Первобытное искусство. Художественная обработка твердого и мягкого камня

Эти доисторические обитатели Сахары навсегда запечатлели себя на фресках. Самые древние изображения – нарисованные лиловатой охрой маленькие фигурки со схематически изображенными туловищами и круглыми, всегда преувеличенно большими головами. Чаще всего головы увенчаны рогами или какими-то другими украшениями, возможно перьями. Самое большое изображение «круглоголового» достигает шести метров, рядом с ним – небольшие фигуры женщин, протягивающих руки по направлению к гиганту, как бы моля его о чем-то. Этот тип «круглоголовых» людей в набедренных повязках со спадающими вниз концами встречается также в более поздних слоях. И хотя на смену лиловатой охре приходит красная, а туловища фигурок становятся более вытянутыми, форма головы остается прежней. В нескольких более поздних слоях встречается изображение «дьяволят» – пляшущих рогатых человечков. При изображении дьяволят наряду с лиловатой охрой применялась и желтая. В следующих слоях размеры фигур стали больше, а их выполнение – искуснее. Конечности, ранее обозначавшиеся контурами, утолщены, при этом нет четких разграничений между плечом и предплечьем, голенью и бедром. Пальцы рук и ног лишь обозначены, а всегда небольшие груди у женщин расположены одна над другой.

У самых поздних «круглоголовых» изображены браслеты на руках и щиколотках, пояса, украшения на голове и плечах (перья, головные уборы), а также рисунки на груди, животе, бедрах и руках, которые можно принять за татуировку. Эти украшения, изображенные в виде правильно расположенных точек, удивительно напоминают татуировку у современных племен Верхнего Нила или центральной Африки; таким образом, они, несомненно, подтверждают негроидное происхождение фресок, а это свидетельствует о том, что некогда негроиды жили гораздо севернее, чем в наши дни. Благодаря этому ученые могут судить о происхождении африканцев и истории заселения ими континента.

«В изображениях этого периода наряду с несколькими примитивными жизнеподобными фигурками животных много необычного: насекомообразные человеческие фигурки; люди в одеждах, напоминающих скафандры, и в шлемах с антеннами; фигура в маске, заштрихованная мелкими белыми клеточками, по контуру которой как бы вырастают белые стилизованные цветы; «Рогатая богиня» – огромное изображение жрицы или богини земледелия. Антенны и шлемы скафандров обычно объясняют как схематизацию корзин и масок, но многие образы остаются до сих пор загадочными. Многие исследователи уже относят эти рисунки к артефактам и объясняют, например, огромная фигура «Великого бога» с воздетыми руками, которому поклоняются круглоголовые фигурки; люди в шлемах и скафандрах и т. д., были нарисованы древними людьми в эпоху неолита или более ранний период – различных пришельцев из других планет, которые прилетали на нашу Землю из Космоса» [103].

Но художественные достоинства фресок Тассили остались бы достоянием лишь истории искусства, не заинтересуйся ими сторонники палеоконтакта (то есть доисторических встреч со внеземными цивилизациями). Сам Анри Лот назвал одну из гигантских мужских фигур Великим богом марсиан. Это изображение мужчины с круглой головой, в центре которой – двойной овал (уфологи видят в этом гермошлем с проводами) и в странном облачении, напоминающем скафандр. Скептики, однако, отвергают мысль о скафандре, утверждая, что это изображение жреца в ритуальном одеянии, с тыквой на голове. Их оппоненты возражают: «Почему у «жреца» плотно примыкающий воротник с горизонтальными складками?» «Круглоголовые» встречаются на многих фресках Тассили. То, что искусствоведы называют перьями на шлемах, сторонники палеоконтакта однозначно считают антеннами, а упомянутое слитное изображение плеча и предплечья, бедра и голени – скафандром.

«Уфологии приводят и такое доказательство того, что перед нами изображения космонавтов в скафандрах: этим рисункам аналогична японская скульптура догу, созданная на другом конце планеты примерно в то же время. В таком случае плато Тассили становится местом действия фантастического романа из первобытной жизни, местом, притягивающим всех тех, кто верит в контакт с внеземным разумом. Можно думать, что еще много таких находок предстоит впереди!?» [103].

Фрески Тассили многое сообщают нам о быте древних африканцев: они жили в конусообразных хижинах, мужчины охотились (в основном, с луком), женщины растирали зерно на каменных зернотерках; быки использовались в частности для верховой езды, причем женщины садились позади мужчин; из домашних животных известны также козы, кони и собаки; неоднократно встречается изображение танцев и других ритуальных действ.

Рис. 1.29. Стадо быков. Роспись в Тассилин-Адджере. Эпоха неолита. Алжир [101]

Постепенно первобытные художники переходят от чисто антропоморфных изображений к образам животного мира: все с большей тщательностью изображают сцены, где появляются слоны, носороги, антилопы, муфлоны. Об изображениях быков Анри Лот пишет: «Бык, воспроизведенный на стенах десятки тысяч раз, был излюбленным сюжетом периода скотоводства. Чаще всего изображены целые стада, которых пасут пастухи. Быки, видимо, выполнены с натуры с большим мастерством. Великолепно переданы очень пропорциональные формы туловища, часто покрытого пятнами, нанесенными красками различных тонов, в основном белой» (см. рис. 1.29). Встречаются и фантастические животные, например антилопа с туловищем слона.

Большая часть плато, включая кипарисы и археологические площадки, с 1972 г. входит в состав национального парка, биосферного заповедника Алжира и всемирное наследие ЮНЕСКО под названием «Национальный парк Тассилин-Адджер» общей площадью около 72 000 квадратных км.

Росписи бушменов. В Африке наскальное искусство, характерное для неолита, еще долго продолжало существовать у племен, сохранивших черты первобытности. Таковы росписи бушменов, живущих на юге Африки: изображения, созданные там во II тыс. до н. э. и во II тыс. н. э. обладают значительным сходством (см. рис. 1.30, 1.31).

…Знаменательно, что это искусство, характерное для неолита, еще долго продолжало существовать у африканских племен, сохранивших первобытнообщинные отношения. Так, в Южной Африке оно было живо до проникновения туда европейцев. Замечательная наскальная живопись бушменов по вдохновению и стилю – неолитическая.

По рассказу очевидца, относящемуся к концу XIX в., – три пожилых бушмена с белыми бородками разрисовывали стены в пещере… Каждый из них работал над своей картиной отдельно… Не все бушмены были художниками, рисовали лишь те немногие, которые умели рисовать. Женщины же только смотрели на работу мужчин… Рисующие прежде всего брали маленький горшочек с красной краской и твердую кисть, сделанную из волос антилопы гну (позже кисти изготовляли из конского волоса), прикрепленных к палочке при помощи сухожилий. Они погружали кисть в горшочек с краской и разрисовывали стену. Горшочков было столько, сколько нужно было красок… Краску они разводили на растопленном жире. Прежде чем приступить к росписи стены, бушмены делали на небольших плоских камнях предварительные наброски будущей картины в уменьшенном виде.

Рис. 1.30. Рисунки бушменов. Эпоха неолита. Южная Африка [2]

Исключительно ценное свидетельство! Это все, что мы знаем о том, как работали создатели наскальных росписей.

«Общественный строй бушменов ко времени появления европейских колонистов представлял собой раннеродовое общество. Бушмены, исконные жители Южной Африки, были почти полностью уничтожены бурами и англичанами. Есть сведения, что последний живописец «каменного века», бушмен, был убит из ружья. У него на поясе оказалось десять роговых сосудов, в каждом из которых была особая краска…» [110].

А. Френдли пишет: «Пионеры-переселенцы, появившиеся из Кейптауна в XVIII и XIX вв., изгнали бушменов с их «охотничьих троп», с их исконной земли.

Процесс уничтожения бушменов длился около 200 лет. Последние оставшиеся в живых бушмены оказали серьезное сопротивление захватчикам еще в 1860 г., но были разгромлены. Теперь они влачат жалкое существование в Калахари, унылой безводной пустыне. Но и теперь произведения, созданные их предками, продолжают волновать и восхищать нас своей верностью природе, свежестью, загадочностью, неподдельным юмором и красотой. «Разрисованные горы» Южной Африки – великий памятник мирового искусства».

Южноафриканские бушмены, «несчастные дети настоящего времени», как назвал их Фритш.

Ратцель писал: «Национальное оружие этого самого решительного, одностороннего и ловкого охотничьего племени из всех, нам известных – лук и стрелы».

Рис. 1.31. Рисунки бушменов. Эпоха неолита. Южная Африка [2]

Украшения, среди которых свою роль играют уже цветные стеклянные бусы, а также железные наконечники стрел, бушмены получают от темнокожих соседей, достигших более высокой ступени развития. Вместо рисунков-рубцов, которые не выделялись бы на их светлой коже, они употребляют настоящую татуировку, но проводят при этом лишь ничтожные штрихи и полосы, никогда не образующие настоящих узоров. Постройка хижин дается бушменам еще труднее; живут они обычно в пещерах и под навесами скал, в горах, об их геометрических изображениях не приходится говорить, так как декоративное искусство вообще едва ли существует у них.

Вместе с тем, как уже отмечалось, «… у многих народов Африки и Океании каждый взрослый мужчина в принципе может быть художником, скульптором, продолжая в то же время заниматься практической трудовой деятельностью. Для своей группы он ничем не отличается от других. У многих африканских народностей, австралийских аборигенов, жителей Ново-Гебридских островов все мужчины принимают участие в художественном творчестве. Даже когда изготовлением художественных предметов занимается тот или иной член общины, его, строго говоря, нельзя назвать художником, так как он остается в то же время земледельцем, скотоводом, охотником и рыбаком. Как правило, такой художник не имеет доходов от своего занятия искусством» [1].

Американский этнограф и искусствовед Дуглас Фрезер, специально изучавший этот вопрос, отмечает, что в отдельных случаях (преимущественно в Африке – [1]) клан контролирует этот вид занятий, в числе прочих и дети более или менее обязаны продолжать дело родителей. Некоторые племена Новой Гвинеи, в частности народ мундугумор, выбирают художника из числа тех, кто, по местным представлениям, обладает от рождения особой магической силой (например, дети, родившиеся с пуповиной, обвитой вокруг шеи). У народа ибо (Нигерия) художник также работает «не из собственной личной выгоды или престижа, а просто потому, что ему нравится это занятие и он считает его полезным для общества».

В. Б. Мириманов пишет: «В первобытном обществе путь к занятию художественным творчеством был, очевидно, таким же, если еще не более свободным для каждого члена общины независимо от пола и возраста. Синкритический характер первобытной культуры, социальная однородность общества, равные условия для общего развития каждого его члена заставляют предполагать, что в этот период появилась и существовала потребность в занятии искусством, так же как и потребность в потреблении искусства.

В отличии от других видов первобытного искусства живопись и и скульптура с самого начала создаются для стороннего зрительного восприятия» [1].

Искусство резьбы по камню бушменских племен. «Ни одно племя Южной Африки, вплоть до внутренних частей Центральной Африки, – говорил Голуб, – не дошло до такого искусства обрабатывать камень, какое выказали бушмены. Бушмен разгонял свою скуку резьбой на камне, производя ее при помощи каменных орудий; пользуясь этими же орудиями, он украшал свои крайне незатейливые жилища, доказал свои художественные способности и создал себе памятники, которые просуществуют дольше всего того, что сделали прочие здешние племена». В некоторых местах, где теперь живут или где прежде жили бушмены, на каждом шагу встречаются сделанные ими изображения на глыбах придорожных скал, при входах в пещеры, на крутых стенах утесов, и такие украшенные изображениями пункты простираются приблизительно от мыса Доброй Надежды через всю Капскую колонию далеко за Оранжевую реку. Эти изображения иллюминованы красной и желтоватой охровой красками, к которым присоединяются черный и белый цвета; рисунки исполнены на светлом фоне скалы или же выдолблены в контурах на темной утесе более твердым, чем они, камнем. Чаще всего встречаются одиночные фигуры африканских животных, например страусов, слонов, жирафов, носорогов и разных видов антилоп, а также домашних быков и в новейшее время – лошадей и собак. Изображаются также люди, причем фигуры бушменов, кафров и белокожих сохраняют свои характерные черты. Изображения животных встречаются целыми тысячами одно возле другого. Одно и то же животное художник, как бы ради упражнения, воспроизводит несчетное множество раз, причем изображения располагаются рядами; порой, когда дело идет о сценах охоты, борьбы, военных походов и экспедиций за добычей, люди и животные смешиваются на одном и том же рисунке».

Наиболее известно обнародованное Андрее изображение, которое скопировал французский миссионер Дитерлен в одной пещере, находящейся в двух км от миссионерской станции Гермона (см. рис. 1.31): бушмены похитили у кафров их стада быков; стадо угоняют налево, кафры, вооруженные копьями и щитами, бросаются вслед за разбойниками, которые оборачиваются и осыпают своих длинноногих врагов тучей стрел. Как ясно выражена здесь разница между высокорослыми темнокожими кафрами и приземистыми светлокожими бушменами! Как хорошо и верно нарисован бегущий скот! Как прекрасно и живо представлено все происшествие! Но перспективного удаления и распределения света и теней тут очень мало.

Рис. 1.32. Изображение бизона. Пещера Альтамира. Верхний палеолит [15, 16, 17]

Анна Завадская пишет: «Относительно всех прочих изображений подобного рода, скопированных или привезенных в Европу, мы должны сказать, что сообщения Гутчинсона и Бюттнера о существовании у бушменов перспективных изображений основываются на недоразумении. Отдельные животные, начертанные в виде силуэтов, представляются совсем в профиль. Чтобы убедиться в этом, достаточно тех рисунков, которые, благодаря Голубу, поступили в Венский придворный музей и коллекцию Карлсруе».

Разберем рисунок на потолке Альтамирской пещеры – одно из изображений бизона (рис. 1.32). Он относится к так называемому мадленскому периоду, то есть к концу эпохи верхнего палеолита, ему не менее двадцати тысяч лет. Смелыми, уверенными штрихами, в сочетании с большими пятнами краски, передана монолитная, мощная фигура зверя, с удивительно точным ощущением его анатомии и пропорций. Изображение не только контурное, но и объемное: сразу виден крутой хребет бизона и все выпуклости его массивного тела. Рисунок полон жизни, упругость коротких крепких ног, ощущается готовность зверя ринуться вперед, наклонив голову, выставив рога и исподлобья глядя налитыми кровью глазами. Это не элементарный рисунок. Его «реалистическому мастерству» мог бы позавидовать современный художник-анималист.

«…В конце концов, это не должно нас удивлять. Ведь в пределах своего образа мыслей, своих занятий, своего кругозора первобытный человек должен быть великим мастером – иначе как бы он смог выстоять в условиях жесточайшей борьбы за существование, окруженный враждебными силами природы, слабый, без когтей и клыков, почти безоружный?» [15, 16, 17].

Навыками, жизненно необходимыми человеку каменного века, были и навыки ручного труда – искусных манипуляций руки. Разве современный человек смог бы охотиться на свирепого носорога или мамонта с помощью кремневого копья? Если присмотреться к орудиям труда пещерного жителя, хотя бы к его костяным иглам, то видно, какая это была утонченная и искусная работа. Рука такого мастера была уже поистине мудрой: она прошла великую школу труда. Искусность руки и меткость глаза дали возможность создавать великолепные, мастерские изображения. Но сказать, что они ни в каком отношении не примитивны, было бы тоже неверно. Примитивность сказывается, например, в отсутствии чувства общей композиции, согласованности. На потолке Альтамирской пещеры нарисовано около двух десятков бизонов, лошадей и кабанов; каждое изображение в отдельности превосходно, но как они расположены? В их отношении между собой царит беспорядок и хаос: некоторые нарисованы вверх ногами, многие накладываются одно на другое. И никакого намека на «среду», «обстановку». Тут действительно возможна какая-то аналогия с рисунками маленького ребенка, которые он наносит вкривь и вкось и не пытается согласовать их с форматами листа. Видимо, само мышление первобытного человека, очень натренированное в одном отношении, беспомощно и примитивно в другом – в осознании связи. Он пристально вглядывается в отдельные явления, но не понимает их причинных связей и взаимозависимостей. А если он не понимает, то и не видит – поэтому его композиционный дар еще в зачатке. Но главным образом примитивность сознания первобытного «художника» проявляется в чрезвычайной ограниченности сферы его внимания. Он изображает только животных, и только тех, на которых он охотится (или которые охотятся на него самого), то есть лишь то, с чем непосредственно связана его борьба за жизнь.

Естественно, что наш ответ на эти вопросы может касаться лишь рассматриваемого периода истории и примитивности.

Приведем один действительно имевший место случай. Французский ученый А. Лот рассказывает, что долгие годы мимо великолепных изображений в Сахаре ездили и туземцы и европейцы, но не видели их. А. Лот пытался внушить интерес к петроглифам своему проводнику, туарегу Джебрину, но особенно не преуспел. «При взгляде на изображения каких-то рогов, – рассказывает Лот, – в лучшем случае для него было ясно, что они принадлежат быку или антилопе… Однажды, обнаружив фреску со слоном, я попытался ему разъяснить, как выглядит это могучий зверь: «Вот тут, Джебрин, голова, тут хобот, а вот клыки, видишь?» Но Джебрин ничего не понял, хотя изображение и было очень четким» [21, стр. 44].

А. Лот объясняет эту странную слепоту тем, что этот туарег никогда в жизни не видел ни слонов, ни запряженных лошадьми колесниц, и поэтому рисунки были ему неинтересны. Но как же быть с изображениями быков и антилоп – животных, хорошо знакомых Джебрину по странствиям в Судане? Они в равной степени не произвели на него никакого впечатления.

Известно, что древние люди и в Сибири, и в Африке, и во Франции часто наносили новые рисунки поверх более древних так, как будто их совсем не было. Они словно рисовали на абсолютно чистой поверхности. «…Более поздний мастер безжалостно уничтожал работы своих предшественников, выбивая по старым рисункам новые, часто более крупные», – отмечает академик А. П. Окладников [23, стр. 114]. Выходит, ранее созданные изображения были для более поздних поколений пустым местом, не имели смысла, ничего не значили, хотя подчас вновь изображались или те же животные, или близкие им по виду.

Все это, может быть объяснено тем, что для туарегов африканского плоскогорья Тассили и для древних людей, пришедших на смену своим еще более древним предкам, данные изображения не имели художественного значения. Это были царапины, контуры, цветные пятна, даже фигурки зверей, наконец, не произведения искусства! Они не оживали в их мыслях и чувствах, не волновали их, не имели для них никакого значения. А как человек изображает самого себя?

В искусстве палеолита изображений человека вообще сравнительно мало, но все-таки они встречаются (рис. 1.18).

Например, на петроглифах Сибири изображены преимущественно животные, в основном лоси. Исполнены они реалистически, с точной передачей характерных особенностей. Изображения человека встречаются редко, и они схематичны. Многофигурных сцен почти нет.

И в живописи, и в скульптуре первобытный человек часто изображал животных. Склонность первобытного человека изображать животных именуют зоологическим или звериным стилем в искусстве, а за свою миниатюрность небольшие фигурки и изображения зверей получили название пластики малых форм. Звериный стиль – условное название распространенных в искусстве древности стилизованных изображений животных (либо их частей).

Звериный стиль возник в бронзовом веке, получил развитие в железном веке и в искусстве раннеклассических государств; традиции его сохранились в средневековом искусстве, в народном творчестве наших дней. «Первоначально связанные с тотемизмом изображения священного зверя со временем превращались в условный мотив орнамента» [108].

Первобытная живопись представляла собой двухмерное изображение объекта, а скульптура – трехмерное или объемное (см. рис. 1.18). Таким образом, первобытные творцы освоили все измерения, существующие в современном искусстве, но не владели его главным достижением – техникой передачи объема на плоскости (кстати сказать, ею не владели древние египтяне и греки, средневековые европейцы, китайцы, арабы и многие другие народы, поскольку открытие обратной перспективы произошло только в эпоху Возрождения).

В некоторых пещерах обнаружены высеченные в скале барельефы, а также отдельно стоящие изваяния животных. Известны небольшие статуэтки, которые вырезались из мягкого камня, кости, бивней мамонта. Главным персонажем палеолитического искусства является бизон. Кроме них, найдено множество изображений диких туров, мамонтов и носорогов.

Наскальные рисунки и живопись разнообразны по манере исполнения. Взаимные пропорции изображаемых животных (горный козел, лев, мамонты и бизоны) обычно не соблюдались – огромный тур мог быть изображен рядом с крошечной лошадью. Несоблюдение пропорций не позволяло первобытному художнику подчинить композицию законам перспективы (последняя, кстати сказать, была открыта очень поздно – в XVI в.). Движение в пещерной живописи передается через положение ног (скрещивающиеся ноги, например, изображали животное набегу), наклон тела или поворот головы. Неподвижных фигур почти нет.

Археологи так и не обнаружили в древнекаменном веке пейзажных рисунков. Почему? Может быть, это еще раз доказывает первичность религиозной и вторичность эстетической функции культуры. Животных боялись и им поклонялись, деревьями и растениями только любовались.

Поскольку изображения животных имели магическое назначение, то процесс их создания представлял собой своего рода обряд, поэтому такие рисунки большей частью укрыты глубоко в недрах пещеры, в подземных ходах в несколько сотен метров длиной, причем высота свода нередко не превышает полуметра. В таких местах кроманьонский художник должен был трудиться лежа на спине при свете плошек с горящим животным жиром (см. рис. 1.23). Однако чаще наскальные рисунки расположены в доступных местах, на высоте 1,5–2 м. Они встречаются как на потолках пещер, так и на вертикальных стенах.

«Первые находки сделаны в XIX в. в пещерах Пиренейских гор. В этом районе расположено более семь тысяч карстовых пещер. В сотнях из них обнаружены наскальные изображения, созданные краской или выцарапанные камнем. Некоторые пещеры представляют собой уникальные подземные галереи (пещеру Альтамира в Испании называют «Сикстинской капеллой» первобытного искусства), художественные достоинства которых привлекают сегодня множество ученых и туристов. Наскальные рисунки древнекаменного века называют настенной живописью или пещерной росписью» [104].

Картинная галерея Альтамиры тянется более чем на 280 м в длину и состоит из множества просторных залов. Обнаруженные там каменные инструменты и оленьи рога, как и фигурные изображения на обломках костей, были созданы в период с 13000 по 10000 г. до н. э. По мнению археологов, свод пещеры обвалился в начале нового каменного века. В самой уникальной части пещеры – «Зале животных» – найдены изображения бизонов (см. рис. 1.32), быков, оленей, диких лошадей и кабанов. Некоторые достигают высоты в 2,2 м, чтобы рассмотреть их подробнее, приходится ложиться на пол. Большинство фигур нарисованы коричневым. Художники искусно использовали естественные рельефные выступы на скальной поверхности, что усиливало пластический эффект изображений. Наряду с нарисованными и выгравированными в скале фигурами зверей есть здесь и такие рисунки, которые формами отдаленно напоминают человеческое тело.

В 1895 г. были найдены рисунки первобытного человека в пещере Ля-Мут во Франции. В 1901 г. здесь же, в пещере Ле-Комбатель в долине Везера, обнаружено около 300 изображений мамонта, бизона, оленя, лошади, медведя. Недалеко от Ле-Комбателя в пещере Фон де Гом археологи открыли целую «картинную галерею» – 40 диких лошадей, 23 мамонта, 17 оленей.

При создании наскальной живописи первобытный человек использовал естественные красители и окиси металлов, которые он либо применял в чистом виде, либо смешивал с водой или животным жиром. Эти краски он наносил на камень рукой или кисточками из трубчатых костей с пучками волосков диких зверей на конце, а порой выдувал через трубчатую кость цветной порошок на влажную стену пещеры. Краской не только обводили контур, но закрашивали все изображение. Для выполнения наскальных изображений методом глубокого прореза художнику приходилось пользоваться грубыми режущими инструментами. Массивные каменные резцы были найдены на стоянке Ле Рок де Сер. Для рисунков среднего и позднего палеолита характерна уже более тонкая проработка контура, который передан несколькими неглубокими линиями. В такой же технике выполнены рисунки с росписью, гравюры на кости, бивнях, рогах или каменных плитках.