Однажды в Тоцком. Записки контрактника. Год первый. Часть 2

– А он ушел. Сказал, что пошел умываться. – выпучив свои большие глаза отчеканил Гильза.

Я подошел к тумбочке, где лежали личные вещи Евгения и заглянул внутрь. Ничего. Все пожитки Чебыкин унес с собой.

– Пиздец… – тихо промолвил я вслух.

– Ты чего, Хохол?! – удивился Саша Шейка услышав, как я выругался.

– Походу наш дедушка в СОЧа ебанул! – озвучил я свое предположение и тут же принял меры, чтобы отыскать Чебыкина. – Так, Минай, давайте бегом ищите этого долбанного Чебыкина! Наплели ему своей братией всякой хуеты в уши, теперь расхлебывайте! Чтобы через пять минут здесь был!

Весь взвод подорвался и ринулся искать нашего беглеца.

Мне лишь оставалось гадать, что же будет дальше. Чебыкин мог прямиком пойти в прокуратуру и там пожаловаться на меня. В этом случае, я бы серьезно пострадал, и именного этого исхода я и боялся. Ему лишь надо было снять побои и написать докладную. Во втором же случае, он мог пойти обратно в санчасть и попросить, чтобы его снова «положили» с какой-нибудь фигней, типа «воспаления хитрости». Я молил Бога о том, чтобы второй вариант оказался верным предположением.

Как я и думал, взвод вернулся ни с чем. Бойцы не смогли отыскать Чебыкина. Оставалось только ждать.

В течении дня и до самой вечерней поверки, мы скрывали от командиров, что у нас пропал боец. Я искренне верил, что история с Чебыкиным разрешиться сама с собой.

На вечерней поверке, вместо Чебыкина букву «Я» кричал Егорка. Никто из командования ничего не заподозрил. Что ж, один день времени мы выиграли, но дальше так продолжаться не могло.

На следующий день, уже после завтрака, ко мне подошел Беда и сказал, что он специально ходил в медбат и узнавал, нет ли у них Чебыкина Е. А. Оказалось, что такой боец приходил вчера и жаловался на головную боль. В общем, как я и предполагал во втором варианте, Чебыкин вернулся туда, откуда он и пришел.

В этот же день я доложил полковнику Перову, что боец с нашего взвода Чебыкин Е. А. не успев прийти в расположение, тут же вернулся обратно в санчасть. О том, почему же все-таки Чебыкин решил уйти, я умолчал. Перов же, в свою очередь, пробубнив, что «такие солдаты ему нахуй не нужны», сделал все возможное, чтобы фамилию Чебыкина убрали из книги вечерней поверки.

Вот так вот, всего лишь один день, прослужив в нашем взводе управления, «дедушка» с медбата решил, что такая служба ему не по душе и вернулся обратно в свою теплую медицинскую кроватку.

Здесь я уже мог бы подвести черту в главе «дедушка с медбата», но на этом история Чебыкина еще не закончилась.

Дело в том, что через пару месяцев, после того, как Чебыкин благополучно покинул наш взвод, Акай пошел навестить своего земляка в санчасти. Позже Акай мне рассказал, как он увидел в коридоре сытого и довольного Чебыкина, который заигрывал с полненькой медсестричкой. При этом Чебыкин покручивал между пальцев руки дорогой сотовый телефон. В общем, парень явно был в своей тарелке. А закончилась случайная встреча Акая и Евгения тем, что у Акая появился новенький красивый телефон, а Чебыкин же, наоборот, лишился дорогой игрушки, которой он так красиво козырял перед медсестричкой. Затем, любезно передав «привет» от всего артдивизиона и от Миши Хохла, в частности, Акай удалился.

ТУАЛЕТ НАОБОРОТ

Заключать контракт можно после того, как солдат-срочник, прослужит полгода. Свои полгода я отслужил. Всего в дивизионе было два-три контрактника, зарплата которых, на тот момент, была лишь 4 тыс. рублей. В 2006 году мы, как срочники, получали около 300 рублей.

Мысли о подписании контракта меня давно уже посещали. И тут дело было абсолютно не в деньгах – я просто не хотел возвращаться домой, как бы странно это не звучало.

До того, как призваться в армию, ничем полезным я не занимался – гулял, покуривал травку, просиживал штаны за компьютерными играми. Мои сверстники стали переходить от легких наркотиков к тяжелым – внутривенные инъекции. Рассказы моих друзей о том, как это здорово сидеть на игле, начинали сманивать в сторону наркотиков.

Это круто, братан! Надо попробовать! Ты себя Богом ощущаешь!..

От ощущения быть Богом я сбежал в армию и не хотел возвращаться к этому снова на гражданке, а потому и решил остаться, подписав контракт и продлить свою службу еще на один год, вместо положенных двух. И, пока все нормальные пацаны мечтали о своем дембеле через пару лет, я же мечтал продлить свой срок службы хотя бы еще на год. Знал ли я тогда, что возможность начать колоться в армии, еще более реальна чем на гражданке? Конечно, нет. О том, что в армии можно достать все, что душе угодно, я тогда еще не знал…

В переписке с родителями я как-то намекнул на службу по контракту, на что получил категорический отказ – мол, два года и так не малый срок, так что не вздумай подписывать! Но я, все же, думал. Взвешивал все «за» и «против». Как только я начинал думать о своем дембеле по срочке, то сразу становилось как-то страшно, от незнания того, что будет ждать меня после. А здесь все ясно – тут тебя кормят, одевают, спать укладывают и разбудят когда нужно. Наверное, только тогда я смог понять тех людей, кто постоянно сидят в тюрьмах и при первой же возможности возвращаются обратно – там свой понятный, изученный мир, в котором ты себя хоть как-то нашел. И не сказать, что я нашел себя в армии, но здесь я не ощущал той тревоги, что была на гражданке – кем я буду, и что из меня выйдет. Кем устроюсь на работу и буду ли работать вообще. По сути, я отсрочивал взрослое решение, которое должен принять каждый мужчина по возвращении домой из армии. И тут меня осенило – армия ведь тоже работа! Если же мне комфортно здесь находится, то можно вынести из этого выгоду, а именно подписать контракт и получать за свою службу в десять раз больше, чем при срочной службе.

Решив, все же, подписать контракт, я направился к командиру своего дивизиона полковнику Перову. Проблем в том, чтобы стать контрактником не возникло. Подписав договор на контрактную основу, для меня ничего особо не изменилось.

Вообще привилегия контрактников, помимо зарплаты, возможность жить в городке, а не в казарме. К тому же можно сменить надоедливые сапоги на берцы. Сменил ли я свои сапоги? Нет, не сменил – я в них еще полгода прошагал, как минимум. Переехал ли я в городок? Да хрен там – все та же казарма. По сути, ничего кроме срока службы и повышенной зарплаты, для меня не изменилось. Да я и не горевал по этому поводу, так как для меня было главным продлить свой срок службы – и я это сделал.

Родителям я еще долго врал о том, что я не контрактник. Конечно же они расстроились, когда правда всплыла, но и поделать с этим уже ничего нельзя было – дело сделано.

Чуть позже ко мне присоединился Карпин Серега подписав аналогичный контракт. Что подтолкнуло Сергея подписать контракт, я не знаю. Подписал контракт и Акай. Так, постепенно, количество контракников в дивизионе стало увеличиваться.

Время шло. Весна уступила место лету. Для всех это означало, что просто настали теплые деньки и зимние лопаты сменились на метлы, для артдивизиона же, что настало время летнего полигона.

Мы приехали на месяц в поле. Повсюду стучали топоры, молотки. Где-то слышны пилы. Вся артиллерия дивизии выехала на летние учения. Солдаты обустраивали свой быт. Натягивали стропы на колья, вбитые в землю, и ставили свои палатки. Буквально, за один день, на ровном месте вырос целый палаточный городок.

Когда же палатки были поставлены, поступила команда, обустраивать туалеты. Батарейным достался общий туалет. Нашему же взводу, доверили выкопать яму под готовый деревенский туалет, сделанный для офицеров. Сравнивать офицерский туалет с солдатским, все равно, что сравнивать дорогой коньяк с паленой водкой. Солдатский туалет был жалким подобием своего названия – несколько ям, выкопанных около метра, и пара досок, чтобы не провалиться. А вокруг натянуты плащ-палатки, которые повесили, чтобы прикрывать наш срам. В общем, солдатам, как говориться, самое лучшее.

Для офицерского туалета, было принято решение копать яму в полтора метра глубиной, и сантиметров восемьдесят в квадрат. Пока бойцы, по очереди отдыхая, копали яму, туалет стоял рядышком, дожидаясь своей установки.

А вокруг продолжала кипеть работа. Солдаты, словно муравьи, все суетились, таскали доски, инструменты, веревки и прочие строительные материалы. То и дело подъезжали ЗиЛки, привозя нам деревянные щиты, сколоченные из досок, предназначенные для настила полов в палатках. Каждое подразделение старалось урвать себе щиты поновее, чтобы щелей между досок было, как можно меньше. В это же время КАМАЗы привозили поваленную древесину и вываливали ее в месте, оборудованным под дровник. Солдаты, тут же накинулись на бревна с пилами, по возможности, ища сухую древесину.

Пока копалась наша яма, к офицерскому туалету, то и дело, подбегали солдаты, чтобы справить нужду. Общие туалеты пока не были построены. Деревянный туалет был единственным олицетворением справления нужды в поле. Бойцы не знали, что туалет для офицеров, и что под ним еще не было ямы. Вот мы с Серегой Карпиным стояли рядом с туалетом и отгоняли всех, кто пытался посягнуть на офицерское строение.

– Гляди, еще один бежит. – показывал Сергей пальцем на очередного бойца, который держал курс на наш туалет.

– Вижу. – увидев бежавшего в нашу сторону солдата. – Иди нахуй отсюда! – крикнул я парню, и тот, в огромнейшем огорчении, побежал искать туалет в другом месте.

Вы можете сказать, что в поле можно сходить по нужде где угодно. Так-то оно так, но, для этого нужно было пробежать немалое расстояние, или же присесть посреди огромной стройки, на глазах у всех. Чтобы пописать, проблем не было – отвернулся в стороночку и пустил струю по ветру. Но, «по большому»… ну вы сами понимаете – тут по ветру не пустишь.

Так и стояли мы с Сергеем вдвоем, отгоняя бойцов от туалета, словно голодных волков от стада овец. Иногда наши ребята сами отгоняли солдат, когда нам с Сергеем это надоедало.

Когда яма под туалет была почти готова, на горизонте, со стороны палаток минометной батареи, появился очередной наш клиент, которому, явно не терпелось, сходить в туалет. Парень бежал очень быстро, прижимая правой рукой штаны на своей заднице. Глаза его были выпучены, что, гляди, лопнут. Лицо красное, надутое. По всему было понятно, что бедолага может и до нас не добежать – взорвется по дороге.

Мы с Серегой не стали останавливать паренька, думая, что наши солдаты его прогонят. Но, каково же было мое удивление, когда боец, беспрепятственно, открыл дверь туалета, забежал вовнутрь, и закрылся.

– Я не понял. Какого хуя вы пустили этого засранца в туалет? – недовольно спросил я у своих подопечных.

– Да заебались мы их уже отгонять, Хохол! – оправдывались парни.

– Вам же, дуракам, убирать после него! – показывая на туалет, сказал Серега.

– Мы справимся. – хитро, почему-то, улыбнулись они.

Мы с Сергеем сразу и не поняли, что задумали наши подопечные. А, тем временем, наши ребята, на цыпочках, окружили туалет, и начали прислушиваться, приложив уши к стенам.

– Хули вы там делаете, извращенцы? – сморщив лицо в неприятной гримасе, спросил Сергей.

– Сейчас увидите. – шепотом ответили они.

Мы решили не вмешиваться, чтобы посмотреть, что задумали наши бойцы. Нам с Сергеем было очень интересно, как же дальше будут развиваться события. А что же наши солдаты? Эти «шутники», подслушивая, дождались, когда бедолага начнет справлять свою нужду. В принципе, можно было и не подслушивать, так как, даже мы с Сергеем, стоя за десять метров от туалета, слышали, как паренек «рвет воздух на части». Я думал туалет развалиться.

– Нихуя себе! Какбы туалет не развалился! – прокомментировал характерные звуки Сергей.

Как только паренек приступил к своей необходимости, наши бравые ребята, зашли с боку туалета, навалились на него руками, и толкнули в сторону. Туалет покачнулся и свалился на бок.

– Даже я бы, до такого не додумался. – Без грамма шутки сказал я.

– Согласен – печально глядя на перевернутый туалет, согласился со мной Сергей.