусок отбит.
все слова о тебе: горло голо.
–?я люблю тебя, лола!

–?не скреби, – отвечает, – не сыпь напрасно пшено.
не всё про меня расчёсано,
не всё об мне решено.
каблучки мои не подбиты,
платье не перешито, —
говорит.
а сама глядит на рашита.

мурка

говорила «люблю»,
но сама не любила.
врала.
электронные письма рвала.
смс не хранила.
лишь меха, да каменья брала,