Медведь по кличке Заплатка

– Не твоё дело, – буркнул Палач, отмеряя огромные шаги.

Варёный пожал плечами и пошёл следом за ним, настороженно оглядываясь вокруг. Время от времени он резко поворачивался в сторону кустов, держа нож наготове, и негромко окликал:

– Эй, тут есть кто-нибудь?

Между тем Витька, Вовчик и толстый Пельмень бежали, не касаясь земли ногами, словно летели на крыльях. Когда запыхавшиеся мальчишки добрались до полянки, чтобы скорое убраться из неприветливого места, они прямо остолбенели: ни велосипедов, ни самой Люськи не полянке не было и в помине. Как будто вовсе и не они час назад оставили здесь свои велосипеды под присмотром ответственной Люськи.

– Не понял, – пробормотал Пельмень, оглядывая изумлёнными глазами полянку. – Это что ж такое творится на белом свете?

– Я и сам ничего не пойму, – пожал плечами Витька, поражённый не менее своего дружка.

Вовчик, словно не веря в происходящее, снял очки, протёр стёкла рубахой и опять водрузил очки на нос. К его сожалению ничего не изменилось, и он с тайной надеждой спросил:

– Это, действительно, то самое место?

– Ты за кого меня принимаешь? – недобро сощурил свои знаменитые в крапинку глаза Витька. – Я, по-твоему, что, с ума спятил?

Чтобы совсем не разволновать своего командира, Вовчик деликатно заметил:

– Человек может ошибиться и не по своей вине. Такое часто бывает.

– Только не со мной, – категорично отверг его неприемлемые намёки Витька.

– Пацаны, – вдруг осенило Пельменя, и его заплывшие глаза испуганно округлились, став похожими на два белых куриных яйца среднего размера. – Это те двое ненормальных мужика велосипеды украли. А заодно и Люську, хоть она им и век не нужна. Я сразу понял, что здесь не чисто. Не зря же они в меня стреляли. Наверное, думали, что убьют самого крупного, а с остальными и так легко расправятся. Вот они и охотились на меня.

– Вообще-то они в нас во всех троих стреляли, – внёс существенную поправку справедливый Вовчик. – А не только в тебя одного.

– Но больше они всё-таки охотились за мной, – не согласился с ним Пельмень, которому по всему видно сильно захотелось возвыситься в собственных глазах. – А потом уж в вас. Что, скажешь – неправда?

– Заладил, правда, не правда, – озлился Витька. – Люська пропала, вот беда. А велосипеды, это всё ерунда на постном масле. К тому же эти два придурка не успели бы за это время раньше нас сюда заявиться!

– Я и говорю, что вначале её надо разыскать, – сделал озабоченное лицо Пельмень, – а не велосипеды, которые и подождать могут. Хоть мне за него, знаете, как достанется. Родители скажут, не успели купить, а ты уже проворонил его. Больше никакого подарка тебе на сто лет вперёд. Думаете, приятно такое услышать от собственных родителей?

Витька не стал вдаваться в подробности, сколько всего лет этот жучара собирается прожить на шее у родителей, а лишь хмыкнул и сказал:

– Ищем Люську, а потом наши несчастные велики. Хотя что-то мне подсказывает, что, найдя Люську, найдём и пропавшие велосипеды.

– Тогда, давайте, её быстрее искать, – засуетился Пельмень, не переставая всё же больше переживать за свой велосипед, а не за пропавшую девчонку, которая в отличие от велосипеда может найтись и сама. Потому что она человек, и у неё имеются ноги, а у велосипеда ноги по определению не могут иметься, а только одни колёса, которые надо кому-то крутить, чтоб доставить велик расстроенному хозяину. Только воры не для того его крали, чтоб потом назад вернуть – не нашлись ещё такие честные воры.

Пельмень сложил ладони рупором и тонким голоском позвал:

– Лю-у-уся-а, где ты-и? Ау-у!

Витька с Вовчиком тотчас присоединились к нему, на разные голоса закричав:

– Люська-а! Люсенька-а! Отзовись!

Они подождали, когда Люська объявится, подав голос, и можно будет с облегчением посмеяться над своими бурными фантазиями.

На полянке опять наступила тишина, лишь шелестела листва, да беззаботно пели птицы. Скоро стало понятно, что Люське, как городскому жителю, самой ни за что не найтись, и нужно срочно приступать к её розыску.

Договорившись друг от друга далеко не разбредаться, чтобы случайно не заблудиться самим, мальчишки направились в лесную глушь, время от времени покрикивая:

– Лю-у-ся-а!

8

Пробираясь лесом, Люська неожиданно услышала неподалёку громкие выстрелы. Она испуганно присела на корточки и зажала уши. Но даже сквозь ладони канонада проникала в ушные раковины так сильно, что с непривычки запросто могли лопнуть перепонки. С каждым очередным выстрелом Люська вздрагивала и сильнее вжимала голову в плечи. Но как Люське не было страшно, в таком состоянии находиться до бесконечности она не имела права по простой причине: выстрелы, несомненно, предназначались для её друзей. Впрочем, отчасти она мыслила правильно. Как, видно, ещё сохранились в ней от прежней жизни остатки уникальных способностей.

– Вы у меня сейчас точно достреляетесь! – многообещающе процедила Люська.

Преодолевая страх, отчаянная девчонка торопливо поднялась с корточек и, не разбирая дороги, помчалась в ту сторону, откуда раздавались выстрелы, что есть силы голося:

– Мальчишки, держитесь, я уже бегу к вам на помощь!

В густом ельнике Люська вдруг увидела просвет и, не сбавляя скорости, вылетела на просеку. Там она резко остановилась, поражённая открывшимся видом притравочной станции: распахнутые настежь клетки, валявшая на земле дырявая дверь вагончика, сломанное ограждение вольера с оборванной толстой цепью посредине и всюду разбросанные вещи. Похоже, было на то, как будто тут побывал Мамай. Остро пахло навозом, запах которого ни с чем перепутать невозможно. Ей ли не знать этот особенный запах, если её бабушка всю жизнь прожила в деревне по соседству с одной вздорной тётенькой, которая держала полоумную козу Фроську? А вот другой запах, – терпкий, примешивающийся к основному, был ей незнаком. Тут она заметила на пустующих клетках ржавые пятна, которые, впрочем, даже без особого внимания можно было разглядеть везде.

– Это запах крови! – опалило Люську страшная мысль.

Обстановка притравочной станции без единой живой души, к тому же обагрённая кровью непонятного происхождения (скорее всего невинных зверей, но ведь может случиться и ещё кое-кого), подействовала на неё угнетающе.

– Мальчишки, – негромко позвала Люська, боясь шелохнуться, – вы здесь?

Внезапно какая-то неведомая сила приподняла её за шкирку вверх.

– А-а! – пронзительно завизжала Люська, едва не потеряв сознание.

– Чего орёшь, дурёха? – услышала она возле уха громовой голос.

Бессильно шевеля ногами и руками в воздухе, будто черепаха, Люська кое-как изловчилась и повернула голову: сбоку стояли два рослых мужика и с суровым выражением на лицах разглядывали её. Один мужик был довольно мрачного вида, который и держал её в вытянутой руке, другой выглядел более щадяще, если не считать находившегося при нём здоровенного кухонного ножа. Ничего хорошего ожидать ни от того ни от другого, похоже, не приходилось.

– В… вы к… кто? – запинаясь, спросила Люська, скосив глаза на нож и обмирая от страха..

– Конь в пальто, – мрачно пошутил Палач. – Видела таких?

Люська торопливо замотала головой.

– И больше никогда не увидишь, – злорадно пообещал Варёный, поигрывая у её лица ножичком. – Это твои приятели здесь только что отметились?

– Да! То есть, нет! – запутанно ответила Люська, не зная как лучше сказать, чтобы ещё больше не накликать на себя беду в лице этих дуралеев, которые сразу видно, немного не в своём уме.

– Так да или нет? – переспросил Палач, высоко приподнимая Люську над землёй, давая тем самым понять, что если она вздумает их обмануть, то недолго её и уронить.

Погибать, так с музыкой! И Люська с обречённостью утопленника выдохнула:

– Конечно, да!

– А они, куда сейчас убежали? – сразу заинтересовался Варёный и, как бы, между прочим, попробовал нож на остроту, проведя ногтем по острию.