Ретры Ликурга

– Что?

– Наконец-то ты мой.

– Но…, – попытался возразить Ликург, но Горга не дала ему и слова сказать:

– Я мечтала о тебе всю жизнь! С самого детства! Ты мой возлюбленный! Ты и только ты!

– А как же Полидект? – удалось вклиниться Ликургу с вопросиком в пылкое любовное признание.

– Я никогда его не любила. Моего согласия никто не спрашивал. Нас поженили наши отцы в интересах Спарты. А я всегда хотела только тебя.

Горга, как змеями, обвила руками шею Ликурга, но тот аккуратно разнял их.

– Погоди.

– А чего ждать?

– Вначале надо выяснить от чего умер Полидект.

– А тут и выяснять нечего: взял и умер. Люди, к несчастью, смертны.

Ликург с сомнением покачал головой:

– Человек умирает от болезни, от старости или от того, что его убивают. Полидект, как мне известно, был молод и ничем не болел.

– Думаешь его убили? – с наивным испугом удивилась Горга. – Ах! Где раны? Где кровь?

– Люди изобрели столько способов убивать друг друга, что, кажется, только этим они и занимаются. Полидекта могли задушить, утопить, отравить… и никаких ран и крови. А человека нет.

– Никто его не убивал! – вскричала Горга. – В спальне, кроме нас, никого не было. Он просто заснул и не проснулся. Лёгкая смерть.

– Ты никуда ночью не отлучалась? – деловито спросил Ликург.

Вместо ответа Горга осуждающе нахмурила брови:

– Уж не меня ли ты подозреваешь? Только зачем? Думаешь, мне надоело быть царицей?

– Не думаю, – машинально ответил Ликург и хотел уже высказать подозрения, с которыми поделился с ним старший брат, однако вовремя спохватился. Возможно, заговорщики хотели выяснить, что знает Ликург о заговоре, что успел рассказать ему Полидект. Столь поспешное убийство старшего брата могло быть вызвано только тем, что он раскрыл заговор. Если невзначай проговориться, то можно очень просто лишиться жизни. Поэтому лучше пока прикинуться простачком.

– Тогда зачем мне его убивать? – недоуменно развела руками Горга.

– Ты же сама сказала, что никогда его не любила.

– Ах, вот оно что! – расхохоталась вдова. – Ты думаешь, что я убила мужа из-за тебя?

– Почему бы и нет.

– Ну, конечно же. Иди ко мне, мой герой!

– Погоди, – предостерегающе поднял руки Ликург, – я понимаю, что это не ты убила Полидекта. Но кто— то же это сделал?

– Вот и выясняй, – беззаботно прощебетала Горга, – только прежде возьми меня в жены. В конце концов, ты обязан это сделать по нашему древнему обычаю. Ты должен жениться на жене умершего брата.

– Обычай древний, но неправильный, – не согласился Ликург, – брат уже может быть женат, а две хозяйки в доме вряд ли смогут ужиться. Лучше оставить вдове состояние, чтобы она нашла мужчину по сердцу.

– Ты хочешь оставить мне царство? – съязвила Горга. – Оставляй, и я все равно выберу тебя.

– Погоди, прежде я должен найти убийц Полидекта.

Горга вскочила с ложа и заметалась по спальне:

– Полидект! Полидект! Его не вернуть. А ты просто не хочешь жениться на мне! Хочешь сам царствовать! Без меня!

Ликург не стал её разубеждать и спокойно наблюдал, что вдова ещё выкинет. Та не заставила себя долго ждать и, вперив огненный взгляд в Ликурга, угрожающе изрекла:

– Так знай, тебе недолго царствовать!

– Меня убьют, как Полидекта?

– Глупый, всюду тебе мерещатся заговоры. Всё намного проще.

– Так скажи.

– Я подумаю.

– Если есть что сказать, не стоит ходить вокруг да около.

– Тебе это вряд ли понравиться.

– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Горга многозначительно погладила свой живот:

– Я понесла от Полидекта.

– Правда? – воссиял Ликург. – Слава богам!

– Не юродствуй, как только он родится, ты из царя превратишься в обычного опекуна.

– Вот и прекрасно!

Горга подозрительно посмотрела на Ликурга:

– Ты страшный человек! Ты так умеешь скрывать свои чувства, что я почти поверила. Только меня на мякине не проведешь: человек никогда не откажет себе в удовольствии царствовать, ни за что и никому не уступит ни крупицы власти и отцу родному перережет за неё глотку.

Слушая вдохновенную тираду вдовы, Ликург ясно осознал, что она никогда не поверит в искренность его слов, потому что по себе меряет. Да и стоит ли убеждать человека в том, что недоступно его пониманию?

– Хорошо, что ты предлагаешь? – устало вздохнул Ликург.