КАМИЛЬ МОКЛЕР
Памяти
Вот женщины уходят в сумерки,
Умирают голоса, выцветают памяти,
Как листья.
Как бродяга на груде листьев,
Ты засни, душа моя, в этих памятях:
Согрейся.
ЭРНЕСТ РЕЙНО
Брюгге
Крупинка Испании в растворе Фландрии,
Устье реки, забытое морем,
Слава гербов, рассыпавшихся в пепел,
С них слетает лебедь к твоим каналам, —
Под звон часов над сонными переулками
Ты никнешь
В мертвые воды под ивовою сенью…
ФЕРНАН ГРЕГ
Молитва
Боже мой вчерашний,
Потемневшее имя твое во тьме,
Выроненное на житейском моем пути, —
В сытый час, когда на лысый мой лоб ты веешь ласкою,
Я стремлюсь в тебя, дрожа, как светильник в ночь
И как синее пламя в желтое.
Замирает в утробе бурчанье страсти,
И я рвусь в твой взгляд из зеркала бытия,
Чтобы сделаться алтарем твоему пламени,
Боже мой Неведомый.
АЛЕН БОСКЕ
«Пророков спросили…»
Пророков спросили:
– Умирают ли боги?
Пророки сказали:
– Откуда мы это знаем?
Их спросили:
– Этот мир бесконечен?
Они сказали:
– Нам это тоже интересно.
Их спросили:
– Тело – это форма души
или душа – это форма тела?
Они сказали:
– Мы тоже об этом спрашиваем.
Их спросили:
– Будет ли жизнь после смерти?
Они сказали:
– Мы надеемся, но мы не уверены.
Их спросили:
– Восполняет ли истина неистину?
Они сказали:
– Хорошо бы, если бы так.
И тогда пророков убили,
а вопросы, еще того страннее,
стали задавать
баобабу, рекам,
диким козам, красному камню,
летучему ветру
и были рады
толковать по-своему
их большое-пребольшое молчание.
«Два дивана…»
Два дивана:
на одном человек, на другом —
Бог. Между ними – книга,
она цвета плоти и крови.
Человек говорит потихоньку:
«Это я ее написал».
Бог в ответ ему шепотом:
«Это я ее диктовал».
Помолчали,
а потом книга говорит:
«Это я родила вас обоих,
человек и Бог,
одинаковые и очень непослушные».
Раскрывается и вбирает их в себя.
Два дивана стоят пустые.
РАЙНЕР МАРИЯ РИЛЬКЕ
О фонтанах
Иногда
я воистину их знал, водометы,
непостижно стеклянные деревья.