ИММЕРГОН. Не время для забвения

Глава 1

Оглашая улицу звонким цоканьем, на площадь Семи Фонтанов прикатила карета, запряжённая четверкой белых лошадей. Прохожие с почтением поглядывают на нее, как если бы за черным шелком занавесок скрывался некто весьма влиятельный. Как только карета остановилась, застывший на запятках лакей ожил, немолодой, чопорный, в дорогом костюме из темно-зеленого бархата. Не меняя выражения лица, бесстрастного или скорее безучастного, он спрыгнул на землю и, действуя проворно и в то же время с достоинством, в полупоклоне распахнул дверцу с изображением герба князя Арендорского – золотого тигра, стоящего на задних лапах. Опираясь о предплечье слуги, из кареты выбрался седовласый мужчина: облик благородный, солидный, выражение лица и движения флегматичны, но невольно возникает подозрение, что за этими сонными глазами скрывается ум незаурядный и энергичный. Наряд кажется простым, но искушенный наблюдатель понял бы сразу, что над ним трудился один из лучших мастеров Империи.

Не проронив ни слова, мужчина отправился на середину площади, еле заметно прихрамывая. Подле центрального фонтана принял непринужденную позу, по-видимому, в ожидании кого-то.

Как же все изменилось, – подумал он. – Будний день, все куда-то бегут сломя голову, суетятся. В воздухе пульсирует напряжение. Кто-то вообще занят настоящим делом? Или все только и рыщут в поиске наживы? Купить, продать, обменять, заключить сделку, а еще лучше, как это сейчас модно говорить, поднять монету, – снова и снова, без конца и края. Он посмотрел на здание, построенное в форме сапога, не так давно там продавали недорогую качественную обувь, сшитую на фабрике на окраине города тысячами рук сытых людей, живущих тут же в прекрасном районе. Ныне в облупившемся «сапоге» торгуют низкосортным ширпотребом, привезенным из города-порта соседнего уезда. Фабрика превратилась в полупустые склады с привидениями и нетрезвым сторожем. А люди, вот они – снуют с газетами, тысячами всевозможных предложений и беспокойными глазами перед завтрашним днем. Как же все это противоестественно!

Вот он, Конгломерат…

Между тем, со стороны Городского Парка появился еще один экипаж: самый обычный, ничем непримечательный; наверное, никто бы и не заметил потертую бричку, если бы не пассажиры, высадившиеся из нее, а вернее было бы сказать пассажир, ступивший на мостовую вторым – молодой человек лет тридцати. В то время как первый закрывал дверцу, он повернулся к вознице, и, крикнув что-то ободряющее, помахал на прощание, как старому другу. Тот привстал, снимая шляпу, явно польщенный вниманием. Бричка покатила прочь, а новоприбывшие двинулись по направлению к центральному фонтану.

Молодой человек шагает чуть впереди, высокий, статный, внешний вид броский, изысканный, но не вычурный. Судя по легкости походки, по глазам, наполненным живым блеском, этот человек любит жизнь и умеет жить с удовольствием. Быть может именно поэтому он и привлекает к себе так много внимания встречных людей, с которыми чуть не на каждом шагу обменивается приветствиями и любезностями. Его спутник, отстающий ровно на шаг, не может похвастать ни внешностью, ни статью: длинные руки, блеклые черты, дружелюбное лицо с голубыми глазами, прозрачными и открытыми, как у ребенка. Напоминает дворнягу, что по пятам шествует за любимым хозяином. Даже зовут его все не по имени, а прозвищем – Лютый. И вряд ли это прозвище пристало к нему задаром: долговязый, нескладный, инфантильный, до поры…

– Рад видеть вас, ун Гиборд! – воскликнул молодой человек, жмурясь от яркого солнца и прижимая к груди растопыренную пятерню. Лютый почтительно склонил голову, прижимая к плечу ладонь левой руки. – Но я, кажется, опоздал. Прошу прощения.

– Ну что вы, Регион, это я приехал несколько раньше, – откликнулся Гиборд, отвечая обоим на приветствие. – К тому же, я ожидаю вас от силы минуты две. Лучше расскажите, как ваше настроение.

– У меня замечательное настроение! Я полон энергии! Но должен признаться, меня так и знобит при мысли о предстоящем событии. Неужели мы его увидим?

– Непременно, – ответил Гиборд. – Но запаситесь терпением, друг мой. И, кстати, как вы смотрите на то, чтобы немного пройтись? Сегодня восхитительный день, – сказал он приподнятым тоном, но поникшие плечи выдали в нем человека, разучившегося по-настоящему радоваться, чему бы то ни было.

– Вы правы. Наконец-то выглянуло солнце, и, полагаю, будет зазорно отказать себе в удовольствии прогуляться.

Гиборд подал знак кучеру, и карета быстро растворилась в общем потоке всадников и повозок. Между спутниками воцарилось безмолвие, каждый погрузился в собственные мысли. Гиборд выглядит отрешенно, смотрит в одну точку. Регион кажется расслабленным, с наслаждением вдыхает прохладный весенний воздух, беззаботно крутит головой по сторонам, разглядывая дома и всевозможные архитектурные изыски, словно видит их впервые. В какой-то мере так и есть, события последних месяцев перевернули взгляды на многие вещи. А некая весть, пришедшая две недели назад, и вовсе поставила мир с ног на голову.

– Чем вы так опечалены, позвольте узнать? – поинтересовался Регион, дабы немного отвлечь себя от гнетущих размышлений. – Простите меня, если мои наблюдения ошибочны или если я затронул тему столь щекотливую, что даже одно упоминание о ней приводит вас в расстройство.

– Ах, Регион… – сказал Гиборд, вздыхая. – Мое старое больное сердце при каждом вдохе наполняется новой порцией боли, когда я смотрю вокруг. Наш добрый Нортьен напоминает голову, пораженную черной немочью, и, кажется, будто вот-вот испустит дух все тело. И как бы я ни старался, никак не могу отвлечь себя от гнетущих мыслей. А ведь помнится, я как-то читал об этом в «Априори», смеялся, старый пень…

Регион многозначительно хмыкнул, но промолчал.

– Такое ощущение, будто автор знал, о чем писал, – продолжает Гиборд печальным голосом, но с таким видом, будто говорит о погоде. – Не предполагал, а именно знал! Как это может быть? Юноша двадцати трех лет знал, в то время как седобородые знатоки жизни ни сном, ни духом. Потешались над автором, злословили, задыхаясь от ненависти и презрения. Многие из них уже в могиле… а те, что остались завидуют им.

– Надо понимать, вы себя относите к последним?

– Да, Регион, я завидую им все чаще.

– Но ведь вы дышите! По-прежнему светит солнце, дует ветер. Все не так уж… фатально я бы сказал. К тому же на горизонте блеснул луч надежды, и кто знает, быть может, он выведет нас к благополучию?

– Мне удивительно слышать это от вас, – сказал Гиборд задумчиво. – Помнится, все было наоборот – вы сокрушались, обвиняя меня в том, что я недостаточно объективен во взглядах, а я, стараясь не обращать на это внимание, ободрял вас. Причем все это было тогда, когда Фераур дышала полной грудью.

– Я и сейчас готов обвинить вас в этом, – сказал Регион с улыбкой. – Так что как видите, ничего не изменилось.

– Еще как изменилось, не лукавьте. Только я не могу взять в толк, как вам это удалось.

– Я рисковал сойти с ума. И постарался этого не допустить, вот весь секрет.

– Это интересно… – сказал Гиборд, блеснув прищуренным глазом. – Если я вас знаю, сейчас вы говорите серьезно, что в свою очередь заставляет меня крепко задуматься. Разве такое возможно? Осознать, что сходишь с ума и сопротивляться этому.

– Вас это действительно интересует?

– Чрезвычайно!

– Я изобрел достаточно нехитрый прием: мысленно прочертил для себя параллельную линию собственного жизненного пути, на которой нет места прошлому, но есть место для будущего. Будущего, каким я хотел бы его видеть. Это позволяет мне идти сейчас рядом с вами и радоваться жизни, не думая ни о чем, кроме благополучной перспективы. Тем и живу.

– Исключительно ненадежная позиция, вам не кажется?

– Ничуть, – возразил Регион. – Если что-то пойдет не так, вы будете не менее моего разочарованы и деморализованы.

– Вы правы Регион, правы, как и всегда. Я не хочу об этом даже думать…

На улице «Хлебушников» они угодили в толчею, разноцветную смесь горластых лоточников, шумных покупателей и бесчисленных повозок; одни оживленно о чем-то спорят, иные грузят, тут и там раздаются взрывы смеха, атмосфера этого места по-прежнему благоприятная, теплая. Регион с наслаждением втянул запах свежего хлеба. Пройдя улицу сквозняком, неспешно и в то же время не задерживаясь ни на минуту, они заказали первый попавшийся экипаж и под бодрое гиканье извозчика покатили в условленное место. Через четверть часа показалась окраина города – Тенная улица, что пролегает чуть выше реки Золотушка; на ее берегу под сенью старых вязов притаилась харчевня, невзрачная, ссутулившаяся под тяжестью лет, ведь она была здесь уже тогда, когда закладывался первый кирпич Нортьен, но по-прежнему уютная, изобилующая великолепной кухней и хорошим настроением.

До возвращения разведывательного отряда еще раз обсудили план поездки, и, на закате, под охраной девяти офицеров и Лютого, ун Гиборд Бисмун и ун Регион Паррот покинули город.

Глава 2

Целью упомянутых господ является город Ривалро, столица восточной провинции, где предстоит встреча, которую по самым скромным оценкам можно назвать переломной не только в их жизни, но и в жизни всей Империи. Несмотря на тщательные приготовления, поездка имеет большую долю риска: между рубежом Нортиер и Дарладом лежат земли двух провинций побратимов, которые в дни трагедии абстрагировались от Империи, объявив претензию на суверенитет, и тут же захлопнули границы. На дорогу планировалось потратить неделю, путешествие выдалось без проволочек, соратники сработали на совесть: их встречали, провожали безопасным путем, передавая с рук на руки. При этом до цели добрались с опозданием в три дня.

И вот, наконец, вдали замаячили флагштоки, пестреющие развевающимися полотнищами, заиграли зайчики на стеклах и жестяных крышах. До ворот Ривалро оставалось не более реона, когда провожатых сменили несколько молодцов: ни мундиров, ни знаков отличия на темных одеждах, лица угрюмы, но не враждебны. Впрочем, ни Гиборд, ни Регион не сомневались, один неосторожный шаг и их убьют, не раздумывая.

Почтенных господ проводили в городскую администрацию, здание красивое, старое, но не ветхое, с множеством окон и башенок, увенчанных флюгерами и флажками. В одном из кабинетов любезно пригласили за стол, угостили напитками и уже через несколько минут явился человек, о котором знали и Регион, и Гиборд, но которого в глаза не видели. Человек призрак, человек легенда – господин Тэр Кловилен.

– Здравствуйте, господа, рад вас видеть, – сказал он, усаживаясь во главе стола. Невысокий, худощавый человек с серыми, почти стальными глазами.

– Мы тоже рады, – сказал Гиборд тоном, подразумевающим прямо противоположное. Он оказался не в силах унять ненависть к этому человеку. Врагу с большой буквы!

– Давайте оставим лицемерие, – сказал Регион. – Сегодня мы оказались за одним столом, и каждый из нас понимает, почему так случилось. Важно другое: каждая минута промедления подобна яду для Империи, каждая заминка на руку нашим общим врагам, не так ли, господин… Прошу прощения, как мне называть вас?

– Называйте меня по имени, – сказал Тэр Кловилен, глядя на него очень внимательно. Регион поежился. Сколько же силищи в этом человеке! Тем не менее, стараясь вести себя естественно, он продолжил:

– Не будем играть в кошки мышки, Тэр, скажите начистоту, какова процедура выявления нашего… нашей пригодности, скажем так.

– Мне достаточно было взглянуть на вас.

– То есть, вы уже готовы озвучить свое решение? – спросил Гиборд, выгнув бровь.

– Я готов проводить вас к Его Величеству.

– Вы что, нас разыгрываете?

– Я говорю начистоту, как вы и просили. Что вас удивляет?

– Я ожидал несколько иного приема, – признался Гиборд, борясь с недоумением.

– Прошу простить меня за то, что разочаровал вас, но, если вы готовы, мы можем отправиться сию же минуту.

– Разумеется, мы готовы, – сказал Гиборд, поднимаясь.