Цель – Мавзолей и далее… Из морока постмодернизма в окопы Донбаса

Максим провёл в номере и следующий день. У него болел бок, скорее всего он сломал или сильно ушиб рёбра, когда в метаниях по номеру налетал на угол стола. Также он с удивлением обнаружил, что у него отколота половина одного зуба, как это случилось, он так и не понял.

Рая ещё раз ходила в спа-центр в отеле, расхваливала, какие там восхитительные турецкие и финские сауны, высокого уровня профессиональный массаж. Говорила, какой чудесный вид открывается через большие окна из бассейна, который находится на уровне канала реки, как там плавают катера и лодки.

– Байдарки плавают, – говорила она, – сидит в них немецкое старичье, гребут вёслами. Слышно как рулевой командует: «Айн, цвай, драй!»

Максим слушал это в пол-уха, он был погружён в размышления. Чтобы Рая не скучала с ним, он дал ей стопку пятисотевровых купюр и отправил на улицу с бутиками. Рая отсутствовала почти полдня и вернулась довольная с кучей пакетов Dior и Chanel. Максим между тем пришёл к твёрдому убеждению, что в том, что с ним произошло, есть смысл. Он не сомневался, что в реале увидел ад и обитающих в нём существ. Чем больше он думал, тем больше укреплялся в мыслях, что это был не пустой «глюк», не галиматья. Из того что он лицезрел, он должен сделать вывод и в корне изменить свою жизнь, чтобы не попасть туда, куда заглянул.

Максим огорошил Раю известием, что их путешествие прерывается, они не летят в Бразилию, а возвращаются в Москву. Раю удивило, но не очень расстроило это известие. После наркотической ночи она поглядывала на Максима с опаской и старалась дистанцироваться от него.

– Одна только просьба! – сказала она. – Чтобы дополнить впечатление об Амстердаме обязательно хочу посетить Рейксмузеум.

– Да. Согласен! – ответил Максим.

К сожалению, из-за боли в ребрах у Максима, прогулка по огромнейшему построенному в неоготическом стиле зданию Рейксмузеума заняла у пары гораздо меньше времени, чем им хотелось. Рассматривая наспех богатейшую коллекцию картин, произведений скульптуры и прикладного искусства, переходя с этажа на этаж, восторгаясь полотнами Рембрандта, Хендрика Аверкампа (Максиму очень понравились его картины «Катания на коньках»), Вермера, импрессионистов и других великих мастеров, Максим и Рая были абсолютно разочарованы залом с собранием предметов современного искусства. Они в несколько минут обошли почти безлюдный этаж с «шедеврами» каракуль и каких-то параноидальных изваяний.

– Абстракция, авангард, на мой взгляд, извращение вкуса, – сказала Рая.

– Мы не достаточно современны, чтобы понять маразм! – подытожил увиденное в этом зале Максим. – Отход от христианства дал полный упадок. Импрессионисты ещё могли играть цветами, они чувствовали жизнь; какие глаза у бедного самоубийцы Ван Гога на его автопортрете! Современные творцы по восприятию окружающего вернулись в первобытнообщинные времена, но даже в наскальной живописи заложено больше, чем в этой удручающей бурде. То же самое наблюдается и в архитектуре: соборы, дома с затейливыми фасадами увидели свет в христианские времена, когда люди верили в Бога, перестали верить – получается создать только стеклянные коробки, которые вызывают интерес только первые годы, затем со временем превращаются в грязные уродливые нагромождения.

Компенсацией за неудавшуюся поездку в Бразилию, но более в знак благодарности за помощь в преодолении последствий употребления злополучного кекса, явилось купленное Максимом на известной амстердамской алмазной фабрике кольцо с бриллиантом. Амстердам стал центром производства бриллиантов ещё с XVII века, когда туда бежали от испанской инквизиции евреи, славился своими ювелирными заводами; купить в Амстердаме бриллиант считалось хорошим вкусом.

– Как тебе пришла мысль в ту ночь дать мне иконку? – спросил Максим, вручая Рае кольцо. – Ты воцерковленный человек?

– Нет, не воцерковленный. Я напугалась за твоё состояние и вдруг вспомнила про иконку, которую всегда беру с собой в поездки.

– А если бы я не успокоился?

– Вызвала бы врача.

Когда элегантный чёрный электромобиль «Тесла» вёз Максима и Раю в аэропорт и остановился на светофоре у одного из мостов, они увидели двух чаек сидящих на чугунном ограждении.

– Тебе не кажется, что, они нереально огромные и толстые? – спросил Максим.

– Они трансвеститы, – ответила Рая.

Как говорилось выше, в этом повествовании мы время от времени обращаемся к ветру; своими порывами он делает сюжетную линию более плавной, вдыхает в неё отдельные сцены. Но стоит ли говорить о воздушной ауре Амстердама, если в ассоциациях Максима она связана с запахом из кафе-шопов?

Вернувшись из этой поездки, Максим пытался понять, что с ним всё же произошло, так как считал ту ночь самой ужасной и чудовищной в своей жизни. Он покопался в интернете, а также выслушал мнение знатоков, тех, кто посещает Амстердам именно с целью специфического развлечения. Некоторые моменты Максиму стали понятны, к примеру, воздействие кекса через определенный промежуток времени. Однако ничто и никто не дали ему ясного представления о природе и характере его видений. Мучаясь по ночам от боли в поломанных рёбрах, ворочаясь на диване, пытаясь найти удобное положение, Максим о многом передумал и понял одно – он должен был увидеть ад и он его увидел. Как боксёр, оказавшийся в тяжёлом нокауте считается «пробитым» и после сильного удара, которого опасается больше, чем ранее, вновь легко падает с ног, так и Максим оказался «пробит» адом. Если раньше он никогда не задумывался об этом, то после Амстердама тема преисподней выросла в его мозгу в полный рост. Время от времени ему вспоминался момент, как, пылая с головы до ног, он держит за руку холодного медного мушкетера на небольшой площади этого странного сырого города. Как-то во сне он опять попал в ад и увидел там своего приятеля из девяностых Толю Психа. Псих не зря получил своё «погоняло», в бандитские времена этот отморозок бил и резал людей без зазрения совести, чувство жалости было не ведомо ему. Псих пропал без вести. В братве поговаривали, что его утопили в отхожем месте в заброшенном доме подмосковной деревни. Максим увидел Психа в аду гниющим заживо, он весь был покрыт шевелящимися личинками и мерзкими слизнями. Максим пожаловался Психу на свою судьбу, но тот в ответ гаркнул: «Что ноешь? Посмотри на меня!»

Максим о многом передумал и решил в корне изменить свою жизнь. Спустя несколько недель он поехал в Сергиев Посад. Здесь, в обители преподобного Сергия Радонежского, он хотел исповедаться и причаститься. Повествуя батюшке о грехах, о своей небогоугодной работе, он поведал об увлечении проститутками. Он рассказал, что в последний год настолько «подсел» на общество дорогих красоток, что чуть ли не каждый день пользовался их услугами. Максим читал о такой страсти у Солженицына, автор «Архипелага ГУЛага» сравнивал её с жадностью поедателя устриц, который хватает, ломает, высасывает, глотает и вновь хватает и хватает новые особи. Священник, молодой батюшка, ему было не более тридцати, светловолосый, с проникновенным горящим взором, своей внутренней твердой духовностью сразу расположил Максима к себе.

«Что делаешь? Остановись! – сказал он. – Для тебя лучше было бы умереть!» Тогда, в первый раз, Максим не был допущен к причастию. Священник наложил на него епитимью. Максим должен был сорок дней читать утренние и вечерние молитвы, канон покаянный, Псалтирь, класть земные поклоны и главное – оставить блуд. Слова этого батюшки глубоко запали Максиму в душу. В Троицком соборе у раки преподобного Сергия Максим поклялся выполнить наставления священника. Сорок дней пробежали быстро. Максим исполнил, что ему велели, вновь исповедался и был допущен к причастию. Он знал, что раньше, когда большинство русских людей было воцерковленными, таких блудников как он на годы лишали права приобщаться Святых Таин. Максим видел свою духовную немощь и понял, что разрешив ему причаститься, батюшка брал на себя огромную ответственность перед Богом.

«Для тебя лучше было бы умереть!» – тогда эта фраза огнем отпечаталась в сердце Максима, но вот прошел совсем малый период, чуть больше месяца после причастия, он сорвался, загулял и вновь пал. Началось все с Сандуновских бань, там Максим в кругу приятелей выпил больше обычного. Затем компания перекочевала в находящийся неподалеку ресторан «Белое солнце пустыни». Причем Максим доехал туда на лошади, которую угнал у мужичка, который разгуливал с ней по Неглинке и предлагал прокатиться. Прокатчик не ожидал, что его пожилого кормильца пустят галопом. Не догадываясь о намерениях Максима, он с криками, что есть сил бежал за коварным конокрадом и смог перевести дух только возле «Белого солнца». В ресторане под плов и лагман хорошо пошла водка. Максиму захотелось острых ощущений, и уже один он продолжил вечер в роскошнейшем подпольном казино, где всего за час проиграл такую сумму, что ему не хотелось даже о ней вспоминать. Затем, чтобы развеять тоску после глупого проигрыша, Максим оказался в когда-то любимом им стриптизклубе, в тот день там праздновался его юбилей, и девушки в честь этого ходили абсолютно голыми. Результат – два дня мрачного загула и разврата. Сейчас Максим был сам себе противен. Одним махом он уничтожил надежду начать новую жизнь, нарушил клятву, данную у раки Преподобного. Максим не сомневался, что теперь его мытарства пойдут по новому, но уже гораздо более тяжёлому кругу.

«А ведь у меня был шанс, – думал он, – обратно уже ничего не вернуть. И что теперь – расписаться в своем бессилии и немощи, погрузиться в жижу прошлой жизни? Ах, у меня не получилось, не хватило силы воли, попутал бес!»

Максим понимал, что жить как раньше он не сможет, уж больно тошно и гадко, но изменить кардинально свое существование, справиться со своими страстями тоже не в его власти. Факт теперешнего падения угнетал Максима, камнем лежал на сердце.

«Конца и края нет моему одиночеству, – думал он, – и дальше будет только хуже!»

Несмотря на наличие денег, на знакомство с обширным кругом красивейших женщин, Максим был страшно одинок.

Максим знал, за что получил свои мытарства. По молодости он много гулял, продолжал гулять и сейчас. Сотни женщин прошли через него. Максим был женат, но неудачно. В 39 лет у него не было ни семьи, ни детей. Приезжая вечером домой он видел темные окна своей квартиры. С годами, с появлением денег у Максима сформировалось циничное отношение к женщине. В его жизни наступил момент, когда ищешь любовь и не находишь её: мелькают лица, характеры, иногда формируется привязанность, но любви нет. Бывало, Максим увлекался какой-нибудь девушкой, но спустя некоторое время приходило разочарование, он видел, что она не его вариант. Он чувствовал, что растрачивает себя глупо и понапрасну и что теряет вкус к жизни.

Максим задавал себе вопрос: а может ли он вообще любить и любил ли он когда-нибудь? Способен ли он на такое чувство или его душа совсем черства, или прав тот, кто когда-то сказал: «Любовь – это когда хочется того, чего нет, и не бывает». Бывшую жену настоящей всепоглощающей любовью он не любил, это было скорее глубокая симпатия. Но всё же, за исключением детских и подростковых влюбленностей, одна любовь у Максима была и ее точно можно назвать любовью.

Здесь мы призовём на помощь ветер, помните о его знаниях и могуществе. Пусть он вытащит из своего великого как вселенная архива то дуновение, которое было свидетелем пламени чувств Максима. По молодости, в девятнадцать лет, он грезил некой шестнадцатилетней Олей. Она была красивой и видной, профессионально занималась танцами. Каждый раз Максима охватывало крайнее волнение, когда он шел на свидание с этой девушкой. У него замирало сердце, перехватывало дыхание при виде ее. Он был готов ради своей любимой на всё. Понятие счастья для него означало находиться рядом с Ольгой. Они встречались меньше месяца, затем Ольга бросила его. Максим слишком любил Ольгу, был сам не свой и, может быть, это оттолкнуло ее. Он даже не мог справиться со своим голосом, который становился деревянным от волнения. Максим сох по ней несколько лет.

Максим понимал, что Ольге уже давно за тридцать, она, скорее всего, замужем и имеет детей. Но всё же – это было несколько лет назад – он решил отыскать свою бывшую любовь. Максим вспоминал об Ольге как об очень жизнерадостной девушке. «Может, такого человека и надо иметь рядом с собой?» – думал он.

В соцсетях Ольги не оказалось. По вопросам сбора информации Максим обращался к уже вышеупомянутому Палычу, тот, в свою очередь, просил помощи у многочисленных бывших сослуживцев, дорабатывающих свой век на руководящих должностях в ФСО или в ФСБ, а кто и в службе безопасности крупной компании. Очень скоро Максим получил ксерокопию формы № 1, карточки с паспортного стола с фотографией Ольги, а также справку о ней. По нечеткой ксерокопии фотографии, сделанной много лет назад при замене паспорта, трудно было понять, как Ольга выглядит сейчас. Из справки Максим узнал, что Ольга была замужем, развелась, детей не имела, в настоящее время работала хореографом в молодёжном ночном клубе на окраине Москвы. К справке прилагались сведения о круге семьи Ольги, о ее личном автотранспорте, указаны были также адрес прописки и главное – номер мобильного телефона (когда-то Ольга давала на него объявление в интернете). Этих данных, тем более плохого качества фотографии, Максиму показалось недостаточно. Конечно, его смущал возраст бывшей возлюбленной, ведь он привык общаться с дамами гораздо моложе. Максим хотел знать, как Оля выглядит сейчас. И здесь возникла заминка, оказалось, что Ольга по данному адресу не проживает. Пришлось брать распечатку ее мобильного телефона; анализируя данные с ретрансляторов, выяснять фактическое местожительство. Для специалистов это не составило труда. Как и ожидалось, биллинг дал очень много. Максиму был предоставлен нужный адрес, география перемещения Ольги по городу, а также перечень её основных контактов. Оказалось, что Ольга живет с актёром, героем второсортных сериалов, ведущим некой передачки на ТНТ, участником проектов «звёзды там-то и там-то». Вскоре Максиму был предоставлен и ролик, на нём Ольга заходила и выходила из подъезда, расплачивалась со сторожем на автостоянке возле дома. Ольга выглядела хорошо, была стройна и худа. Максим поймал себя на мысли, что он, затаив дыхание, просмотрел эти кадры. Он завёлся и решил обязательно увидеться с Олей. Звонить и говорить: «Помнишь, я такой-то, мы встречались когда-то лет двадцать назад», – было несерьезно. Поэтому разработалась целая легенда. Максим звонит и представляется человеком, купившим у Ольги по доверенности машину три года назад (такой факт действительно имел место, человек существовал в реальности, это был совершенно посторонний тип, который приобрёл SMART как раз по объявлению, которое Ольга давала в интернете). Человека, купившего у Ольги машину вычислили по базам дорожно-транспортных происшествий, автомобиль числился на Ольге, а нарушал на нём правила и попадал в аварии другой. Далее Максим просит продлить давно закончившуюся нотариальную доверенность на автомобиль для снятия её с учёта, говорит, что готов приехать для этого в любое удобное для Ольги место и час. Ольге, конечно, это было выгодно, ведь за SMART начислялись хоть маленькие, но всё равно налоги. Сбор информации, включая разработку легенды, стоил Максиму пятнадцать тысяч долларов. Максим не сомневался, что не меньше пятерки, а то и десятку с этих денег прикарманил себе Палыч. Но Максим давно привык не считать деньги в чужом кармане, главное, чтобы – решался вопрос. «Хорошие у тебя друзья!» – сказал Максим Палычу. «Когда я увольнялся, они только пришли, под ёлкой стояли в валенках!» – с гордостью ответил тот.

Максим с замиранием сердца набрал Олин номер. «Алло!» – прозвучал в трубке ее бодрый голос. Максим попытался подстроиться под настроение собеседницы. Весело, но очень уважительно и тактично, он изложил суть просьбы. Легенда выдержала испытание, Ольга пообещала помочь, но только послезавтра, так как до этого дня занята. Договорились о времени и месте, Максим должен был подъехать к мебельному магазину возле ее дома. «Пока-пока!» – весело сказала она на прощанье. Максиму показалось, что Ольга с ним немного кокетничала. «Посмотрим, может и бортанём актёришку?» – подумал он. Максим провел в трепетном волнении два дня. Сразу вспомнились их встречи; настоящую любовь не забыть никогда!

Страстью Максима были роскошные спортивные авто, он имел «Астон Мартин Ванкуиш» и «Бентли Континенталь Джити», он мог приехать к Ольге на одной из них, но посчитал это лишним, не стал куражиться и сел за руль «Лендкрузера». В назначенное время Максим прибыл к мебельному магазину. Ольга не заставила себя долго ждать. Она сама набрала его номер и сказала, что уже подходит. Огненные мурашки пробежали по спине Максима, у него перехватило дух, он вышел из машины. Перед ним стояла Оля, она была в бейсболке, спортивной куртке с капюшоном, джинсах и кроссовках. Ольга удивилась и не узнала его. Через мгновение Максим уже пришел в себя, представился, кратко напомнил о прошлом. Это её ошарашило.

– Ну ты даёшь! – сказала она, – ничего себе явление! Ты как меня отыскал?

– Пришлось постараться, – ответил Максим. Ольга достала из кармана джинсов пачку сигарет, предложила Максиму. Он отказался, он не курил. Ольга закурила и защебетала, что у нее есть только час, а потом надо сдать вещи в химчистку и куда-то ехать. Максим между тем рассматривал знакомые, но изменившиеся черты, когда-то он их боготворил; Ольга была для него самой красивой на свете. Время, конечно, наложило свой след на лик бывшей возлюбленной. Она была без макияжа. «Значит, кокетство мне почудилось, и она ничего не ждала от этой встречи, поэтому и не нарядилась и даже не накрасилась. Видно мужчина, купивший у нее машину, был так себе», – подумал Максим. Опытным взглядом он заметил татуаж на её губах и бровях. Спортивная куртка Ольги была расстегнута, на загорелом впалом худом животе Максиму не понравился проколотый пупок со вдетой в него стальной серьгой с бусинкой.

– Здесь есть неподалёку летний ресторан, – сказала Ольга, – доедем до него, там можно нормально пообщаться.

По-пацански, щелчком выбросив недокуренную сигарету, Ольга уверенно и деловито залезла в джип. Ресторан, действительно, располагался рядом, это было местечко с кавказской кухней районного типа, состоящее из общего зала и летних беседок на улице. Усевшись в одной из беседок, Максим и Ольга начали говорить без умолку, вспомнили прошлое, несколько раз посмеялись. Ольга никак не могла отойти от шока, произведенного неожиданной встречей. «Ты как вообще живешь, где работаешь?» – спросила она. Максим рассказал, что был женат, сейчас разведен, детей нет, работает юристом. Максим заметил, что Ольга с интересом рассматривает его часы. Надо сказать, что Максим подошел к выбору гардероба для этой встречи с особой тщательностью. На нем были синие светлые джинсы, светлая рубашка с тончайшей темно-красной полоской, бордовый кожаный ремень, бордовые, одетые на босу ногу летние легкие туфли, на руке красовались массивные неформальные часы «Франк Вилла» на кроваво-красном каучуковом ремешке.

– Хорошо зарабатывают юристы! – сказала Ольга.

Она не скупилась делать себе заказы: шашлык, лобио, сырную тарелку, зелень, вино. Максим больше налегал на чай с чабрецом, но для приличия заказал себе шашлык из ягненка на косточке.

– Жру всё подряд и не толстею, на ночь булки жру, представляешь? – тараторила Ольга.

– Везёт! – сказал Максим.

Ольга деловито хозяйничала в заведении, отправляла официанта то туда, то сюда, чувствовалось, что она здесь завсегдатай. Ольга опять закурила. Максим не любил курящих женщин и обычно делал своим спутницам замечания, но сейчас, конечно же, промолчал. Шашлык оказался не плохим.

– А в районных заведениях борются за клиентов! – сказал Максим.

– Конечно, ведь сюда только свои ходят!

В кабинке было уютно, через открытые окна дул лёгкий летний ветер.

– Да, кстати, не хочешь пыхнуть, у меня есть? – спросила Ольга.

– Нет, уже лет пятнадцать как я оставил это занятие, – сказал Максим.

– А зря… рекомендую о-ч-ч-ч-ень недурственный ганджубас! – неестественно смеясь, еще раз предложила Ольга.

– Не сомневаюсь! – ответил Максим, уже не впервой заметил, как при смехе лицо бывшей возлюбленной на щеках, в уголках глаз, рта покрылось множеством мелких морщинок. «Да, годы, курение одной сигареты за другой, образ жизни, ганджубас дают о себе знать и могут, несмотря ни на какие танцы и многолетнюю работу над своим телом загубить любую красоту» – подумал он. Максим для себя уже решил, что больше не будет видеться с Ольгой, и дело было не в её поведении, возрасте и ганджубасе, он просто понял – она не его человек.