– Хорошие разобраны давно, –
сказали, покачали головами…
Сидят и наслаждаются кино.
Там пьяный батя мается в передней.
В светёлке акушерка мельтешит…
Родился Ваня дураком последним,
читает Ваня книгу Берешит;
хохочет, ничего не понимает,
болтается у чёрта на рогах,
коту сапог кирзовый предлагает,
хотя коты не ходят в сапогах.
А где-нибудь в Италии далёкой
грустит старик, похожий на бревно;
папаша Карло, карлик одинокий –
плохая карма, сразу видно, но
есть у Карлито странная картина,
на ней в очаг пихает колесо
кубический гомункул Буратино,
а в правом нижнем – подпись: «Пикассо».
– Продай, отец, – откроешь галерею!
Тебя бы, старый, Феликсом назвать!
– Тьфу, – отвечает, – уходи, еврей, а
тот натюрморт бесплатно можешь взять.
* * *
Мы искали, где собака зарыта;
землю мёрзлую рыхлили, копали.
Обнаружили пустое корыто,
рыбий остов и скелет аксакала.
Голем Павлович сказал: «Это Пушкин.
Ну, не собственной персоною то есть.
Но куда запропастилась старушка,
что пилила аксакала всю повесть?»
Мы продолжили копать за собаку,
долго, коротко ли – без передышки.
Извлекли на свет гомункула в банке
и раввина в пожелтевшей манишке.
Голем Павлович сказал: «Это брат мой,
не раввин, а тот, который гомункул».
Мы решили возвращаться обратно,
совершили небольшую прогулку;
в повторяющихся снах заблудились,
покатались на змее Зодиака,
но не вызнал до сих пор ни один из,
где зарыта эта ваша собака.
* * *
Сунь Укун говорит обезьянам: «Прощайте!» -
машет лапой косматой руки.
Эмигрирует в Штаты ли в поисках счастья
или едет в республику ШКИД;
или, может, чудовище злобное вертит