И в этом мире я тебя кормил
добытым на охоте мастодонтом.
Прекрасный зверь, кому он тут мешал?
Но на грибах ведь долго не протянешь.
Мы поклонялись копьям и ножам
и бурую каёмку под ногтями
носили не без гордости, увы,
покрыты шерстью, вспыльчивы и дики.
Да что мы знали, молодые львы,
заляпанные кровью троглодиты?
Ты стала смирной, я тебя сломал –
шрам под лопаткой и рубец над бровью.
Но по ночам являлся мне шаман,
читал стихи: «Всё движется любовью».
Ещё там было о большой воде,
о воинах, плывущих по воде той.
Я спрашивал шамана: «Это где?» –
и просыпался, не поняв ответа.
Версии
Ян садится на мотоцикл, медленно жмёт на газ.
И когда у него во лбу загорается третий глаз,
всем становится ясно: Ян – настоящий тормоз.
А потом его мотоцикл набирает скорость
и взрывается в перспективе, что твой фугас.
Полный бак бензина, чёрная кожа, шлем.
Остаётся только сизый шипучий шлейф,
только встречный ветер и перекаты рёва.
По зелёным щупальцам, сжавшим руль,
пробегают искры. Колёса рвут
молодую ночь, контур её неровный.
Тормоз или нет, а вернётся домой с медалью…
Инь включает свет, расшнуровывает сандалии.
Низкий вырез платья, три голубых груди.
Инь сама не знает, как она хороша.
Вот она сияет комнаты посреди
и, взбивая воздух, крылья её шуршат.
Я лежу в курильне, чувствуя лёгкий крен
в голове, срастающейся с подушкой.
И приходят души с книгами перемен.
И галдят все разом. Я затыкаю уши…
Ян кладёт на тумбу мотоциклетный шлем.
Инь снимает платье, долго стоит под душем.
* * *
В первой версии Сэм – молодой перспективный хирург.
У него восемь рук, на спине – два янтарных нароста;
тип двуличности – Зет, место жительства – Новый Бейрут.
И не скажешь, что Сэму в Бейруте приходится просто,
но буддизм ему близок, зарплата его высока,
у любимой жены прошлым летом прорезались крылья…
Сэм лежит на диване и смотрит в дыру потолка,